(не) просто сосед (СИ) - Андриевская Стася

Давал ему два-три года, но не учёл всякие там форс-мажоры. А когда, ближе к середине августа, получил письмо от Влада с известием о том, что на сервис наехала Бодряковская контора и после безуспешных попыток Влада решить вопрос самостоятельно, на территории был учинён погром с поджогом и частичной порчей имущества клиентов — не осталось ничего больше, кроме как в срочном порядке продавать дом на склоне и Камрюху. Это был удар под дых, практически крах, но втягивать живущую в другом городе сестру и её семью в долговую яму и бесперспективное расследование «хулиганского нападения» Руслан не собирался, поэтому снова вызвал нотариуса и твёрдо поставил очередную подпись на очередной бумажке. И вот теперь было окончательно всё. Теперь ему не только по заветному адресу в девятиэтажку не было смысла возвращаться, а и вообще в тот город, с которым, так уж пошло по его убогой жизни, было связано слишком много дерьма. Как проклятие какое-то.

***

В сентябре Маруся пошла в школу, а бабушка окончательно согласилась переехать в город, как только стукнут холода. Олег проявлял всё больше настойчивости, и Полина уже начинала чувствовать себя синим чулком, отказывая ему в элементарных «взрослых» отношениях, вроде объятий и поцелуев, не говоря уж о большем.

От Артурчика были слышны только обещания и россказни, о том, что дело делается.

Но какое там дело? Где?!

Полину всё больше охватывало разочарование. Сначала она давила его, не признавалась в нём самой себе, а потом руки опустились. Ну в самом деле, где они и где Москва! Где весь этот недосягаемый шоубизнес, телевидение и общественный резонанс? Какой должна быть тема, чтобы быть интересной всем этим любителям вечерних шоу? Одно время Полина даже каждый вечер смотрела популярнейшую на всю страну передачу «Дайте сказать!» Какие там поднимались темы! Волосы шевелились от масштабов человеческих трагедий, подлости, наглости и цинизма! У людей судьбы рушились до основания: через болезни, инвалидности, полное банкротство, через предательство, измены и безвыходность, и по сравнению с этими драмами история Руслана стала вдруг казаться какой-то… тяжеловесной, не подлежащей раскачке. Потому что в этой передаче, которую вел самый известный на центральном канале телеведущий Андрей Шереметьев все истории были многогранные, с огромным количеством приглашённых гостей, которых сталкивали друг с другом лбами, докапываясь до истины… Но это были гражданские дела, даже скорее склочные частные разборки, а у Руслана совсем другая история. Какой смельчак мог замахнуться на то, чтобы гнать волну против самой системы судебной власти?

Иногда Полина заговаривала об этом с Олегом. Он был близок к телевидению, он понимал больше, чем она. И он подтверждал, что просто так в Москву не пробиться. Пытался выяснить, в чём интерес Полины заниматься этим неблагодарным делом — отстаивать права заключённого? У него что, нет родственников, кому это нужнее? Или ему самому это нужно меньше, чем ей?

Олег не был дураком, он прекрасно видел, что Полина недоговаривает, больше того, он, кажется, чувствовал, что дело касается не самих событий, а, скорее всего именно Руслана Подольского лично… и пытался донести до Полины, что она стоит на скользком пути. Говорил почти бабушкиными словами о том, что у неё растёт дочка, которая не поймёт, о том, что общество не поймёт. Приводил примеры того, как сильно может влиять общественное мнение на жизнь и судьбу простого человека. Предостерегал от проблем. И всё усиливал напор своих ухаживаний… И Полина окончательно потерялась. В ближайшем окружении не было ни одного человека, которому она могла прямо рассказать о своих сомнениях и страхах, потому, что для всего мира Руслан был «просто соседом», случайно или нет, но убившим её мужа, и это ломало всю логику происходящего.

И только приезжая на склон и глядя на раскинувшийся под ногами простор и свободную линию горизонта, Полина затихала и начинала дышать свободно, полной грудью. Сомнения отступали, прибавлялось моральных сил и даже светлой веры в то, что всё будет хорошо. Появлялись силы на то, чтобы ждать. Даже с моря погоды.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но потом нужно было возвращаться в социум, а там была вечно обеспокоенная судьбой Полины, ворчащая по любому пустяку бабушка, скандальные ток-шоу по телевизору, настойчивые ухаживания Олега и ядовитое разочарование в собственных надеждах на чудо.

