Зло, которое творят люди - Сандроне Дациери

количество еды, которая нашлась у Ренато в холодильнике, – в основном колбасы и сыры, которые он поставил на стол на террасе под большим зонтом: стояла жара, не очень характерная для конца сентября.

Франческа наконец поняла, кем является хозяин дома, потому что на стенах висели таблички со всевозможными литературными премиями и журналистскими наградами. Откупоривая вино, Ренато заметил ее взгляд. Он все еще был в майке и трусах и, похоже, не собирался переодеваться.

– Если хотите, подарю вам одну. Из них получаются отличные подставки для стаканов.

– Я читала несколько ваших романов, – ошеломленно сказала Франческа. – Вот уж не подумала бы, что Джерри знаком со знаменитым писателем.

– Романы – это долгосрочные проекты, а ни тем ни другим я больше не занимаюсь, – ответил Ренато. – Я всего лишь журналист, хотя и не заглядывал в редакцию уже лет десять.

– Есть лед? – спросил Джерри.

– Для бароло? Такие, как ты, должны иметь утонченный вкус и питаться человечиной, а не вести себя как дикари.

Франческе становилось все больше не по себе при виде этого спектакля.

– Прежде чем говорить о Джерри, я бы хотела, чтобы вы взглянули на один файл.

– Зачем?

– Возможно, одно из имен покажется вам знакомым. По словам Джерри, тридцать лет назад вы занимались Речным монстром.

– Занимался, но определенно меньше, чем он.

– Пойду распечатаю. – Джерри забрал флешку и исчез в квартире.

– Раз уж мы с вами наедине, позвольте дать вам совет, – сказал Ренато. – Уходите отсюда, садитесь на первый же самолет и забудьте о существовании Джерри.

– Почему?

– Потому что вы рискуете своей репутацией и жизнью.

– На кону жизнь моей племянницы.

Джерри вернулся, и Франческа замерла.

– Мне нужна миска, чтобы напоить собак.

– Поищи под мойкой, – ответил Ренато.

Джерри вышел.

– Как его зовут на самом деле? – спросила Франческа. – Кто он такой? Почему его интересует Окунь?

– Не знаю. Мы впервые встречаемся лично. – Ренато вставил сигарету в мундштук и закурил. – Два года назад моему агенту позвонили из Израиля. Некий юрист искал меня от имени своего клиента, который хотел побеседовать со мной по видеосвязи. Из соображений безопасности я должен был скачать программу, разработанную армией. Когда я ответил, что без помощника не сумею даже включить компьютер, мне на помощь прислали какого-то типа из консульства, который ни слова не говорил по-итальянски.

– Вам объяснили, о чем пойдет речь?

– Куда там! Я просто предположил, что этот клиент – большая шишка. Но когда я впервые увидел его по видеосвязи, это был… ну… он.

– И кем он представился?

– Попросил называть его Джерри. Он никогда не называл своего полного имени, а когда я спрашивал, где он находится, отвечал, что это военная тайна.

– Почему вы вообще его выслушали?

– Из любопытства. Израильтянин, который в совершенстве владеет итальянским и хочет узнать о серии преступлений тридцатилетней давности. Вдобавок он был любезен, увлекался нуаром и фотографами тридцатых годов и к тому же прекрасно играл в шахматы. Большинство из тех, с кем мне нравилось проводить время, умерли либо впали в маразм, и, признаюсь, меня привлекла прелесть новизны. У нас вошло в привычку созваниваться раз в неделю. Мы говорили не только об Окуне, но и на самые разные темы. Он большой знаток научной литературы, эксперт по ближневосточной политике. Я привязался к нему и его обществу.

– Однако…

– Примерно через полгода Джерри сообщил мне, что все, что я знаю об Окуне, – чушь собачья, и рассказал альтернативную версию событий. Он сказал, что Контини подставили и что Окунь – другой человек, которого покрывают в верхах. А еще что Речной монстр до сих пор жив и продолжает убивать, хотя и перестал сбрасывать трупы в реки.

– И вы ему поверили?

– Не сразу. Это звучало как одна из фантастических теорий «Кьюанона»[50] о власть имущих и рептилоидах. Вдобавок дело касалось моей старой подруги. – Ренато покачал головой. – Тогда Джерри предложил мне побиться об заклад. Если за год ничего не произойдет, Джерри назовет мне свое настоящее имя и расскажет о своем прошлом. Как вы понимаете, именно это и заинтриговало меня больше всего. Если же прав окажется он, то я помогу ему найти Окуня.

– А он объяснил, почему им интересуется?

– По этому поводу Джерри так и не сказал ничего убедительного. Казалось, он считал это само собой разумеющимся. Я должен был собирать имена пропавших девушек и передавать ему, чтобы он нашел нужную. Мой помощник посылал их адвокату Джерри обычной почтой. Но в случае крайней необходимости мне нужно было позвонить по номеру в Тель-Авиве.

– С автоответчиком.

– Именно. Не знаю, как он ухитрялся его прослушивать в тюрьме. Он дал мне номер украдкой, с помощью шахматных ходов. Тут-то я и понял, что он не охраняемая важная шишка, а заключенный.

– Прямо Джеймс Бонд, – поморщилась Франческа. – И когда похитили Амалу, вы позвонили ему.

– Через считаные часы Джерри прислал мне сообщение из самолета, вылетающего в Италию. – Ренато поднялся, чтобы достать из шкафа бутылку бренди. – И тут до меня дошло, что, по сути, я ничего о нем не знаю. Если он сидел в тюрьме или психушке, то каким образом ему удалось так быстро добраться сюда? И откуда у него информация об Итале?

– Итале?

Ренато кивнул:

– Подруга, о которой я говорил. Итала Карузо. Она служила в полиции.

– Как она связана с Окунем?

– Это она упрятала его за решетку.

Франческа постаралась запомнить имя.

– Почему я ни разу не видела ее в файлах? Она работала в отделе убийств?

– Она была сотрудницей административной полиции и по большей части перебирала бумажки. По крайней мере, днем. Но не все, что она делала, было законным. Она помогла подвести Контини под суд – сфабриковала улики, которые послужили доказательством его виновности.

– Чертов нож! – воскликнула Франческа. – Я знала, что он не имеет никакого отношения к убийству путем удушения. Это она его подложила!

– Видите ли… Контини приговорили не по ее вине, все было предрешено с самого начала.

Когда Ренато отошел по нужде, Франческа отнесла тарелки на кухню и воспользовалась возможностью позвонить Самуэле, стараясь, чтобы ее не услышали: оттуда она не могла видеть Ренато, но из комнаты, где, вероятно, находился кабинет, доносился звук работающего принтера.

– Госпожа адвокат, насколько я должен волноваться по шкале от одного до десяти? – спросил Самуэле. – Вас тут все ищут…

– Пусть ищут. Сейчас мне нужно еще кое-что. Запиши имя…

– Я все еще проверяю фамилии из списка, и мне хватит их на целую жизнь.

– Прервись на секунду и запиши имя. Итала Карузо.

– Кто это?

– Сотрудница полиции. Когда арестовали