Санкт-Петербург (СИ) - Леккор Михаил

Санкт-Петербург (Шаг в 300 лет в прошлое — 2)

Глава 1

Прошло какое-то недолгое время после его внезапного появления в первой четверти ХVIII века. Перелет в триста лет по времени получился просто, как хрен собачий. И если раньше Дмитрий думал, что он здесь только транзитом в случайном хронологическом рейде, то потом становилось все более явно, что это уже не на долго, а в принципе на всю жизнь и надо как-то пристраиваться.

Сначала была депрессия, хотелось повеситься и все на этом все закончить. Потом он убедил себя, что и в этом веке можно жить. Без Интернета, без рока и попсы. Так и как-то жилось и перемогалось. И, в общем-то, неплохо жилось, если сравнивать с львиной частью народа.

Как бы само собой получалось, что поручик лейб-гвардии Преображенского полка князь Дмитрий Хилков (звание он получил на рождество 1701 года от царя за успешную деятельность в совокупности) в гвардии, впрочем, и не в гвардии, все чаще занимался снабженческой работой, сохранением техники и одежды. Казенные деньги к его рукам не липли, практика коммерческой деятельности ХХI века оказалась очень востребована в XVIII.

И если его соратники больше опирались на обычные административные меры (ругань, угрозы, мордобитие), то Дмитрий в основном договаривался. И с большим эффектом, разумеется. Поэтому, если Петру нужно было срочно нечто осязаемое, материальное и, как всегда, быстро и качественно, то он посылал туда Дмитрия.

За несколько лет он окончательно слил два сознания — Саши и Дмитрия и теперь даже и не знал, кто он. Хотя, конечно, самосознание Саши все-таки преобладало, но и от Дмитрия новая личность получила очень многое. Два в одном — вкусное кофе!

Впрочем, когда летом 1702 года началось давно ожидаемое — окончательное вытеснение шведов из бассейна Невы, поручик лейб-гвардии Преображенского полка князь Хилков получил приказ от Петра I немедленно явиться в свой полк. Ибо русский гвардеец может заниматься многими поручениями своего монарха в мирное время, но все же главная его сфера — всегда война.

Когда-то очень давно, это были русские земли, владения Новгорода Великого. Хотя, воевали здесь не только новгородцы. В ХIII веке на реке Нева произошла сравнительно небольшая, но громкая стычка между ярлом Биргером, мечтавшим захватить невские просторы и князем Александром, получившего после этого сражения прозвище Невский. А его внук московский князь Юрий Данилович основал на Неве крепость Орешек.

Потом еще несколько веков русские успешно отбивали эти земли от врагов, пока в начале ХVII века, воспользовавшись слабостью России после страшной смуты, шведы все-таки захватили бассейн Невы, поставив там крепости Нотебург (на месте Орешка) и Ниеншанц и оставив им статус провинциальных земель. Типа, это не королевство Швеция, а всего лишь ее владения.

Теперь пришло время очевидной расплаты. За столетие властвования шведы считали эти земли уже исключительно своими, но мало ли что они у себя гордо считают. Это всегда была российская Прибалтика, шведы являлись грабителями, и они пришли бить им морду и возвращать свои земли!

И первой беспощадной жертвой стал враждебный Нотебург, попавший в плотную осаду с окончательным кровавым штурмом. У него у самого не было никаких шансов. Слишком мал был гарнизон крепости против всей русской армии. Зато, если на помощь Нотебургу выйдет хотя бы небольшая шведская армия, тогда ситуация сразу изменится вплоть до диаметрально противоположенной. Так что ничего еще не стало ясно. Всем, что русских, что шведов, кроме попаданца.

Преимуществом жителя из XXI века Дмитрия было то, что он хорошо знал, чем закончатся эти бои, не собирался пугаться и рвать волосы при виде врага. Нет, он всего лишь взглядом хозяина ощупывал окрестности, собираясь здесь остаться на всю жизнь. А в перспективе и лечь на кладбище, если на то пошло.

