(не) просто сосед (СИ) - Андриевская Стася

— Короче, машину забрал по доверенности знакомый Руса. Он, кстати, меня собирался искать, чтобы предложить купить её. Я же после твоего звонка первым делом в сервис к нему человека послал, а там, оказывается, дело швах.

— В смысле?

— В прямом. Нет больше сервиса, сгорел. Я с товарищем Руса сегодня сам встретился, он мне и рассказал в чём сыр-бор. Там старые счёты, к нашему делу отношения не имеют. Короче, машину я купил и так порасспрашивал, может, чем помочь, но товарищ его говорит, что деньги раскидаться по текущим долгам уже нашлись. Сейчас дело о банкротстве заводить будут, остатки долгов по кредитам списывать. Ну и то верно, обнуляться, так обнуляться, хрен ли там.

Полина кивнула. Да, деньги нашлись. Как минимум пять миллионов — точно.

— И что, ты и теперь не напишешь ему?

— А о чём писать, Полин? Не, ну так-то чиркну конечно, что тачку забрал, спасибки и всё такое, типа, держись братан, но на счёт остального… Рано. Пока ещё ни о чём, ты же сама видишь. Ждём, Полин. Ждём.

Через некоторое время после визита Максима подъехал Олег. Сидя на диванчике в салоне, дожидался, пока Полина доработает. А она украдкой поглядывала на него через зеркало и чувствовала, как нарастает в груди странное раздражение.

— Ну что, в парк? — не спросил, а скорее поставил он перед фактом, протягивая руку Маруське, когда Полина закончила.

Полина промолчала, но когда он подставил ей локоть, предлагая взять его под руку, сделала вид, что не заметила. Так и дошли до парка на нейтральном расстоянии друг от друга.

— Ты просила у меня неделю на раздумье, помнишь? — глядя, как прыгает на батуте Маруська, напомнил Олег, когда они уже пришли в парк. Попытался приобнять Полину за плечи, но она вздрогнула и поёжилась, и он убрал руку. — Сегодня неделя, Полин. — Демонстративно настойчиво уставился на её лицо, но реакции не дождался. — Опять будешь отмалчиваться? Но я же не железный, и у меня, в конце концов, есть гордость. Просто хоть что-то мне скажи по существу?

— Я не готова, Олег. Прости.

Он усмехнулся.

— К чему не готова, Полин? Рискнуть пригласить меня к себе на чай?

Она едва заметно мотнула головой.

— К отношениям, которые должны последовать после, не готова. Извини.

Он вздохнул, помолчал.

— Просто скажи, что не так? Я тебе не нравлюсь? Или не дотягиваю по каким-то другим критериям? Что?

Полина дёрнула плечами и пошла вдоль ограждения батутной зоны. Олег следом. Со стороны, наверное, казалось, что она не слушает его, но на самом деле она лихорадочно искала ответы на его вопросы. И не находила.

— А может, у тебя кто-то есть, кто-то с кем не особо ладится, и ты просто держишь меня про запас?

Полина замерла, Олег остановился рядом.

— Что, угадал?

И Полина поняла вдруг, что обгрызла губу уже до крови. По языку поползла солоноватая сладость, и это немного привело её в чувства.

— Нет, не угадал. Просто я не готова. И знаешь… Не приезжай больше, а то действительно, получается, что я словно держу тебя на привязи. Если что-нибудь изменится, я сама тебе напишу.

— Отлично! То есть ты думаешь, что я буду сидеть и ждать, пока ты соизволишь, да? Сколько ещё? Неделю? Месяц? Два? Полгода? Сколько ты думаешь, нормальный здоровый мужик будет ждать милости от женщины, которая ему ни да, ни нет?

Полина заглянула в его карие, полыхающие требовательным раздражением глаза и решилась:

— Ты прав, не жди. Я говорю тебе нет. — Махнула рукой Марусе: — Солнышко, пойдём домой!

Из парка шли так же втроём, и Полину это напрягало: вот это натянутое молчание, какое-то болезненное ожидание со стороны Олега, которое вызывает у неё патологическое чувство вины и сомнения в себе, от которых голова кругом. А ещё, страх ошибиться. Даже, скорее, облажаться. Разум кричал одно, перечислял достоинства Олега и выгоды от того, чтобы перестать, наконец, быть одиночкой… но тело отвечало скованностью и желанием отдёрнуть руку, когда Олег случайно, а может, и нет, прикасался к ней локтем.

Дошли до подъезда и Полина с облегчением выдохнула:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Счастливо тебе, Олег. И извини, что так вышло.

— Я буду ждать, Полин, — неожиданно ответил он. — Сколько тебе надо, столько и буду.

