Смерть на рыбалке - Евгений Константинов

У них было любимое место недалеко от впадения в озеро бурной речушки. То самое, где Марья впервые использовала Виктора для удовлетворения своих фантазий и где за этим занятием их застала Клео. С тех пор каждый раз перед началом оргий девушки привязывали на растяжку руки Виктора к двум соснам, правда, не сильно, а скорее только для видимости, затем стаскивали с него брюки, раздевались сами и под шум реки, заглушающий вздохи, стоны и сладострастные крики, по очереди или одновременно занимались любовью, вернее, насиловали своего наставника. И только после того как страсти утихали, все трое вновь садились в лодку, отчаливали от берега и отправлялись на поиски рыбы.

Кому из них эти прогулки нравились больше и кому они больше были нужны, сказать было трудно. Скорее, так называемая «вечерняя зорька» доставляла каждому особое удовольствие и удовлетворение.

Вот только не знал Виктор, что частенько в то время, пока он ублажал двух рыжеволосых хозяйских дочек, их отец, господин Август, преспокойно занимался любовью с его женой Маргаритой. Это происходило не реже двух раз в неделю, когда мать девочек, госпожа Жанна, садилась за руль своей «Хонды» и отправлялась в ближайший городок на заседание женского клуба. Возвращалась она не раньше полуночи. Клео и Марья домой тоже не торопились, и в течение нескольких часов Августу и Маргарите никто не мог помешать, чем любовники и пользовались в свое удовольствие.

Но вот однажды вечером, когда лето отсчитывало свои последние дни, а рыболовы могли рассчитывать на самый хороший клев, госпожа Жанна, как обычно, отправилась на очередное заседание клуба. Но не успела проехать и двух километров, как у «Хонды» забарахлил мотор. Конечно, она могла бы пешком дойти до основной трассы и добраться до городка на любой попутной машине, но госпожа Жанна посчитала, что потеряет гораздо меньше времени, если вернется в имение и отправится в клуб на машине мужа. Тем более что погода очень даже располагала к такой прогулке.

Прошло чуть меньше часа с тех пор, как госпожа Жанна покинула дом. Если бы гараж был открыт, она могла и не говорить Августу, что собирается забрать машину, которая вряд ли бы ему понадобилась. Но ключ от гаража остался у мужа, который в отсутствие управляющего, уехавшего с дочерьми на рыбалку, сам провожал ее в клуб.

У господина Августа было хобби – все свободное время он посвящал изучению пожарного дела. Господин Август даже написал целый том, посвященный искусству борьбы с огнем, и теперь корпел над вторым томом. Обычно после ужина он просил, чтобы его не беспокоили, и уединялся в своем кабинете на первом этаже, работал с рукописями, различными схемами и графиками. Он требовал тишины, что всегда и всеми неукоснительно соблюдалось.

Каково же было удивление госпожи Жанны, когда, приближаясь к кабинету мужа, она вдруг услышала оттуда рычание, перешедшее в стоны. Дверь в кабинет была закрыта. Госпожа Жанна не стала в нее стучать, не стала кричать, чтобы узнать, в чем дело. Она вышла на улицу, приставила к окну кабинета, забранному решетками, короткую лестницу, осторожно забралась на нее и…

То, что она увидела, в одно мгновение порушило все ее моральные устои, весь жизненный уклад. Она прожила с мужем почти восемнадцать лет и всегда ставила его в пример своим подругам по клубу как добропорядочного семьянина. И вот сейчас прямо на письменном столе этот «примерный семьянин» развратничал с женой управляющего, да притом еще в такой позе, которую госпоже Жанне и вообразить-то было стыдно!

Она не стала бить стекло, хотя это и было ее первым порывом. Госпожа Жанна спустилась с лестницы и, вернувшись в дом, взяла одно из охотничьих ружей, хранящихся в сейфе. Стрелять она умела, но в нумерации патронов разбиралась слабо, поэтому зарядила двустволку тем, что попалось под руку – некрупной дробью. Потом, немного подумав, поспешила к пирсу, где была пришвартована лодка.

По рассказам дочерей, госпожа Жанна приблизительно знала, где они обычно рыбачат, поэтому направила лодку в сторону островов. Она решила, что и девочки, и управляющий должны были узнать, как на самом деле их отец и жена Виктора относятся к сохранению семейного очага.

Но тех, кого она искала, не оказалось ни у ближних, ни у дальних островов. Сколько хватало глаз, на открытой воде их тоже не было видно, и госпожа Жанна поплыла вдоль берега, надеясь обнаружить рыболовов в одном из заливчиков. Вскоре она заметила их лодку, правда, пустую и наполовину вытащенную на берег.

