Сон о принце - Эсфирь Серебрянская

Спрошу у него покурить, и, грозя луком, отниму спички вместе с зажигалкой».

«Cool (классно). Тебе бы Червоточинка с такой фантазией только книжки писать».

«Мне б без фантазий костер разжечь».

«Тогда делаешь маленький лук, тетиву, то есть веревку обматываешь петлей вокруг выструганной палочки. Теперь если ее концы, то есть палочки, упереть в дощечки, то можно добыть огонь, двигая луком вперед-назад. Во всяком случае, теоретически…»

«Куда двигаешь? – вклинился в разговор новый участник.

«Вперед-назад», – повторил Валерка.

«Назад!» – воскликнул неизвестный.

«Ну да назад. Вперед-назад. Ты чего тупишь, Лен? Что в этом такого сложного?»

«Это не я говорила», – боязливо прошептала я в ответ Валерке.

«Я вроде слышал ее… – моментально выдал новичок и тут же, – Убью гадину!»

Ой!

«Замрииии…»

Бегом отсюда!

И все пропало. Хрустнула зажатая в кулаке веточка. Мыслей не было. За спиной штормило любопытство. А у меня растерянность. И, наверное, страх.

Сыто вякнул младенец. Завозившаяся мамаша что-то зажурчала в ответ. Я продолжала пялиться на «поленницу».

Второй голос мне был знаком. Он до сих пор вибрировал у меня в сердце. А может в душе. А может это по всему телу шла волна воспоминаний… Из которых меня выдернули, слегка потыкав в плечо. Одновременно ушей достигла новая, но по-прежнему непонятная порция журчаний. На ароматическом уровне подсказки отсутствовали. Зато «послевкусие» голоса отошло на задний план. Тут же захотелось продемонстрировать деятельную активность, чтоб показать-доказать что я здесь, а не в облаках. Выпавшая из пальцев веточка напомнила о костре. Как там Валерка рассказывал. Сделать лук, выстругать палочку…

Глава XX

Я тупая, недалекая дикарка! Тупая и недалекая! Ведь если у них фляжки левые, значит, и все остальное «не правое». Где моя программистская логическая закалка? А уж чего проще, помощь попросить? Вот сидит рядом человек. Да, девчонка еще. Но аборигенка. И именно она продемонстрировала «секрет» открывания фляжки… Нет, сижу практически в полной темноте мастерю-строгаю, можно сказать, на ощупь… прям слепой оружейник какой-то. Идиотка!

– И чем все закончилось? – раздался за спиной знакомый голос

– Ой! – я обернулась и увидела Валерку, как на фотографии с выпускного. Однако его лицо оказалось более позднего «выпуска», что подчеркивали довольно густые бачки, отращённые им после свадьбы. Он усмехнулся моему испугу:

– Что, богиня, заснула и не заметила?

– Так я сплю? – внутри все замерло, боясь спугнуть обнадёживающий ответ.

– Очень на это похоже, – Валерка подошел и, сграбастав в свои объятья, прошептал на ухо, – как же я тебя рад видеть, Червоточинка!

– Я… я… – горькие ощущения самообмана не дали словам ответных чувств сорваться с языка.

Немного отстранившись, Валерка заглянул мне в глаза:

– Ты тоже рада меня видеть, но признаваться в таком глюку-сновидению для тебя как очередной шаг к сумасшествию.

– И все-то ты знаешь, – я мягко, но решительно постаралась освободиться из его приветственных объятий, – поневоле начнешь думать, что ты выверт моего сознания и имеешь общие со мной мысли-чувства.

– Я, Ленка, нечто другое, чем выверт сознания, – он раскрыл руки, давя мне свободу. Небольшой кивок в сторону, – Присядем?

