Москва(-90) - Михаил Леккор

- Нас или тебя?

Ох, эти женские заморочки, когда и вроде бы не болеет, и в то же время плохо. А он тут при чем? Только муж и даже ребенка нет. А если он приедет без Маши, то попадет именно ему, так ведь?

- Милая, я тебе люблю и понимаю твои недуги, но к товарищу Сталину задерживаться нельзя, ты ведь понимаешь?

- Угу - недовольно угукнула она, но быстро начала одеваться. Ведь мудрому и уважаемому Вождю опаздывать действительно нельзя. И не так как я с опаской, но и из уважения.

А дальше привычная машина, привычный маршрут, и всегда непривычный Хозяин.

Сегодня И.В. Сталин был излишне озабочен. И находившийся в кабинете В.М. Молотов был не в себе. Что-то их напрягло, видимо новости с Европы?

- Очень хорошо, товарищ Романов, вижу, что крымский отдых пришелся к месту. Ну и ваша жена все хорошеет. Как, товарищ Романова?

Маша, как раз думала по-другому, но возражать Хозяину не решилась, засмущавшись. Впрочем, и смущение было ей к лицу. Такая красивая мордочка, м-м-м!

Молотов разговаривать не стал. Впрочем, он довольно по-дружески кивнул одновременно обоим

И.В. Стали же, тоже решив, что прелюдия окончилась, перешел к делу:

- Товарищ Романов, страны Антанты – Англия и Франция – согласились перейти к прямым переговорам. Германия-то Мюнхенское соглашение с ними подписала, а потом показала большую фигу, хе-хе! Вот они и бросались к нам на всякий случай. Какие ловкие хитрецы!

Сталин после длинной фразы по привычке закурил трубку и посмотрел на Сергея Александровича – как он?

Попаданец на отношения с европейскими странами всегда смотрел цинично и негативно. С его точки зрения, отношения с ними всегда будут плохими, а если и улучшаться, то только на столько, насколько им это надо. И если не станет надо – туи же кинут и более того, окажутся во враждебном лагере, чтобы ты им не делал.

- Товарищ Сталин, я полностью с вами согласен. Империалистические государства Англия и Франция сейчас оказались в зловонном тупике и от этого бросились в сомнительный, на их взгляд, путь союза с СССР. Тем не менее, сейчас они с нами не пойдут, а переговоры закончатся ничем. Нужна хорошая встряска, чтобы у них головы прояснились.

Мнение попаданца оказалось грубым и прямым даже для В.М. Молотова, хотя он с Европой был всегда насторожен.

- М-м, товарищ Романов, как-то вы пессимистичны, - сказал он в сомнении, - а если все же немного подумать? Так сказать, семь раз померить, один раз отрезать.

Умная мысль, но тут попаданец ничем помочь предСНК не мог. Дело ведь не в его мнении, а как европейцы поведут себя. А уж как известно всем попаданцам.

- Товарищ Молотов! Из уважения к нам я, разумеется, изменю свои взгляды. Только европейские страны от этого лучше не станут.

- А из каких доводов вы исходите, Сергей Александрович? - прямо обратился ко мне Молотов. А ведь хороший вопрос, да только как на него ответить? Сказать, что я попаданец? Ага и задница у меня черная! Не поверят ведь, а если поверят то еще хуже. Буду в клетке или в тюремной камере. Во всяком случае, нормальным свободным гражданином СССР мне не быть.

Но и не отвечать на вопрос нельзя. Тот же И.В. Сталин заподозрит. И тогда тоже каюк и даже хуже, хотя и такого же гибельного ряда. О-о, есть объяснение! Конечно, праведным большевикам, особенно из твердокаменных людей показать будет очень трудно. Обычно они все, что не вписывается в их картину мировоззрения, просто с ходу отбрасывают, и хоть колом им голову чеши.

Но И.В. Сталин, кажется, имеет психику более гибкую и взвешенную, должен принять его объяснение, а не отбрасывать сразу, как дурное поповское суеверие. А то ведь иначе никак, просто так это не объяснишь.

- Понимаете, товарищ Сталин, - начал мяться Сергей Александрович больше для собеседников, чем для себя, чтобы они четко поняли – он не пытается с ходу придумать объяснение, оно у него давно есть. А вот высказать его ему трудно и не хочется его им показать.

- Ну-ну! - с некоторыми нотками рычания сказал В.М. Молотов, стремясь стимулировать великого князя, - говорите уже, а мы решим, удобоваримо все это, или нет.

Его старший товарищ И.В. Сталин ничего не сказал, набивая трубку, но судя по взглядам, ему было очень интересно. И в узком кругу не надо было показывать маску недалекого твердокаменного большевика.

- В общем, - показал попаданец и некоторое сомнение, и решимость в объяснении, - хотите верьте, хотите нет, а предчувствие в правильности и даже некоторое знание мне пришло во время молитвы.

- Хм! - скептически хмыкнул В.М. Молотов, видимо, подозревая что-то такое из ряда религиозных суеверий. Но дальше пока торопиться не стал, решив подождать реакции Хозяина. Что он предположит?

- Так, товарищ Романов, - И.В. Сталин явно с ходу эту версию не отверг, но ему хотелось уже весь рассказ, а не невнятное мычание.

И Сергей Александрович поспешил:

- Я и раньше верил бога и проводил всякие церковные ритуалы, но без особого уклона, скорее по традиции. А в часовне Комитета я вдруг понял, что от Тихвинской иконы Пресвятой Богородицы есть определенная аура, оно словно показывает, куда мне надо идти и что думать. Вот уже сегодня утром перед звонком к вам товарищ Сталин, я долго молился, и икона мне открыла все блудовство и хитрость западных империалистов. Нет, не хотят они идти к нам, хоть мы тресни!

Романов, сказав трудное объяснение, вытащив из кармана и принялся вытирать холодную испарину. Мол, смотрите, как мне далось тяжело эти слова, но я честно сказал все, ничего не скрыл.

И.В. Сталин объяснение великого князя принял спокойно. Он тоже не был излишне религиозным человеком, но и излишним скептиком не являлся. Религия с детства было вокруг него. И хотя он уже не верил простеньким религиозным сказкам, как не верят взрослые люди в эти сказания вообще, но и жестко им не сопротивлялся.

То, что древняя икона является чудотворная и помогает молящему человеку, он верил бы больше, чем какому-то интернету, в скором времени, но уже после смерти Вождя, стремительно развившемуся по миру.

Его товарищ В.М. Молотов был менее доверчив, но поскольку ничего удобоваримого он противопоставить не мог, а Сталин не давал никакого знака – ни словом,