Под знаком розы и креста - Владимир Кузьмин

42

Осип Иванович оказался прав в отношении Семена Ясеня, отсутствие денег заставило его выйти в люди.

Приехав из Томска, он страшно боялся идти домой, зная скверный характер Людмилы Станиславовны, перед которой к тому же чувствовал себя виноватым. Узнав случайно с год тому назад, что она ему не мать, он сильно этой новости удивился, но поначалу счел правильным ничем этого знания не проявлять. Но при очередной размолвке высказался в том духе, что настоящая мать к нему относилась бы с большим чувством, чем разобидел мачеху до слез. У него самого после смерти отца сильно испортился характер, да и Людмила Станиславовна с той поры стала еще несдержаннее, так что встреча предстояла нелегкой. А тут еще это его дурацкое обвинение в ее адрес, не имевшее ни единого повода, но породившее сильную обиду, да плюс ко всему повод для прибытия его в Москву, связанный с карточными долгами!

Обратиться за деньгами ему было больше не к кому, но идти с такой просьбой сразу он себя заставить не смог. Снял номер в гостинице, долго колебался. Вспомнил о горничной, с которой отношения у него сохранились ровные, и отправился к ней. Где и познакомился с Артемом Барсуковым. Тот предложил составить ему компанию в ожидании часа, когда разойдутся гости. Сели в ресторане, заказывал и платил Барсуков. К моменту, когда за ними зашла Елизавета, Семен Ясень был сильно пьян. Оттого и случился скандал, одно его появление в таком виде сильно разозлило мачеху. Он ушел в свою комнату, в которой сейчас проживал Михаил, где ему и попался под руку среди прочих вещей злополучный кинжал. Попытался вновь заговорить с Людмилой Станиславовной, вновь началась ссора. Забывшись, он выскочил на парадную лестницу и крикнул, что уходит из этого дома навсегда. Но тут Елизавета напомнила ему, что парадный вход ввиду ночного времени заперт, и ему пришлось убегать из собственного дома по черной лестнице.

Покинув свою квартиру после ссоры с мачехой, Семен заметался, не зная, что делать. Решил поначалу сразу уехать в Томск, вскочил на извозчика и собрался на вокзал, но вспомнил, что денег у него почти и нет, даже на билет в Томск их недостанет. Решил остаться в Москве, чтобы просить в долг у кого из старых друзей отца, дав им клятву не прикасаться больше к картам. Чуть успокоившись, решил, что и разговор с мачехой возможно будет продолжить, она вспыльчива, но отходчива. А тут заметил открытый трактир и решил его посетить, так как толком не ел целые сутки.

Узнав на другой день о трагедии, испугался до колик в животе. Мелькнула даже мысль, что это он в какой-то момент потерял над собой контроль до такой степени. Но постепенно стал понимать, что он не виновен, и еще более отчетливо понял, что подозревать станут именно его. День шел за днем, а Семен Ясень никак не мог решиться ни на что. Из газет узнал, что по обвинению в убийстве задержан Михаил. Будь там речь про одно убийство, ни за что бы этому не поверил, но его кузена обвиняли сразу в двух преступлениях. Решив все же не покидать своей берлоги до того времени, когда все прояснится окончательно, Семен Ясень никому на глаза не показывался. Пока деньги не закончились совершенно.

Тут он набрался смелости зайти к одному из тех друзей отца, о которых вспоминал, как о возможных кредиторах. Тот человек оказался умен и понятлив и сразу потребовал, чтобы Семен отправился в полицию, так как сам не верил в виновность Михаила ни на грош. Семен категорически отказался общаться с полицией без адвоката, и тут-то знакомый отца припомнил, что дело Михаила ведет адвокат Осип Иванович Широков. Вот к нему он и привез Семена.

О дальнейшем все уже ясно из написанного выше.

Остается только добавить, что вскоре появилось и завещание. Не совсем завещание, но документ, способный его заменить. Еще один из знакомых Ясеней получил письмо от покойной. Понятно, что написано оно было до смерти, но умудрилось с одного края Москвы до другого путешествовать много недель.

В нем Людмила Станиславовна советовалась, как правильно оформить завещание, чтобы не обидеть ни одного из молодых людей, одного из которых большую часть жизни воспитывала как родного сына, а ко второму привязалась в последний год.

Завершалось оно такими словами:

– «Покуда писала, уж сама приняла решение. Семен и так уже богат, но его обойти я никак не могу, потому что он мне сын, что бы он сам себе не надумал про меня. И Мишеньку поддержать надо. Разделю все между ними поровну, оставлю только пять тысяч рублей, чтобы заплатить всяческие мелкие долги, если такие обнаружатся, ну и выделить денег тем людям, что заслужили их, оказывая мне услуги».

