Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860 - Джон Баддели

Теперь Шамиль был заперт в Ахульго с населением около 4000 человек (там были мужчины, женщины, дети и заложники из различных племен, общин и деревень). Из всей этой огромной толпы, размещенной в основном в саклях, полностью или частично построенных под землей, и даже пещерах, мужчины составляли лишь одну четвертую часть, и в этом была главная слабость их положения. Ведь всех надо было кормить, а из-за осады запасы продовольствия становились все скуднее. Что касается воды, то ее с самого начала приходилось брать у подножия скал, куда можно было добраться лишь по опаснейшим горным тропам.

Каким было их положение, можно понять, если взглянуть на план и на секторы, занятые мюридами. Можно видеть, что Анди-Койсу здесь делает поворот, огибая три стороны квадрата. Этот квадрат разделен на две неравные части рекой Ашилтой после ее соединения с рекой Бетль. Правая часть квадрата – Новый Ахульго – расположена значительно выше, чем левая – Старый Ахульго, – но обе они находятся несколько выше, чем Анди-Койсу, которая омывает их с трех сторон у подножия крутых скал. Доступ к Новому Ахульго был затруднен, а вся эта территория контролировалась башней Сурхая. До Старого Ахульго можно было добраться из Ашилты по узкой, как лезвие бритвы, горной тропе, или из Нового Ахульго через узкое ущелье. Башня Сурхая или, скорее, несколько укрепленных зданий на вершине скалы находились под командованием Али-бека, одного из самых смелых и искусных военачальников Шамиля. Гарнизон состоял из сотни человек, выбранных за их беспримерное мужество и фанатическую преданность делу мюридизма. Некоторым из этих людей каждую ночь приходилось спускаться к берегу Ашилты и приносить воду своим товарищам – и все это под огнем русских солдат. Сам Сурхай был в Игали, пытаясь поддержать жителей этого важного аула в их верности Шамилю; Ахверды-Магома был в районе Богулиаль, Гальбац – в Анди с той же самой целью, поскольку многие из тамошних людей, встревоженных успехами русских, начали колебаться и вполне могли бы признать господство русских.

С батальонами, направленными из Шуры охранять конвой с продовольствием, оружием и амуницией, Граббе имел теперь под своим началом 9 батальонов, однако так много людей страдало от ран и болезней, что на линии фронта общая численность войск, включая саперов, составляла всего 6000 человек, не считая недисциплинированной местной милиции, численность которой постоянно менялась (в среднем она насчитывала 3500 человек). С этим войском русский генерал скоро понял, что он не может долго продолжать осаду. Более того, положение трех батальонов на левом берегу Анди-Койсу было очень опасным, поскольку один был практически изолирован у моста Чинкат, а два других находились внизу по реке напротив Ахульго. 14 июня Граббе отвел их на правый берег и какое-то время вел осаду только с этой стороны реки. Поэтому положение Шамиля в значительной степени улучшилось, поскольку в одном месте Койсу была так узка, что он смог соорудить мост через нее буквально из нескольких досок и во время первого и второго этапов осады пополнял запасы продовольствия и людские потери, а также поддерживал сообщение с Ахверды-Магомой, Сурхаем и др.

В этих условиях быстрый успех вряд ли был возможен, и Граббе обратился к Головину с просьбой о подкреплении. К счастью, самурский поход подходил к концу, так что главнокомандующий вполне мог отправить в Ахульго 3 свежих батальона с 4 пушками и запасом продовольствия и амуниции. Когда эти батальоны соединились с войсками Граббе (а это случилось 12 июля), общая численность войск увеличилась до 8500 военных, не считая местной милиции.

Тем временем Ахверды-Магома, Сурхай и Гальбац сумели собрать большое войско для помощи имаму, надеясь, что только их приближение заставит Граббе снять блокаду. Последний доверил оборону своего тыла местной милиции и приказал Ахмет-хану занять мост у Сагритля, однако осторожный Ахмет, как и раньше, находился под прикрытием высот. Поэтому так случилось, что в ночь с 18 на 19 июля Ахверды-Магома спокойно взял гряду Ашилта и начал окапываться там, а ничего не подозревающие русские занялись разведкой вблизи крепости Шамиля, и штаб-квартира на время осталась без защиты. Опасность была очень велика. Если бы Ахверды-Магома использовал эту возможность, вполне возможно, что он нанес бы серьезный (если не роковой) удар по русским, сначала уничтожив их штаб, а затем вместе с Шамилем разбив русских солдат, зажатых в узких ущельях и разделенных на относительно маленькие отряды многочисленными хребтами значительной высоты и крутизны. Однако он упустил этот шанс, его ошибка уравновесила ошибку Ахмет-хана, и опасность миновала. Когда утром 20-го мюриды приготовились к атаке, они начали с распевания строк из Корана, а стрелять они начали вместе с движением, так что русские успели подготовиться к обороне. Как только Граббе собрал часть своего войска, он перешел в наступление. Гребень горы был атакован, местные начали отступать и бежали к Сагритлю и Игали. Не удовлетворившись этим, русский командир оставил генерала Галафеева сдерживать натиск отряда Шамиля, а сам с двумя батальонами, казаками и местной кавалерией двинулся к Сагритлю. Там он разбил неприятеля, оттеснив его к мосту, а остальные сами отошли к Игали. В этих двух точках мюриды держали несколько отрядов, но те не спешили вмешиваться в ход сражения. Как и ожидалось, Шамиль воспользовался отсутствием части русских войск, чтобы сделать очередную вылазку, но она была отбита с небольшими потерями со стороны русских. К вечеру 23 июля все войска вернулись на старые позиции. В тот же день Удачная, выполнившая свою задачу, была эвакуирована капитаном Тарасевичем.