«Нет, не надо!» нервно стиснув ремешок сумочки, подумала она, но только пожала плечами:

— Я ничего тебе не обещаю.

Тем же вечером, когда вышла из душа, телефон разрывался. Схватила его, едва не выронив.

— Алло!

— Ой, ну ты меня и помурыжила, детка! Третий раз набираю!

Полина лихорадочно соображала, кто это может быть в такой поздний час.

— Ну что, твой выход. Готова, я надеюсь?

Выход? Куда?.. И тут дошло — это Артурчик! Замедленно опёрлась спиной о стену, сердце вдруг замерло и никак не хотело биться снова.

— Да, я готова! Вы только скажите, что делать надо и… — мысли разбегались, от волнения гулко загудела в висках кровь, а в лицо ударил жар. — Погодите, а в каком смысле, мой выход?

— Через четыре дня надо будет позвездить в передачке одной. Пока не центральный канал, конечно, но и сидеть будешь не в массовке, а среди гостей программы. Все подробности у ассистента режиссёра, он завтра с тобой свяжется.

— Хорошо… А куда приезжать-то?

— В Останкино, куда ещё? Студия канала «Домохозяйка», надеюсь, знаешь такой?

— Да, конечно… — испугалась вдруг Полина. Она знала этот канал, одно время даже, когда Маруся была совсем крошкой, плотно смотрела его: всякие женские сериалы и бестолковые ток-шоу. — А к кому мне там подойти?

— Ой, детка, это всё спросишь завтра у нужного человека, ладно? Но когда определишься с гостиницей или где ты там решишь остановиться, дай знать, я подъеду накануне съёмок, заценю твой внешний вид.

— А какой он должен быть?

— Провинциальный и слегка замученный. То есть, просто будь собой. Всё. Бай-бай!

Посидела, прижимая ладони к щекам. Сердце, которое до этого отказывалось биться, теперь выпрыгивало. Страх накатил такой, что в глазах темнело. Взяла себя в руки, позвонила Максиму. Он был уже в курсе.

— Не мандражируй, всё будет пучком!

— Но Максим, что я могу там сказать-то? И что за передача, вообще? И… И мне с Марусей ехать? Но у неё школа и… И я в Москве ни разу не была, я там заблужусь!

— Так, Полин, что самое главное, когда стоишь перед своей горой, помнишь?

— Не зассать, — улыбнулась она.

— Вот и не ссы! — рассмеялся Макс. — Не ты первая, не ты последняя и это ещё только начало!

Глава 45

Всё было впервые.

Впервые оставила Марусю чужим людям, и хотя ей Макс, кажется, стал за это время ближе родного, да и его жена оказалась очень милой и клятвенно заверила, что всё будет хорошо и переживать не о чем, а дом их был больше похож на огромный детский сад, полный детей всех возрастов, которые тут же закружили и увлекли Марусю играми, Полина всё равно ехала в аэропорт и почти умирала от глубочайшего чувства вины перед ней. А других вариантов не было, не бабушке же сообщать о происходящем безумии! Сейчас Полине только её нотаций и подскочившего давления не хватало!

Впервые летела на самолёте. Боялась так, что выходила в Домодедово на ватных ногах и потом ещё минут двадцать сидела в зоне получения багажа, и пыталась взять себя в руки. И тоже не за себя ведь боялась, но поняла вдруг, что если с ней что-то случится — Маша останется совсем одна, потому что бабушка точно не переживёт, а свекрови внучка, как оказалось, абсолютно не нужна. Да и слава Богу!

Впервые попала в Москву. Возле аэропорта её встретил знакомый Максима, на своей машине отвёз в гостиницу, потом ближе к вечеру, подъехал вместе с супругой — сходили поужинать, прогулялись по парку Останкино. Жизнь в Москве была совсем другая, всё было другим — каким-то быстрым, богатым, благородным и современным. А при виде Останкинской башни Полину вдруг охватила паника…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С утра встретилась с помощником ассистента режиссера, и он рассказал формат телешоу — обычная женская болтовня «за жизнь». Этот выпуск был посвящен вопросам домашнего насилия, публика женская, истории женские. Роль Полины в том, чтобы поддакивать и сочувствовать главной героине, а в нужный момент коротко пересказать свою историю, которую, распечатанную на листе бумаги, Полине так же привёз помощник ассистента режиссёра. Полину буквально разрывало от вопросов, но этот помощник, парень студенческого возраста, похоже был просто на побегушках, поэтому и сам толком не мог ничего сказать. Он уехал, Полина прочитала свой текст, и расстроилась. Это был просто некий сюжет, не имеющий ничего общего с её настоящей историей.