(не) просто сосед (СИ) - Андриевская Стася

— Максим, я не понимаю, чем это может помочь? — жаловалась она ему по телефону. — Все реплики расписаны заранее, все ответы на вопросы ведущего, и даже моя реакция на каждого гостя, сидящего со мной на одном диване!

Максим невнятно кряхтел и советовал довериться Артурчику. Артурчик приехал вечером в гостиницу, на вопросы Полины привычно развёл руками:

— А ты как думала, детка? Время деньги, эфир хотя и не прямой, но снимается одним дублем, поэтому жевание соплей и самодеятельность полностью исключены. Ну-ка, надень то, в чём будешь завтра на съёмке.

Полина переоделась, Артурчик скривился:

— Слушай, ну как-то скучно!

— Провинциально и слегка замученно, — буркнула Полина. — Я так дома хожу.

— Ну-у-у… Хочется чего-то такого… броского! Леопардового или, может, кофточка гипюровая полупрозрачаная, через которую бюстгалтер будет просвечивать. С какими-нибудь жуткими стразами… Ну понимаешь, да?

— По-моему это стереотип, в регионах так давно не ходят. Во всяком случае, у нас точно.

— Да никому нет дела до того, как ходят у вас в регионах! — всплеснул руками Артурчик. — Есть образ, которому надо соответствовать, это понятно?

— И какому образу должна соответствовать я?

— Клуши. Ты должна быть недалёкой, затюканной клушей с несчастной судьбинушкой, понимаешь? Так тебя будет жальче! И у зрителей не возникнет вопросов, какого чёрта ты вообще терпела муженька-изверга, если ты нормальная с виду, умная баба, понимаешь?!

В словах Артура неожиданно прямолинейно и от того болезненно проглянула правда, у Полины даже дыхание сбилось. Она стиснула пальцы.

— А что, вы считаете, что «нормальные» женщины не подвергаются домашнему насилию? Вам не кажется, что это тоже стереотип?

— Нет, вы посмотрите на неё! — задохнулся от возмущения Артурчик. — Ты что, учить меня будешь, как надо?! Ты? Меня? Детка, запомни, у тебя вообще нет права слова. Вообще! Ты — моя работа, поняла? Я на тебе отрабатываю свой гонорар, поэтому ротик закрыла и делаешь, что говорят. Либо пишешь мне отказную от участия в проекте, собираешься и шуруешь в свою Тьмутаракань. Океюшки?

Полина вздохнула:

— Извините, я не это имела в виду. Просто… у меня нет леопардовых лосин и гипюровой кофточки.

— А вот это не проблема! — тут же смилостивился Артур. — У «Домохозяйки», насколько я знаю, есть неплохой гостевой гардероб, там тебе что-нибудь подберут. И давай договоримся наперёд — никакой самодеятельности, ага? Каждый шаг — через меня. Я должен знать, где ты появляешься и что ты там говоришь, потому что это только с виду кажется, что всё происходит само по себе, а на самом деле… — Выразительно постучал пальцем себе по лбу.

«Неплохим гардеробом» оказались три мешка доверху набитые бэушными, уже ношеными и давно не стираными шмотками. Гости передачи, те, которые, так же как и Полина, приехали в обычных нейтрально-приличных вещах, выбирали себе, что приглянется и тут же надевали — прямо так, мятыми. Но, надо отдать должное, это было весело. Пока маскарадничали, успели перезнакомиться, поделиться страхами и волнениями. Оказалось, что большинство из них — «профессиональные» гости, и кочуют из шоу в шоу получая за это пусть и небольшие, но деньги.

Полина периодически вытаскивала свой текст, пробегала его глазами, освежая в памяти то, что и так зазубрила наизусть. Волновалась. Боялась даже шаг ступить в коридор, без специального разрешения специальных людей. А потом им надели микрофоны, показали студию, назначили каждому место, провели инструктаж… И началось.

И это тоже было для Полины впервые. Целый час съёмок мелькнул одной минутой, оставив после себя сумбур в голове и ощущение опустошённости. Устала нереально! Но при этом наполнилась каким-то особенным драйвом. А уже когда переодевалась обратно в свои вещи, её нашла какая-то женщина:

— О, вот вы-то мне и нужны! — оттащила в сторонку. — Режиссёру понравилось, как вы смотритесь в кадре, и мы можем предложить вам участие в серии передач, так же посвящённых домашнему насилию. Снимать будем на следующей неделе, три дня подряд — это шесть передач, сразу на весь месяц вперёд. Согласны?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полина растерялась.