Осада продвигалась медленно, но верно. Было сооружено 6 батарей и расставлены мины вдоль Бетля и Ашилты. Был найден более короткий путь в Шуру через Унцукуль и Гимры. Издавна имелась тропа между этими двумя враждебными друг другу аулами. Она была разрушена в том месте, где проходила под скалами, нависшими над Авар-Койсу. Граббе послал роту пехоты, чтобы починить и расширить ее, но это было столь трудно, что занимались этим с 27 июля по 21 августа. В этот период жизни Шамиля жители Гимр мало чем помогли ему. Пока сообщение по Анди-Койсу было возможно, они поддерживали его, а некоторые даже присоединились к нему, но большая часть жителей избегала активных действий. К концу, когда Граббе назначил Уллу-бека командовать ими, они подчинились его власти и разрешили беспрепятственное сообщение с Шурой.

Глава 21

1839

Продолжение осады Ахульго. – Взята крепость Сурхая. – Провал общего наступления. – Осада возобновлена. – Успех русских. – Шамиль выдает своего сына. – Решающее наступление и взятие Ахульго. – Бегство Шамиля. – Экспедиция Головина. – Ее результаты

Новый Ахульго был связан со скалой Сурхая так же, как Старый Ахульго – с террасами Ашилты, а именно мостом столь узким, что по нему мог одновременно пройти только один человек. Работы по установлению осады постепенно продвигались, так что однажды ночью под прикрытием темноты русские заняли удобную позицию на самом краю этого хребта, и таким образом скала оказалась окруженной со всех сторон. Однако храбрые защитники крепости каждую ночь продолжали спускаться к реке Бетль за водой, и, поскольку ни на какие решительные действия нельзя было и надеяться, пока держался этот ключ ко всему укреплению, Граббе решил атаковать его. На заре 29 июня 3 батареи открыли огонь по башне Сурхая, но без особого результата, так как сами здания прятались за скальными породами. Западная батарея со своей позиции напротив Старого Ахульго смогла вести огонь только по возвышенности, которая была слишком высока, чтобы можно было причинить какой-либо серьезный урон врагу. На восточной же стороне находилась лишь пара очень легких горных орудий, неспособных причинить серьезный вред укрепленным стенам крепости.

«В 9 утра, – писал Милютин, – два батальона Курийского полка направились к подножию скалы; добровольцы смело ринулись вверх по крутому склону (под углом 45 градусов) и, несмотря на град камней и деревянных чушек, обрушенных на них горцами, быстро сумели взобраться по нему. На вершине горы находилась огромная глыба, нависшая над склоном. Тем не менее смельчаков не остановило даже это. Карабкаясь по плечам друг друга, они один за другим взобрались на вершину. Однако каждый, кто попал в поле зрение защитников под самыми стенами крепости, заплатил за свою смелость жизнью. Тем временем атакующие попали под огонь защитников крепости с левой части крепостной стены, которую наша артиллерия не смогла уничтожить.

В надежде облегчить задачу штурмующих батареи время от времени возобновляли огонь. Каждый залп вызывал падение обломков скалы, камней и деревянных плашек – и падало все это на головы атакующих. Однако густые клубы пыли, поднимающиеся над крепостью, на некоторое время скрыли фигуры отчаянно сражавшихся мюридов. В тот момент, когда наши добровольцы вновь бросились на склон горы, горцы выскочили из крепости и под дикие крики вновь обрушили на них град камней. Бой длился уже несколько часов; одна рота сменяла другую. А в четыре дня вперед пошли два батальона Кабардинского полка; однако все усилия оказались тщетными. Только с наступлением темноты и по приказу командира наши части отошли от обагренной кровью скалы. Наступление, длившееся целый день, провалилось и стоило нам трехсот человек, из которых убиты были 3 офицера и 34 рядовых. Тем не менее надо воздать должное героизму наших солдат».