Безумием мнимым безумие мира обличившие - Автор неизвестен -- Религиоведение

непонимание ее желаний и устремлений. Так, Катя не могла приглашать к себе и бывать с теми, кто ей нравился. А нравились ей, большей частью, девушки скромные. Мать же приглашала светских девушек, по содержанию своему совсем не подходящих Кате.

Детство Кати было не совсем веселое. Мать долгие годы хворала, поэтому дети вынужденно росли на чужих руках. А когда мать поправилась, жили они очень замкнуто. Девочек держали «под стеклянным колпаком», что впоследствии, при столкновении с жизнью, заставляло Катю особенно болезненно реагировать на многие события. Только две молоденькие двоюродные сестры приезжали к ним из Петербурга, и то на короткое время.

В 1900 году семья переехала в Гатчину (до этого последние десять лет жили в Гельсингфорсе — ныне Хельсинки). В Гатчине Катя ходила в гимназию, а братья — в реальное училище. Перед самым окончанием Катей гимназии, а братьями реального училища, их постигло большое семейное горе: умер от менингита один из близнецов — Михаил. Готовились к тройному торжеству, но Бог судил иначе. Катя с оставшимся близнецом очень тосковала по умершему брату.

После получения старшими детьми среднего образования семья переехала в Петербург, где Катя поступила на естественный факультет Бестужевских курсов. По окончании курсов в 1912–1913 году работала в Энтомологическом обществе. Предметом ее специального изучения были жуки. Катя серьезно этим увлеклась и даже, когда ездила с отцом во Владивосток, нашла там два вида новых жуков, которые в настоящее время находятся в Зоологическом музее, но не под ее фамилией.

Подошел 1914 год. Катя поступила на курсы сестер милосердия и одновременно стала работать в бесплатных городских больницах, причем часто давала свой адрес ворам и женщинам сомнительного поведения, уговаривая их: «Если вам трудно, придите лучше к нам».

По окончании курсов Катя поступила в Кауфманскую общину Красного Креста в Петербурге. Это был тыловой госпиталь. Работа в таком госпитале Катю не удовлетворяла. Часто работы вообще не было, а когда и была и Катя от чистого сердца, желая помочь раненым, оставалась при них, ее упрекали в стремлении выдвинуться, и она терпела много мелких укоров самолюбию. Ей же хотелось подвига, хотелось служить человечеству, отдавая все свои силы и знания, что проходит красной нитью через всю ее юность. Поэтому из тылового госпиталя она перевелась в летучий отряд Георгиевской общины сестер милосердия, где раненых подбирали с поля сражения со страшными ранами. При первой перевязке, на которой она присутствовала, с ней четыре раза был обморок, но она пересилила себя и осталась работать в этом отряде. Здесь Кате приходилось бывать свидетельницей тяжелых людских страданий.

Однажды их отряд подобрал на открытую площадку вагона до 50-ти человек с развороченными ранами, но пока раненых везли, члены отряда никакой помощи оказать не могли, так как ни морфия, ни бинтов им не хватало. В другой раз Катя видела, как в сожженной деревне солдат буквально выл, найдя своих на родном пепелище… Как-то решили навестить соседний отряд. Пришли, а там служат панихиду: с самолета в отряд были сброшены бомбы, и сестру и врача убило…

Таким переживаниям не было конца.

К этому же времени относится и личное горе Кати: вынужденный отказ жениху, начальнику летучего полевого госпиталя, Борису Николаевичу (фамилия неизвестна). До тех пор увлечений, обычных для молодых девушек ее возраста, у Кати совсем не было. В этом отношении обе сестры были дикарками. Лишь в 1915–1917 годах ей встретился подходящий по уму и сердцу человек, но близкая подруга Кати, Ольга Палеолог, как оказалось, любила того же человека. Она пригрозила Кате, что если Катя выйдет за него замуж, то та сойдет q ума или покончит с собой. Тогда Катя отказала жениху.

23-го июня 1917 года был убит ее брат — второй близнец Константин, который пошел на фронт добровольцем и за личную храбрость заслужил золотое оружие и солдатский Георгиевский крест.

В 1918 году она потеряла любимую сестру Наташу, с которой у нее была духовная близость. В 1918 году, 19-ти лет, Наташа ушла из дома в христианскую общину, которых тогда было много. Она оказалась в общине Александра Введенского, под названием «живая церковь». Вряд ли этому могла сочувствовать Катя. В сентябре 1918 года Наташа заболела крупозным воспалением легких и умерла 20-ти лет от роду. Ее смерть была ударом для Кати. Распад фронта, личные и семейные переживания сломили ее, и она тяжело заболела, а когда поправилась — не осталась с родителями, а пошла работать простой работницей в бывшее имение великого князя Николая Николаевича — село Беззаботное под Петербургом. Там она столкнулась с темными сторонами жизни и всеми ее ужасами. Но они не сломили ее духа. Помогли нравственная чистота и вера.

В 1919 году Катя с родителями попала в Эстонию. В то время отец ее служил в Красной армии, и они свободно уехали в Таллинн. Там Катя много болела: ухаживая за сыпнотифозными, она заболела сама. В 1920 году, поправившись, пошла работать на огороды в Нарве. Ей хотелось иметь собственные деньги, чтобы тратить на помощь бедным. Тут у нее созрело давнишнее желание уйти в монастырь. Семьи у Кати никогда не было, но она не переставала всегда сильно тосковать по ушедшим. Особенно любила вспоминать о брате Константине и сестре Наташе.

Катя любила музыку. У нее был прекрасный голос и слух. Она могла голосом передавать оркестровые мелодии и даже подражать шуму леса. Она играла на пианино и пела самоучкой очень хорошо. Нарядов она не любила и часто говорила матери: «Раздай все — тогда я буду счастлива».

Катя была очень строга к себе. У нее была маленькая слабость: видя что-нибудь вкусное, она не могла удержаться, чтобы не полакомиться. За это она посадила себя на хлеб и воду на несколько лет. Она была очень умна и наблюдательна. Эти ее качества, все пережитое, а главное, ее горячая любовь к Богу и к человеку сделали ее прозорливой. Вот несколько примеров прозорливости Екатерины при ее жизни в миру.

Когда старшего брата Георгия арестовали и он попал в тюрьму, Катя написала письмо жене брата, Татьяне Константиновне, утешая ее уверенностью в его возвращении, и это исполнилось.

Однажды ее близкие родственники собирались поехать на машине; она отговаривала, предчувствуя беду, и на самом деле машина потерпела катастрофу.

Пришла к ним как-то в дом веселая жизнерадостная женщина. Катя вышла из своей комнаты и поклонилась ей в ноги. Все удивились, а женщина спросила: «Почему вы мне кланяетесь?» — «Я кланяюсь не вам, а вашим страданиям!» — ответила