Андрей Кожухов - Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он устремил печальный взгляд на прекрасное, счастливое лицо, тщетно стараясь найти в нем что-нибудь более соответственное его собственным чувствам.
– Вам очень хочется в Москву? – спросил он упавшим голосом.
Таня ничего не сказала в ответ. С закрытыми глазами и сияющей улыбкой на устах она только несколько раз утвердительно кивнула. Ее раскрасневшееся лицо как будто досказывало остальное. Она расставалась с ним без сожаления, как с чужим! Он ничего не значил для нее, между тем как она была всем для него. Она удовлетворялась его обществом за неимением лучшего. Как только он исчезнет с ее горизонта, она забудет о его существовании.
Губы Андрея побледнели.
– Я хорошо понимаю, что вас должна очень радовать поездка в Москву, – сказал он медленным, спокойным голосом, хотя внутри у него все кипело от злобы. – Такая скука – вечно повторять одно и то же кучке простых рабочих. То ли дело одерживать победы среди интеллигенции, которая вас будет воспевать и распространять вашу славу во все концы!
Девушка была поражена таким оскорбительным обвинением. Так ли она его поняла? Но, подняв на него широко раскрытые, изумлённые глаза, она едва узнала его холодное, суровое лицо, до того всегда дружеское и ласковое.
– Неужели вы считаете меня такой легкомысленной? – проговорила она. Голос ее дрогнул. Слезы сверкнули в глазах.
При виде ее слез жгучее чувство раскаяния охватило Андрея. Он готов был броситься к ее ногам и умолять о прощении за первое огорчение, причинённое ей. Но какой-то злой дух овладел им и наполнил его слова желчью и ядом.
– Как же мне иначе к вам относиться! – продолжал он с запальчивостью. – Вы сами заявляете, что горите нетерпением бросить дело, по вашим же словам, такое вам дорогое; когда перспектива блистать в привилегированной среде, между светскими пустомелями, кружит вам голову. Когда… – Он не мог продолжать и, схватив шляпу, выбежал не попрощавшись.
С этого вечера всё омрачилось. Они кое-как помирились на следующее утро, но примирение ничего не поправило. Самая основа их дружбы была подорвана. Андрей больше не верил в существование той нравственной связи между ними, на которую он до сих пор возлагал так много надежд.
Когда вспышка прошла, он сознался, что преувеличил, допустивши, что Таня к нему совершенно равнодушна. Он соглашался, что она, пожалуй, сохранила к нему тепловатое чувство дружбы. Но это было хуже, чем ничего. Он жаждал всего, и то малое, что ему выпало на долю, только напоминало о том, чего ему недоставало. О ревности к Жоржу не могло быть и речи. Жорж или кто другой – не все ли ему равно? Он ревновал ко всему – ко времени, к мыслям, которых она не делила с ним. Эта нового рода ревность совершенно уничтожила старое чувство, как сильная боль заставляет нас забывать про более слабую. Очаровательная и опасная интимность их отношений сильно разожгла любовь Андрея незаметно для него самого. Теперь все прорвалось наружу, наполняя его сердце, зажигая в нем кровь. Он не мог существовать без нее, потому что в ее отсутствие он терзался мыслями о ней. Спасаться бегством теперь было поздно. Он считал часы и минуты, когда опять представится малейшая возможность снова ее увидеть. Но как только он добивался этого счастья, воспоминания его обид подымались из самых недр его души, поглощая всё хорошее и доброе в его чувствах к девушке. Самое удовольствие от ее присутствия отравлялось для него. Прежняя глубокая радость уступок и подчинения милому существу исчезла. Он чувствовал себя униженным такой зависимостью и возмущался против ее власти, способной сделать его счастливым или несчастливым по произволу. Внутренняя борьба поддерживала в нем постоянное раздражение. Он сделался сварливым и придирчивым, вечно ссорился и спорил с Таней, и ему не стыдно было пользоваться своим преимуществом в диалектической ловкости, чтобы тем сильнее мучить ее.
Таня переносила его первые нападки молча, не защищаясь: они слишком сильно ее задевали. Но скоро она изверилась в справедливости Андрея и стала возмущаться его ни на чем не основанным вспышкам. Взаимное понимание, установившееся между ними за эти несколько месяцев дружеских отношений, исчезло в несколько дней. Оставаясь один, вне мучивших его впечатлений, Андрей с ужасом сознавал, как быстро росло их отчуждение. Он старался вернуть потерянное, являясь с повинной. И тотчас же начиналось повторение старого.
Таня мучилась не менее Андрея. Раз утром, придя неожиданно, он застал ее с заплаканными глазами. Он почувствовал себя величайшим преступником и готов был покаяться во всем. Но с первых же слов Таня отнеслась к нему так недружелюбно, что они рассорились хуже, чем когда-либо.
Они катились вниз по крутой наклонной плоскости и вынуждены были докатиться до конца, не имея возможности остановиться.
Близился полный, неотвратимый разрыв. Андрей желал, чтобы это случилось поскорее и положило бы предел невыносимому положению. Силою обстоятельств он принуждён был бы расстаться с нею, чего он не в состоянии был сделать по собственной инициативе. И все-таки он страшился удара и делал неловкие усилия отдалить грозивший момент.
Он принял наконец решение не видаться с ней вне их общих занятий. Пятницу он стоически провёл у себя дома. Это был лучший день в неделе для Андрея, потому что не было никаких собраний, и он обыкновенно уходил с Таней в город, или читал, либо разговаривал с ней у нее на квартире. Теперь же он решился не бывать у нее совсем. Но ему это стоило таких усилий, что на следующий же день он пришёл гораздо раньше под предлогом, что ему заранее нужно поговорить о предстоявшем собрании.
Они обсудили дело в пять минут, и ему больше не о чем было говорить. В первый раз со времени их знакомства он затруднялся в сюжете для разговора с Таней. Он пожалел, что нарушил своё решение и явился так рано только для того, чтобы разыгрывать из себя глупца. Он сразу пришёл в раздражительное настроение.
– Давно ли вы видались с Лизой? – спросил он, чтобы как-нибудь наполнить неприятную паузу. Он сделал это без умысла, но более неприятной темы нельзя было выдумать.
Лиза была светская барышня, кузина Тани. Андрей знал ее немного и недолюбливал. Кроме того, ее имя напоминало об этой несчастной поездке в Москву. Таня по приезде туда намеревалась остановиться в доме Лизы.
– Я не видалась с нею с прошлой зимы, когда она навестила