А ещё, как ни странно, теперь её с каждым днём всё больше охватывала тоска по Руслану. И хотя она его уже совсем не помнила — только общий образ и давний, засевший глубоко в сердце трепет ожидания встречи, когда тайком поглядывала из окна салона на парковку, но, в то же время, она словно встречалась с ним теперь в какой-то параллельной реальности, там, на их склоне, и эти встречи не давали ране в груди затянуться. Даже наоборот — разъедали ещё больше. И Полина уже не понимала, как выбраться из этого самостоятельно, но всё ещё упрямо делала вид, что держать на своих хрупких плечах небо — это для неё пустяки, дело житейское.

Глава 44

Но однажды её утро началось не с СМСки от Олега, а со звонка Максима:

— Сегодня вечером не забудь включить «Человек или Закон»!

— В смысле… — не веря своим ушам, замерла Полина. — Как «Человек или Закон»?!

— А вот так! Артурчик, жучара, всё-таки схватил кого надо за яйца… Упс, пардон за мой французский. Так что, не забудь. Как у вас там дела-то, кстати? Как твоя идея с салоном, или что ты там хотела открыть, движется?

— Ну, — уклончиво ответила Полина, — я решила погодить с этим.

— А что, какие-то проблемы возникли?

— Нет, нет! Всё отлично. Просто передумала.

— Ну ладно, дело хозяйское. Я наберу тебя после передачи, самому интересно, что они там наснимали!

Полина едва дождалась вечера, перенесла одного клиента на завтра, максимально заняла Марусю лепкой из пластилина, чтобы не отвлекала…

Конечно, делу Руслана не была посвящена вся программа, только десять минут из сорока, но описывалась общая суть, указывались некоторые нестыковки в показаниях свидетелей и странные факты, повлиявшие на приговор, который, по мнению Гордеева, вопиет о несправедливости. Общим контекстом вышесказанного поднимались вопросы состоятельности судебной системы страны в целом и Полининого городишка в частности. Было дано обещание о проведении дополнительного журналистского расследования. А ещё мельком показали фотографию Руслана.

И вот, программа закончилась, а Полина всё сидела с закрытыми глазами, пытаясь удержать в памяти черты, которые так ласково и в то же время больно прикоснулись к сердцу… В себя её привёл телефонный звонок.

— Ну что, это уже хоть что-то, — подвёл итог Максим.

— Что дальше?

— Я не знаю, Полин. Лёха сейчас в отъезде, с Санычем у меня личной связи нет, а Артурчик ещё на прошлой неделе попросил не клепать ему мозг и набраться терпения. Не, я-то конечно, наберу ему ещё через пару дней, но пока вот так. Ждём. Спешить всё равно некуда.

Попрощались, а перед самым сном неожиданно раздался звонок с незнакомого номера. Оказалось, бывшая свекровь. Она орала в трубку что-то нечленораздельное, оскорбительное и ядовитое и Полина просто сбросила вызов и выключила телефон. Но на душе стало как-то тревожно, словно она случайно влезла в осиный улей.

На следующий день столкнулась возле подъезда с тётей Валей, и хотя они давно уже делали вид, что не знают друг друга, в этот раз соседка отвернулась как-то особенно демонстративно. Полина не стала принимать близко к сердцу, ей до старушечьего маразма не было дела, вот только кошачье говно, неожиданно обнаружившееся на коврике возле её двери возмутило и обидело уже серьёзно. Ольга, соседка, живущая теперь в бывшей квартире Руслана, сказала, что их кот в подъезд не выбегал, да Полина и сама на него не думала. Какой уж тут патологически домашний Персик, если напротив живёт настоящая подколодная змея!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А ещё через два дня, возвращаясь из магазина, Полина обнаружила, что с парковки исчезла машина Руслана. Пустое место выглядело как выбитый передний зуб, и было настолько непривычным, что Полина не справилась с эмоциями и, закусив губу, чуть не пустила слезу. Правда быстро взяла себя в руки, и догадалась позвонить Максиму. Ну конечно! Кто ещё мог её забрать, как не он? Вот только Максим и сам обалдел. Велел не кипешить и вообще не брать пока в голову. А ближе к вечеру следующего дня подъехал к ней сам.