Кондотьер Сухоруков (СИ) - Кленин Василий

Бандит с уважением взглянул на рослого вождя йопи.

— Всё равно. Входную плиту и десять человек не поднимут.

— А вот еще посмотри! — Вочтуиката ткнул пальцем в большой матерчатый сверток.

Четлане молча развернули его, и в лунном свете блеснули две тумбажные кирки и три лопаты.

— Это что? — заблестели глаза чалька.

— Это то, что раскрошит камень, — гордо выпятил грудь Хадани. — Просто покажи нам нужное место. Мы всё сделаем сами.

— Наивные, — сочувствующе улыбнулся Мойотль. — Даже с этими дивными штуками у вас ничего не выйдет. Вы не знаете, куда долбить нору, не сможете сделать это быстро — и вас заметят.

Пауза.

— А, ладно! — махнул рукой чальк. — Научу вас! Вскроем гробницу вместе! Если договоримся…

Они договорились. И вышли из города уже следующей ночью, запасшись водой, едой. В мешке Мойотля тоже что-то глухо постукивало. Заросшая кустарником и лесом гора, что прятала в своем нутре сотни гробниц, полных богатств, вырастала перед ними с каждой сотней шагов.

— Я еще молодым попал сюда, — рассказывал чальк подельникам свою историю. — С астекским войском. И с тех пор эта гора манит меня. Боги? Да тьфу на них, на сапотекских богов! Слабаки, неспособные защитить свой народ! Уж от них бы я отбился. А вот от людей…

— Видишь, в чем проблема, — повернулся он к куитлатеку, которого считал самым «своим» из компании. — Они долбят норы прямо в скале. Месяцами! Обустраивают. Хоронят. А потом сверху кладут здоровенную плиту. Проще всего туда попасть, сняв эту самую плиту. Но тут и двадцати человек не хватит! Катки нужны, песок надо подсыпать. Заметят! А черный ход долбить — долго. Я думал об этом, нашел гробницы побезлюднее, нашел камни крепкие. Но не решился. Если работать по ночам — может и месяц на это уйти. А нору-то видно будет. Попадусь! Даже с вашими диковинными штуками — всё равно долго…

— А как же быть?

— Есть одна идея! — воздел палец Мойотль. — Если сработает, то за ночь управимся.

Они двинулись в гору, и здесь их путь резко замедлился.

— Там же тропы были, я видел! — возмущенно пыхтел Вочтуиката.

— Ага, давай! — хмыкнул чальк. — Иди прямо по дороге и всем встречным объясняй, что ты их святыни грабить собираешься.

Куитлатек засопел еще возмущённее, но промолчал. Было за полночь, когда отряд выбрался на пологую поверхность, полную каменистых отвалов. А на голом пятаке стояла прямоугольная плита.

— Вот так гробница и выглядит, — ткнул пальцем Мойотль. — Про эту я одной из первых всё разузнал. Лет 50 или чуть больше ее миштеки вскрыли. Прежнего «жителя» вынесли — и своих князей там похоронили. Большая война тогда была, много храбрецов погибло. Говорят, что там богатств — целая гора!

— В нее полезем? — вспыхнули в темноте глаза куитлатека.

— Ну, уж нет. Ты оглянись! Вон Атояк течет, Уашкаякак, как на ладони. Поля совсем недалеко. Да и место голое, не спрячешься. Тут нас быстрее всего найдут. Надо идти на другую сторону горы. Там — лишь маленькие села, заросли густые… А могил хватает!

И они пошли дальше. По счастью, уже не вверх, а вдоль северного склона горы.

— А выше нет уже гробниц? — поинтересовался Хадани.

— Там уже город.

— Золотой город?! — у сапотека от восторга аж сердце зашлось.

— Говорят, что он, — скривил рот чальк. — Да ты особо не мечтай. Там и днем почти ничего не видно. Зарос твой Золотой город. Загубили его миштеки. Как будто меж холмов гуляешь. Ну, где-то кусок стены выглядывает. Где-то по очертаниям можно ступени пирамиды угадать. Не более.

Небо на востоке начало сереть, когда проводник велел всем остановиться.

— Почти пришли. На день останемся тут — место больно тихое. А вечером уже доберемся — и начнем.

— Весь день ждать? — вознегодовал Отмеченная Спина.

— А ты, здоровяк, хочешь днем, у всех на глазах святотатствовать? Я вот не собираюсь. Так что терпение. За следующую ночь управимся… Если боги будут крепко спать.