Почувствовав недоброе, госпожа Жанна причалила рядом и, прихватив ружье, поспешила на поиск дочерей. Лучше бы она так и не нашла их в тот злополучный вечер. В каком кошмарном сне могла себе представить мать, что ее девочки, всегда такие послушные и примерные, могут вести себя так откровенно бесстыдно!

Она зажмурилась на секунду и встряхнула головой, чтобы, открыв глаза, вновь не увидеть полностью раздетых Клео и Марью, восседавших на управляющем, который также был без одежды. Но нет, все это происходило не во сне. Когда глаза открылись, девчонки все так же продолжали изгаляться над корчившимся под ними мужчиной.

Первой мать заметила Клео. Она закричала и бросилась к одежде, валявшейся тут же на земле. Испуганная Марья вскочила на ноги и застыла как вкопанная, вытаращившись на двустволку, которую мать сжимала в руках. Мгновение – и приклад ружья вдавился в плечо женщины, а стволы оказались нацелены прямо в пупок младшей дочери.

– Нет! – крик Клео совпал с грохотом выстрела.

Но мать стреляла не в дочь. Виктор, только что поднявшийся на ноги, схватился руками за низ живота и взвыл. Место, за которое он держался, сразу стало красным от крови. Заряд второго выстрела угодил управляющему имением в лицо…

Дальнейшие события происходили для Клео словно в тумане. Впоследствии она даже не могла вспомнить, что говорила мать, и говорили ли что-нибудь они с Марьей. Истекающий кровью господин Петерис так и остался лежать на земле, а они втроем сели в лодку и через несколько минут причалили к пирсу. Мать повела их к дому, но не ко входу, а к окну с приставленной лестницей. Она велела Клео подняться по ступенькам и заглянуть в окно. Девушка подчинилась и увидела там два обнаженных тела, узнав в мужчине отца. Потом на лестницу поднималась Марья и тоже смотрела в окно.

Потом госпожа Жанна, оставив дочерей на улице, вошла в дом. Клео и Марья со страхом ждали, что же будет дальше. А их мать тем временем достала из шкафчика запасную связку ключей, заперла входную дверь, затем подошла к кабинету мужа, откуда все еще продолжали доноситься вздохи и стоны, вставила один из ключей в замочную скважину и бесшумно его повернула. Теперь выйти из кабинета стало возможным, только выбив дверь или выломав решетку на окне, но и это можно было бы сделать, обладая хоть каким-то инструментом. А потом женщина спустилась в кладовую, где помимо прочего стояли две канистры с керосином.

Она все делала тихо, стараясь не издать ни звука. Поливать стены и пол начала со второго этажа, пока полностью не израсходовала первую канистру. Вторую открыла перед дверью в кабинет мужа. Пахучая жидкость, потекшая в щель под дверью, заставила любовников оторваться от своего занятия. Госпожа Жанна услышала встревоженный шепот и приближающиеся к двери шаги.

Зажженная спичка упала на пол, и огонь метнулся по керосиновым дорожкам. В кабинете закричали, завизжали, послышался звон бьющегося стекла. Но эти звуки, казалось, совсем не трогали госпожу Жанну. Не заботило ее и то, что полыхавший вокруг огонь, отрезал путь к бегству из обреченного дома. Самым важным было то, чтобы вновь заряженное охотничье ружье, которое она направила себе в горло, не дало осечки…

Игорь не знал, что именно заставило его очнуться: донесшиеся крики или ударивший в нос запах дыма. За свою жизнь он не раз попадал в ситуации, связанные с пожаром, и при этом у него никогда даже в мыслях не было пугаться и паниковать. Как раз наоборот. Он сразу же соображал, что и как надо делать: хватать огнетушитель, бежать с ведром за водой или искать лопату, топор, багор…

Игорь спрыгнул с кровати и, вскрикнув, повалился на пол, успев понять, что не совсем свободен. Левая рука была к чему-то привязана. Что-то очень жесткое причиняло неслабую боль в запястье при каждом движении.

В комнате было темно. Игорь протянул правую руку к левой, на что-то наткнулся, машинально схватил это и сразу догадался, что сжимает не свои пальцы. Вот тут он закричал во весь голос. И тут же прямо за дверью в коридор ему ответил похожий на свинячий визг. Игорь оглянулся и увидел, как в щель под дверью вталкивается подсвеченный с противоположной ее стороны золотистый дым. Дом горел, и в нем горели люди.

Игорь вскочил на ноги, но разогнуться в полный рост не смог – левая рука тянула за собой неподъемное. Прежде чем действовать дальше, необходимо было узнать, что же его держит. Для этого был нужен свет. И он рванулся к двери. Неподъемное потащилось следом, заставляя рычать из-за боли в запястье. Несколько шагов, сделанных с титаническим усилием, и после мощного удара ногой дверь в коридор оказалась распахнута.