Может попросить здесь, в окрестностях Нотебурга, землицы? Петр вряд ли откажет, даже его возрадуется такому интересу. Хотя нет, до будущего Питера — столицы Русского царства, а потом и Российской империи, сравнительно далеко. По меркам ХVIII века, на лошаденке по ухабистым дорогам ехать долго будет, а грузы, то же продовольствие, крестьянам будет возить убыточно. И земель в окрестностях плодородных нет. Здесь и в ХХI веке, кроме автомобильных и железнодорожных дорог, ничего, в принципе, нет.

Он потряс головой, возвращаясь к текущей реальности. Нынешний царь Петр Алексеевич грозно входил в свою полководческую зрелость. Эффект Нарвы навсегда остался в прошлом, как и все ошибки и то бестолковое положение, которое было там.

Прежде чем осадить крепостцу Нотебург, монарх из осторожности побеспокоился о флангах. Этим он заработал восторженные, пусть и мысленные аплодисменты попаданца. Тот, разумеется, талантливым полководцем не был, зато знал будущее почти на «четверку», для него ведь это оказывалось сугубое прошлое.

По прямому приказу царя фельдмаршал Шереметев приступил к активным действиям: нанес поражение Шлиппенбаху при Гуммельгофе, а потом разорил Лифляндию. На противоположном фланге, в Финляндии флотоводец Апраксин оттеснил Крониорта. Наконец, шведский флот был выбит с Ладожского озера. Помогать Нотебургу в результате стало некому, нечем и не как. Жирный карась стал беззащитен, откормлен и готов либо в котел, на уху, либо в глину и печь в костер.

Все это Дмитрий узнал отнюдь не от окружения Петра, и уж, тем более, не от самого царя, а когда-то, еще в XXI веке, на лекции от заумного профессора и от лохматого учебника будущего. И не из курса оперативного мастерства, а всего лишь из отечественной истории.

Нет, не то, чтобы царь от него что-то специально скрывал. Царь, ха-ха, не соизволил принести некоторые сверхсекретные факты поручику гвардии князю Хилкову, смешно, не так ли? Просто время информационной эпохи еще не пришло, и большая часть населения питается информационными крохами. Царь знает, исполнители частично тоже, а остальные обойдутся.

Хотя, разумеется, даже в эти темные годы это будет не самый лучший вариант. Вскоре, уже в 1703 году, появятся официальные «Ведомости» — первая печатная государственная газета в России, где понемногу обо всем рассказывается.

С Петром же Дмитрий в последние месяцы виделся несколько раз, но переговорить по душам было некогда — очень уж много работы было и у царя, и даже у Дмитрия. Ничего, уберут шведов с Невы, начнут строить Санкт-Петербурх, а, точнее Санкт-Петербург, там опять и наговорятся. За одним и напьются гданьской водки. Его водки! Дмитрий уже заранее решил, что, если его не убьют, то одним из первых заведений будет предприятие по выработке различных водок и наливок из них.

А пока надо взять Нотебург. Ибо, прежде чем что-то строить, надо эту землю захватить. Осаду крепости начали в августе 1702 года. Первой прибыла гвардия (2 батальона), затем в течение месяца подтянулась обычная пехота, конница, опять гвардия. Больше тридцати тысяч человек! Правда, в штурме участвовало только двенадцать тысяч с половиною. А воевало против них всего полтысячи человек! В чистом поле такой отряд раздавили бы, даже не заметив. Но за высокими стенами при поддержке многочисленной крепостной артиллерии, старой, даже еще русской XVI века, шведы чувствовали себя уверенно и активно огрызались огнестрельным оружием.

Русские же собирались с силами надсадно долго. Поручику князю Хилкову, да и другим тоже, уже начала приедаться эта небольшая крепость. И осенняя пора — нудные дожди, промозглый холод, свирепые ветра с Ладоги — не очень-то внушали хорошее настроение. Сразу вспоминалось нарвское сидение и болезненные раны. Это ведь назывались они легкие, а по болям так и до средних легко дотягивали.

В начале октября началась артиллерийская канонада. Почти неделю больше полусотни осадных пушек при помощи полевых и корабельных долбили несчастную крепость. Пожары, разрушения, клубы пыли и дыма, — казалось, после этого ада от Нотебурга ничего не останется, а немногочисленные защитники сразу сдадутся.