Министерство правды. Как роман «1984» стал культурным кодом поколений - Дориан Лински

конце сентября из письма редактору Polemic Хамфри Слэйтеру мы узнаем, что Оруэлл наконец приступил к работе: «Я начал писать роман о будущем. Написал около 50 страниц и бог знает, когда закончу. Тем не менее я его начал»36. В хорошую погоду он работал в гостиной, в плохую – в своей спальне в облаке табачного дыма и парафиновых паров. Скорее всего, первыми людьми, прочитавшими отрывки из этого романа, стали Уотсон и Холбрук, которые иногда заходили в комнату писателя. Холбрук писал: «В этом романе совершенно не было и проблеска надежды, как и во всем остальном, что имело к нему отношение»37. Скорее всего, Холбрук прочитал несколько первых страниц из наброска книги Голдстейна. Некоторым читателям эта часть книги покажется утомительно длинной, но в ней содержится объяснение того, почему и зачем Оруэлл вообще написал этот роман. Не из соображений сюжета, а из-за желания продвинуть некоторые идеи.

Единственной журналистской статьей, которую Оруэлл закончил тем летом на острове Джура, была работа «Политика против литературы. Анализ “Путешествий Гулливера”». По поводу творчества Свифта Оруэлл испытывал смешанные чувства. Он не был согласен с реакционером и мизантропом Свифтом, «одним из тех, кто впадает в извращенный торизм[46]»38, но получал огромное наслаждение от чтения «Путешествий Гулливера». В вышедших в начале 1947 года «Критических эссе» прослеживалась следующая мысль: несмотря на то что Киплинг был жестоким империалистом, Уильям Батлер Йейтс – протофашистом, а Дали – маньяком, Оруэлл считал, что это нисколько не влияло на качество их произведений. Тем не менее эти факты имели значение. «Надо уметь держать в голове два факта: то, что Дали – изумительный рисовальщик и омерзительный человек. Один факт не отменяет и не влияет на другой»39. Когда политические и моральные ценности сталкиваются с литературными суждениями, писал он позднее, очень хочется сказать: «Я поддерживаю такую книгу, следовательно, должен найти в ней ценности»40. Исходя из этого ценность книги или идеи, которые рецензент не поддерживал, следовало преумалять. Оруэлл прикладывал все силы, стараясь оставаться беспристрастным рецензентом. Критик не должен путать моральные и эстетические суждения.

Оруэлл пришел к заключению о том, что Свифт апеллирует к темным сторонам человеческой природы, внутри которых хранятся убеждения, что все человечество тонет в пороке, грязи и глупости, и поэтому нам нравится, когда нам показывают всякую мерзость, главное только, чтобы не видеть ее постоянно. То, что Свифт описывал, было не совсем правдой и не совсем ложью. Вот о чем думал Оруэлл в первое лето на острове Джура – о сатирической технике «выбора одной скрытой правды, последовательного увеличения и ее искажения»41. Да, этот метод подходит.

Герберт Уэллс умер в одиночестве у себя дома 13 августа 1946 года, спустя несколько недель после того, как ему исполнилось восемьдесят лет. В написанном им за несколько лет до этого «Самонекрологе» Уэллс представлял себе, как в 1948 году его побьют фашисты, он посидит в тюрьме во «время короткой коммунистической диктатуры»42, после чего умрет в 1963-м. Однако жизнь распорядилась иначе.

На следующий день в Manchester Evening News напечатали некролог на смерть Уэллса, написанный Оруэллом за девять месяцев до этого. Несмотря на то что Оруэлл в деловой манере отказался от своих прежних оценок писателя (а именно того, что Уэллс десятилетиями пророчил появление мирового государства, что отодвинуло на второй план его гениальные ранние романы), а также несмотря на не особо теплые личные отношения, он писал о великом фантасте с большим уважением: Уэллс «был гигантской фигурой, сыграл огромную роль в формировании нашего понимания мира, и сам факт нашего согласия или несогласия с его идеями не должен помешать нам помнить о его грандиозных литературных достижениях»43.

В комично коротком предисловии к изданию романа «Война в воздухе» (1941) Уэллс предложил идеальную эпитафию своей жизни: «Я же вам говорил. Идиоты вы безмозглые»44.

Когда Оруэлл вернулся зимовать в Лондон, бог денег, проживавший за океаном, был к нему благосклонен. «В США больше денег, больше бумаги и больше свободного времени»45, – писал он в обзоре американской литературы. Все эти факторы самым положительным образом сказались на продажах романа «Скотный двор». Первый американский тираж романа составил 50 000 экземпляров (в десять раз больше, чем тираж, выпущенный Варбургом). Book-of-the-Month Club выбрал роман в качестве своего сентябрьского издания 1946 года, и в общей сложности было напечатано 540 000 экземпляров. Один из членов отборочного комитета клуба, пожелавший остаться неизвестным, назвал роман «“Хижиной дяди Тома” нашего времени»46, что было для Оруэлла сомнительным комплиментом, в свое время он называл роман Гарриет Бичер-Стоу одной из наиболее типичных «хороших плохих книг» 47, являющихся одновременно трогательными и нелепыми. Эдмунд Уилсон в статье в The New Yorker сравнил Оруэлла с Вольтером и Свифтом48. А Джордж Соул в The New Republic решил, что Оруэлл написал о том, о чем не имел хорошего представления: «Сатира автора направлена на то, что он лично не пережил, и он выдвигает стереотипные представления по поводу страны, которую, вероятно, не так хорошо знает… Ему стоит сделать еще один заход и на этот раз сконцентрироваться на чем-нибудь, расположенном ближе к его собственному дому» 49. Американские читатели не согласились с последним мнением, и роман «Скотный двор» в течение восьми недель находился в списке бестселлеров The New York Times.

Оруэлл всегда получал так мало, что ему никогда в жизни до этого не приходилось задумываться по поводу подоходного налога, но тут эта проблема возникла со всей вытекающей из нее серьезностью. В 1947 году по совету нанятой им бухгалтерской фирмы Harrison, Son, Hill & Co он основал компанию George Orwell Productions, Ltd. («Никто не испытывает подъема патриотизма по поводу налогов»50, – писал он.) Свалившиеся словно с неба деньги вызвали у писателя массу хлопот (он даже назвал эти деньги «сказочным золотом»51 / fairy gold от слова fairy tale). Масса средств ушла на налоги, но он все равно сделал щедрые пожертвования Комитету защиты свободы и нескольким страдающим от безденежья писателям. Хорошие продажи романа привлекли к нему внимание, поступили предложения о сотрудничестве с The New Yorker, компания Walt Disney предлагала снять картину по роману, а в гламурном Vogue об Оруэлле опубликовали небольшую заметку Аллена Талми, в которой были следующие строки: «Джордж Оруэлл придерживается левых взглядов, хотя очень часто громогласно не соглашается с теми, с кем сражается бок о бок»52. Очень точная характеристика.

Жизнь Оруэлла изменилась благодаря стране, в которой он