Семен с таким поворотом дел спорить не стал, а вот Михаил попробовал отказаться от своей части наследства. Удивительно, но именно сводный двоюродный брат сумел настоять на исполнении воли своей мачехи.

43

Покровительницей нашей гимназии являлась Великая княгиня Ольга Александровна. Вот в день ее именин и должен был состояться праздник и концерт. И приближался этот день с катастрофической быстротой.

Сколько мы ни репетировали, всякий раз находились огрехи. Больше всего их замечала маменька и довела нас до того, что мы уже начали бояться своего дебюта. Но однажды она рассмеялась и сказала, что номер вполне готов и его ждет несомненный успех. И объяснила, что придиралась к нам не специально, потому что видела, что мы способны показать его еще чуточку лучше и отточить до совершенства. Но теперь совершенство почти достигнуто, и можно вздохнуть свободнее. Накануне мы еще раз все проверим, а репетировать по три часа в день больше не станем.

Кажется, такое известие не только обрадовало нас, но и опечалило. Все-таки было очень увлекательно готовить фокусы. Так что мы решили собраться еще раз. Нарезали побольше конфетти, проверили, хорошо ли держатся фигуры из фольги, которыми украшены наши волшебные шляпа и шкатулка. Даже все ленточки и платочки отутюжили собственноручно.

Но в день выступления мы так разнервничались, что начали икать все втроем. А тут еще масла в огонь подлило сообщение, что Великая княгиня, которую никто особо и не ждал, но которой в обязательном порядке было выслано приглашение, находится в Москве и обещала быть.

С одной стороны, присутствие у нас в гимназии самой Великой княгини, младшей сестры Государя Императора, нужно было считать большой честью. Но с другой – такое событие заставило нервничать уже всех подряд, начиная с нашего директора и заканчивая швейцаром. Ну и всех гимназисток, что должны были участвовать в представлении. Суета поднялась невообразимая! Как уж никто не упал в обморок, я объяснить не могу. Сама была на грани.

Речи и поздравления я не слушала, да и захотела бы слушать, не смогла бы ничего понять. Но тут началась концертная программа, и я вдруг разом успокоилась. За кулисами сцены, пусть очень мало похожими на закулисье настоящего театра, все показалось таким родным и привычным, что это подействовало на меня самым благоприятным образом.

Концерт шел своим чередом. Танцы сменялись романсами, никто не сбивался с рисунка, никто не фальшивил. Зрители, и простая их часть, состоявшая в большинстве из родителей и преподавателей, и избранная публика во главе с Великой княгиней, аплодировали от души.

Когда до нашего выхода оставался один номер, Зинаида неожиданно куда-то убежала. Причин для такого поступка могло быть множество и все понятные, но зачем она с собой прихватила волшебный цилиндр, было неизвестно. Может, от волнения? Как бы то ни было, вернулась она быстро и волноваться из-за себя нас не заставила. Наконец нас объявили.

– Чудеса магии и ловкости рук! Незабываемое зрелище! Исполняется впервые!

Маменька уже заняла свое место аккомпаниатора за роялем и начала играть вступление. Мы выпорхнули на сцену, поймали шаг и поплыли в центр, там покружились, устроили недолгий хоровод, проплыли на авансцену и вскинули из-под накидок руки вперед. Фонтанчики конфетти взметнулись в сторону публики и раздались первые аплодисменты. Пока мы делали книксены, позади нас незаметно поставили небольшой столик с нашим реквизитом.

Начинать фокусы предстояло Саше Огневой.

Руки у нее чуть-чуть дрожали, но со стороны это вряд ли было возможно увидеть. Зато голос прозвучал звонко и уверенно:

– Господа! Почтенная публика! Мы собираемся продемонстрировать вам чудеса магии. И нам необходим помощник из вашего числа.

И вот тут у нас ноги буквально подкосились.

– А можно мне? – спросила неожиданно для всех княгиня Ольга, сидевшая в самом первом ряду.

– Да, Ваше Высочество, – ответила Огнева дрогнувшим голосом, но справилась с волнением и дальше все сделала без ошибок.

Княгине показали пустой ящичек и предложили положить туда что-то, что угодно, лишь бы оно туда могло поместиться. Ольга Александровна сняла с руки перчатку, показала ее зрителям и положила в ящичек. Ящичек был закрыт, вновь открыт и оказался пуст.