— А можно мне одну минуточку, мне надо посоветоваться.

— Ну, — окинула её странным взглядом женщина, — давайте. Пять минут у вас.

Все эти пять, потом десять и даже пятнадцать минут Полина металась по коридору и пыталась вызвонить Артурчика, но безуспешно. И что теперь, отказываться что ли? Только масть пошла! Ну уж нет! Нашла эту женщину в толчее съёмочной группы.

— Извините, я так и не дозвонилась, но…

Она окинула Полину непонимающим взглядом.

— Куда не дозвонилась?

— Я по поводу участия в серии передач, вы подходили ко мне, — напомнила Полина.

Женщина фыркнула:

— Так ушёл уже поезд! Я же сказала, пять минут, а прошло уже почти полчаса! Думаешь, у нас желающих мало? Шевелиться надо, ясно? Это Москва, а не какой-нибудь там, Урюпинск!

Ох, как Полина была зла на Артура и расстроена! И всё это наложилось на усталость и откат поле высочайшего волнения и напряжения, и вылилось в рыдания на скамеечке в парке. Проревевшись, набрала Максу, нажаловалась на Артурчика. Но что он мог сказать? Посоветовал не расстраиваться, расспросил, как всё прошло, дал трубку Маруське.

Когда же на связь вышел сам Артурчик, он отнёсся к упущенной возможности снисходительно:

— Ну, если тебе просто позвездить, то это блажь, а если ты хочешь результата по нашему проекту, то на «Домохозяйке» мы уже все возможности выбрали. Наша цель на данном этапе — посмотреть тебя в кадре и на экране, а то, может, ты элементарно не годишься на эту роль и придётся нанимать актрису.

И Полина прижухла, поняла, что происходящее слишком громоздко для её понимания, а объяснять никто не собирается, поэтому…

— Просто доверься мне, — неожиданно миролюбиво вздохнул Артур и приобнял её, как подружка подружку. — Мы же одно дело делаем, ты что думаешь, я тут просто так, что ли? У меня рука на пульсе. Держу курс на центральный канал, а для этого нам нужно с одной стороны и не пропасть с экрана, а с другой — не переборщить с мелкими каналами, чтобы не начать ассоциироваться с ними. Централка не любит приглашать к себе тех, кто сильно светился у конкурентов, понимаешь? Поэтому слушай меня, у меня всё под контролем.

— Центральный канал? — опешила Полина. — А какую передачу, если не секрет?

— «Дайте сказать!» с Андреем Шереметьевым, естественно!

— Ого…

— Ну, это в идеале, конечно, но туда очередь на год вперёд, поэтому ничего не обещаю. Ладно, это не твои заботы, детка. Твоя забота, слушать меня! И никакой самодеятельности!

Глава 46

Вернулась домой, и всё потянулось по-прежнему — тихо, как на дне. Ровно через неделю в эфир вышла та передача, и Полина поразилась: в реальности обшарпанная, перманентно подклеенная скотчем и изолентой студия с экрана смотрелась новенькой и яркой, как игрушечка. Также приемлемо смотрелись и шмотки из мешка: они не выглядели ни мятыми, ни несвежими, и даже мысли не возникало, что они представляют собой на самом деле. И, самое главное, благодаря им действительно создавалось ощущение, что в студии собрались какие-то провинциалки со схожими душещипательными историями.

Всю передачу Полина выискивала себя взглядом, и ей казалось, что выглядит она на экране ужасно. Но вот Макс и его жена похвалили. Артурчик тоже сказал, что «пока пойдёт».

В остальном же, телеканал «Домохозяйка» был настолько мелким и специфичным, что Полинин отъезд в Москву и участие в передаче оказались совсем незамеченными. Причём не только бабушкой, у которой в Старой Покровке ловило всего два основных канала, но даже Олегом, плотно связанным пусть и с местным, но всё же телевидением. И как эта поездка могла помочь делу — было совершенно непонятно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Однако Артурчик не врал, он действительно шуршал, и вскоре Полине снова пришлось лететь в Москву. Потом ещё через неделю, и так почти весь октябрь. У неё почти не осталось времени ни на нормальную работу, ни на Марусю, ни даже на то, чтобы просто сесть и подобрать фирму, которая займётся завершением строительства в доме. Да и сама целесообразность этого строительства вставала под вопрос, так как жили они с Машей сейчас, можно сказать, только на деньги, оставшиеся от «наследства» и разумно ли было вбухивать их в стройку?