Хадани поежился от последней фразы. Он очень надеялся, что никто не видит его страха. Им-то что: они все иноземцы. Это ему отвечать перед высшими силами.

Проходимец-чальк не соврал: солнце еще не село, а они уже были у нужной могилы. Плита — поменьше, чем над первой гробницей, но всё равно огромная — и вросла в землю. Видно было, что захоронение очень старое. Почему-то Хадани это немного успокоило. Тревожить покой древних предков казалось не так страшно, как недавно похороненных.

— Затихли все! — скомандовал Мойотль и поднял палец. — Слышите?

Расхитители гробниц честно прислушивались, но ничего не могли разобрать. Хотя, и признавали, что полной тишины не было.

— Там ниже ручеек журчит, — пояснил бандит. — Хоть немного, а скроет шум от работы. Я поэтому и присмотрел это место.

Он оглядел сообщников пристальным взглядом.

— Итак, еще раз оговоримся: я могу брать абсолютно всё, что захочу. Столько, сколько смогу унести.

— Без золота, — резко вставил Спина.

— Да, всё кроме золота, — скривился чальк. — Странно, зачем вам золото? Оно же тяжелое. Гораздо выгоднее брать драгоценные камни, жемчужины. Они легче и ценнее.

— Тебе так важно это знать? — Вочтуиката с вызовом сложил руки на груди.

— Да нет. Мне всё равно. Вы просто думаете, что переплавите его — и так никто не опознает краденое. Но его никто не опознает — все, кто его видел, давно мертвы.

— Колоти давай! — скомандовал рослый вождь.

— Колотить вы будете, — хмыкнул проходимец. — Ты, здоровяк… и ты, — он ткнул пальцем в Хадани. — Хватайте эти свои… штуки.

Взяв острый камень, Мойотль процарапал поперек плиты кривую линию. Так, что слева было две трети с гаком, а справа — меньше трети.

— Вот на этой линии выдолбите несколько ямок. Штук шесть. А вы, — махнул чальк остальным. — Хватайте лопаты и подкапывайте землю справа. Чем глубже, тем легче нам будет.

Проходимец выглядел необычайно вдохновлённым. Видно было, что он мучился долгие годы, строил планы — и вот, наконец!

— Приятель, ты объясни, чего хочешь! Мы же, когда поймем, лучше делать будем! — возмутился Вочтуиката.

— Ну, смотри, — чальку, видимо, и самому хотелось поделиться своим гениальным планом. — Плита очень тяжела. Даже если мы пополам ее расколем — всё равно тяжела. А, если мы ее расколем вот так, — он показал на свою линию. — То эту малую часть нам уже по силам сдвинуть. А, если вы хорошо подкопаете под этим краем, то она под своим весом отойдет. Откроется часть лаза — надеюсь, мы в него пролезем.

— Надеешься? — прищурился куитлатек.

— Ну, кто может знать наверняка? Я внутри гробницы ни разу не был. Остается только молиться…

— Не, вот молиться сейчас никому не надо. Вряд ли найдутся духи, которые такое одобрят… Слушай, но в две кирки они всё равно долго будут плиту раскалывать. Вряд ли успеют за ночь. Да и шуму будет.

— Э нет! Плиту буду раскалывать я.

И чальк не соврал. Какое-то время он прохаживался от Отмеченной Спины к Живущему Под Холмом и командовал:

— Узкую ямку делай! Узкую! Еще поглубже.

Тем не менее, еще до полуночи, все шесть ямок были готовы. Тут чальк достал из своего мешка деревянные клинья. Каждый он вставил в ямку, заколотил их камнем так глубоко, как мог. А после взял их запасы воды и полил каждый клинышек!

— Сходите еще за водой к ручью, — Мойотль протянул сообщникам пустые тыковки.

Недоумевающие четлане, вывозившиеся в земле, взяли сосуды и пошли на шум родника. Заодно и помыться можно.

— Думаешь, прорастут? — скептически морщась, пошутил Вочтуиката.

— Думаю, разбухнут. Мне этот секрет один каменотес раскрыл. Говорил, что так здоровенные плиты раскалывают.

— А, может, он тебе набрехал?

— Посмотрим, — чальк всем своим видом излучал уверенность.

Куитлатек только покачал головой.

Они ходили за водой и поливали клинья еще три раза. Ночь уже была на исходе — а ничего не происходило. Мойотль сидел на куче свежевскопанной земли и испепелял плиту взглядом. Тоже не помогало. Сообщники сидели в стороне и хмурились. Понадеялись на дурака!