Повернувшись, я обнаружила несколько сюрреалистично оформленную комнату: пол голубого мрамора, ярко-зеленые стены, одну из которых украшали фотообои с белыми тюльпанными ростками. В углу стояло дизайнерское кожаное кресло, выдержанное в бело-зеленой цветовой гамме. Странноватое на вид, оно словно противоречило понятию комфорта. Лежавшая рядом на полу большая мохнатая зеленая подушка для ног выглядела более приглашающей. Несколько завороженная необычностью обстановки, я подошла ближе и огляделась. Градиентный переход белого в голубой на оконных занавесях с воланами в зеленом обрамлении стен усиливали ощущение «ненашести» обстановки.

– Это воплощение мечты непризнанного дизайнера? – спросила я, усаживаясь в экстравагантное кресло, внезапно оказавшимся мягким и уютным.

– Это воссоздание одной из комнат нашей с Ривкой квартирки, – ответил Валерка, подтаскивая поближе еще один зелено-белый шедевр. – Скажи, здорово получилось?

– Как-то не реально. Словно один из рекламных проспектов или каталогов.

– Так и задумано! – ответил он, падая в кресло, – Народ просто в аут уходил, когда впервые входил в нее. Между прочим, стоило не такие уж и большие деньги. Покупалось все на сэйлах… э… то есть на распродажах, по случаю. Делали своими руками. Зато результат!

– Ну, если допустить, что это реальная комната…

– Реальная, реальная… Я ведь специально именно ее воссоздавал, чтоб ты не могла прицепиться к чему-то в своей памяти и сказать: «Видела»

– А может это у меня так буйно фантазия разыгралась, – упрямо возразила я, забираясь в кресло с ногами.

– Тоже вариант, – Валерка откинулся на спинку, – можем и его обсудить. Только знаешь, – он сострил уморительную рожицу, – для затравки, расскажи, чем там дело с костром кончилось.

– Да ну тебя… – попыталась я отмахнуться.

– Ленк, ну расскажи, а? Пж-жалста-а?

– Да идиотизм, не о чем рассказывать, – на автомате отнекивалась я, чувствуя нарастающее желание выговориться. Это все же был Валерка. Сто раз глюк-сновидение-мираж… и все же мой Валерка

– Пли-и-из-з! – потешно заканючил он, – Please, with cherry on the top!

– Э… не поняла?

– Пожалуйста с вишенкой… Знаешь, как пирожные с взбитым белым кремом сверху вишенкой украшают? Ривка, так говорит.

Слегка юморной настрой бесследно рассеялся.

– Говорила, – тихим голосом поправила я, с трудом удержавшись от всхлипа.

– Говорит, – не согласился Валерка, – а чтоб не сомневалась, получай…

У меня в груди словно расцвел теплый золотой цветок. Его лепестки лучились радостью, что я есть. В них была любовь ко мне и вера в мои силы. И собственно сами силы тоже там были. Цветочек сверкал все сильнее, пока внезапной вспышкой не разлетелся искристыми невидимыми блесками по всему телу. «Чудо кончилось?» – спросил ошарашенный разум. И тут же получил «Нет» в ответ. Оно не кончилось. Чудо стало мной. Оно впиталось в меня…

– Ч-ч-что это было?

– Любовь, вера, признательность, благодарность… Короче, крошка сложного микса самых светлых чувств от Ривки тебе…

– Не пари чушь!

– А ты помнишь, как лежала обездвиженной и думала, что тебя парализовало? Помнишь, что дальше было?

Ой!

– Молчишь?

Ой! В голове стремительно закружилась лента событий, возвращая меня в тот страшный момент, когда тело отказалось подчиниться.

– Эй, Ленка! – Валерка пощёлкал пальцами перед моим носом, – Ау! Червоточинка!

– Да убери ты руки от лица! – вяло, как бы на автомате, возмутилась я.

– Ага, ты опять как бы вменяема, – констатировал Валерка, усаживаясь обратно в кресло… А я и не заметила, как он вставал, хотя, по большому счету, это такая мелочь… В голове такие мысли гуляют, что и танцующего перед носом слона не заметишь.

– Ты сказал мне «Прощай» тогда, – ухватилась я за одну из промелькнувших в памяти