Холокост: вещи. Репрезентация Холокоста в польской и польско-еврейской культуре - Божена Шеллкросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
110
Ян Блоньский отмечает, что в польской апокалиптической поэзии страх смерти проходит процесс иронической сублимации. См. его главу о традиции и иронии в более глубоком смысле в [Błoński 1981: 68].
111
Под пером Гинчанки иронический двойной смысл наследия и наследие в ироническом двойном смысле остаются центральными. В частности, образ преображения, завершающий ее стихотворение, претерпевает саркастическую инверсию.
112
Существуют и другие исследования материального аспекта слова. Например, исследуя довоенное авангардное отношение к материальности поэтического слова, М. Стернштейн обращается к лингвистической системе Пейрса и, в частности, к его формулировке отношений между знаком и объектом. См. [Sternstein 2006: 165].
113
Хотя меня интересует феноменология мыла как объекта, его химическая обработка заслуживает краткого освещения: «Мыло – это очищающее и эмульгирующее средство, которое обычно изготавливается либо из жиров или масел путем омыления щелочью в процессе кипячения или гидролиза, либо из жирных кислот путем нейтрализации щелочью, которое состоит в основном из смеси водорастворимых натриевых или калиевых солей жирных кислот и может содержать другие ингредиенты, такие как отдушки, красители, флуоресцентные красители, дезинфицирующие средства или абразивные материалы» (Webster’s Third International Dictionary, 1981).
114
Мыло было известно еще в древние времена (Плиний Старший считал, что его изобрели галлы), однако история его современного производства, описанная выше, восходит лишь к XIX веку. Мне известно, что мыло также производится из растительных масел (кокосового, пальмового и т. д.), но этот вид сырья для омыления стал использоваться в промышленном производстве только с 1950-х годов.
115
На русском языке «Медальоны» в переводе Г. Языковой были опубликованы в изданиях 1974 и 1979 годов. Далее приводятся фрагменты в переводе Языковой с указанием страниц используемого автором издания. – Прим. пер.
116
Это «Romans Teresy Hennert» («Роман Терезы Геннерт», 1923; переведен на русский в 1926-м); «Choucas» («Галка», 1927); ее самый амбициозный психологический роман «Granica» («Граница», 1935; переведен на русский в 1960-м) и «Niecierpliwi» («Нетерпеливые», 1938) – ее величайшее художественное достижение, в котором она отвергла устоявшиеся формулы психологического романа. В романах также затрагивается социальное положение женщин.
117
После войны только два сотрудника его лаборатории, скомпрометированные как пособники, были арестованы и допрошены советской и польской тайной полицией, а также членами Главной комиссии по расследованию немецких преступлений в Польше, включая Налковскую. Немецкий прокурор, допрашивавший Шпаннера в 1948 году, прекратил дело против врача. Во время следствия Шпаннер отрицал изготовление такого мыла; однако это соответствовало тому обстоятельству, что доктор относился к своим экспериментам как к секретной операции, замаскированной под изготовление анатомических образцов для студентов-медиков.
118
Как выразилась Налковская в [Nałkowska 2000, VI: 150].
119
Помимо самого Шпаннера, многочисленные ревизионисты Холокоста отрицают, что производство мыла из человеческого жира когда-либо имело место. Сейчас в интернете можно найти большое количество информации на эту тему: например, Марк Вебер, американский историк, отрицающий Холокост, пишет, что сообщения о мыле из человеческого жира были всего лишь пропагандой Холокоста.
120
О производстве такого мыла также упоминали два чешских заключенных, Ота Краус и Эрих Кулка, в своей книге «Noc a mlha» («Ночь и туман»). Дополнительные доказательства были предоставлены британскими военнопленными Джоном Генри Виттоном и Уильямом Нили, которые устанавливали оборудование в лаборатории Шпаннера.
121
Польский прокурор, который в 2005 году открыл дело против покойного Шпаннера, также признал его невиновным в совершении какого-либо преступления. Единственным прямым результатом пересмотра дела стала мемориальная доска, установленная на фасаде лаборатории в память о невольных жертвах этого исследования.
122
Профессор Анджей Столихво, специалист по химическому синтезу липидов, после проведенного анализа пришел к выводу, что мыло также содержит каолин, вероятно, добавленный для лучшего отшелушивания.
123
В переводе на русский слово «кату» (послушный) опущено. – Прим. пер.
124
Написанная на основе магистерской работы монография Роберта Джея Лифтона [Litton 1986] и работа Майкла X. Катера [Kater 1989] до сих пор являются наиболее полными исследованиями на тему нацистской медицины.
125
Сборник был почти полностью написан после войны, за исключением репортажа «На кладбище». Среди семи репортажей в этом произведении писательница обращается к ]etztzeit («современность»), что отличает этот репортаж от послевоенной перспективы, применяемой Налковской в других частях сборника. Здесь автор намеренно сохраняет непосредственность пережитого опыта, о котором рассказывает старая, антисемитски настроенная женщина, ухаживающая за могилами на католическом кладбище Повонзки у стен Варшавского гетто. Действие происходит в 1943 году, во время восстания в гетто, когда Налковская посещает могилу своей матери и находится в непосредственной близости от продолжающихся убийств по другую сторону стены.
126
«Человеку приходится выполнять конкретные действия в бешеном темпе, часто среди луж крови» [Pick 1993: 184].
127
В конце концов, циничное выражение «mięso armatne» («пушечное мясо») функционирует во многих языках.
128
В оригинале подчеркнуто.
129
Ответ Налковской на опрос «Польские писатели и Советская Россия», проведенный в 1933 году журналом «Wiadomości Literackie»; цит. по: [Frąckowiak-Wiegandtowa 1975: 53].
130
Как отмечает Фронцковяк-Вегандтова.
131
За исключением короткого пассажа в статье «Nowe żądania» («Новые требования»), опубликованной в журнале «Kuźnica», в которой писательница, кажется, все же признает опасности современной науки: «Наука не прекращает свои эксперименты даже тогда, когда, казалось бы, они уже не отвечают прямым утилитарным целям» [Nałkowska 1957: 72].
132
Вопрос о количестве жира решался на допросе как само собой разумеющийся:
«Один человек может дать килограммов пять жира» [Налковская 1979: 418].
133
«Психее
