Графиня по вызову - Ольга Куно

Последнее предположение меня разозлило.

– А почему я непременно должна иметь к этому отношение?

Арман пожал плечами, явно не убежденный эмоциональностью моего ответа. Но спорить не стал и вскоре оставил меня одну. А на следующий день мое одиночество нарушил другой визитер.

Я чрезвычайно удивилась, узнав, что меня хочет видеть Велэско Диас. Удивилась и, признаться, напряглась, но, разумеется, не настолько, чтобы отказать ему в разговоре. Армана в покоях не было, и я приняла виконта в гостиной.

На сей раз встреча проходила совсем иначе, чем вчера. Я сидела на диване, Велэско расположился в кресле. Никаких столов, разделяющих собеседников на хозяина положения и жертву. Но напряжение, пусть и другого рода, витало в воздухе, и казалось, будто его можно пощупать.

Я первой прервала молчание:

– Слушаю вас, виконт.

Я постаралась гостеприимно улыбнуться, но, думаю, улыбка вышла довольно-таки кривая.

– Леди Аделина, – начал Велэско. – Кардинал все мне рассказал. И о проверке, и о вашей роли.

Он замолчал. Я тоже не торопилась что-либо говорить, напряженно ожидая продолжения. Просить прощения я точно не собиралась. Но и как себя вести, представляла плохо. Да, я хорошая актриса, но в данном конкретном случае я просто не знала, какую маску следует надеть.

– Я пришел вам сказать… – Видно было, что Велэско нелегко дается этот разговор, хотя, несомненно, легче, чем мне. – Сказать, что не держу на вас зла. Наоборот, я благодарен вам за то, как вы поступили.

Я поморщилась.

– Это граф Монтерей попросил вас прийти и сказать мне все это? – спросила я напрямик.

– Нет. Уверяю вас, что граф Монтерей совершенно здесь ни при чем.

Велэско говорил так искренне, что я сразу поняла: что-то нечисто.

– Значит, вас послал кардинал?

Лицо виконта утратило кристально невинное выражение. Стало быть, я попала в точку.

– Меня действительно попросил прийти сюда кардинал, – признался Велэско. – Но это не имеет значения, леди Аделина. Кардинал не поручал мне лгать. Все, что я сказал, – чистая правда.

Я скептически хмыкнула.

– Вас чуть было не довели до самоубийства, а вы не держите за это зла? В таком случае должна отметить, что это поистине неординарная способность к всепрощению.

Велэско криво усмехнулся моей иронии.

– Леди Аделина, – он подался вперед, опираясь локтями о бедра, – я, конечно, склонен к беспечности и совершил в своей жизни немало необдуманных поступков. Но я действительно считаю себя другом принца и понимаю, что это подразумевает не только кутежи и удовольствия. А в числе прочего и ответственность. Хотя до этой стороны вопроса дело как-то не доходило… до сих пор. Но сейчас Рикардо угрожает серьезная опасность. Вчера мне действительно пришлось совсем не сладко, но… Если бы я должен был пройти через то же самое во второй раз ради спасения Рикардо, поверьте, я бы не колебался.

Виконт вскоре раскланялся, и я не стала его задерживать.

С того момента, как я вернулась в свои покои вчерашним вечером, я так и сидела здесь в самовольном заточении, не желая никуда выходить. Однако в середине дня решила, что настала пора немного развеяться. А следовательно, вместо того чтобы приказать подать еду в нашу с Арманом гостиную, направилась обедать в трапезную. Немного пообщаюсь с гостями; пожалуй, сейчас мне это будет не вредно.

Я успела пройти не больше двадцати шагов, когда из темноты ответвляющегося коридора мне навстречу выступил кардинал. Я вздрогнула и резко остановилась.

– Леди Ортэго.

– Ваше высокопреосвященство.

Я присела в реверансе, одновременно восстанавливая самообладание. Уж очень внезапно он появился.

– Как удачно, что мы встретились. Я как раз хотел с вами поговорить.

Удачно? Готова поспорить, что он поджидал меня здесь специально. А с другой стороны, откуда он мог знать, когда я покину свою комнату и в какую сторону пойду? Я далеко не всегда спускаюсь к обеду, к тому же никто не обязан появляться в трапезной с первым ударом гонга. Впрочем, в том, что касалось кардинала, меня, кажется, не могло удивить практически ничто. Я была почти готова предположить, что его преосвященство ожидал меня в нескольких местах одновременно, готовый вынырнуть из небытия перед самым моим носом, куда бы я ни направилась.

Я тряхнула головой, отгоняя разгулявшееся воображение. Определенно, мне вредно долго засиживаться взаперти.

– Вы не будете против, если мы побеседуем несколько минут… ну, например, здесь?

Кардинал распахнул, казалось бы, первую попавшуюся дверь, хотя мне уже казалось, что и место нашего разговора он выбрал заранее. Что это, паранойя? Или я все-таки права?

Пробежавший по помещению взгляд ответа не дал. Комната как комната. Красно-коричневые тона. Кресла, кушетка, стол, камин. На стенах – несколько натюрмортов.

Кардинал устроился в широком кресле с высокой спинкой и массивными подлокотниками. Я тоже выбрала себе кресло и села, внутренне напряженная, как натянутая струна. Удобно устроила руки на подлокотниках, стараясь не выдавать собственную нервозность.

– Я вижу, вы немного успокоились после вчерашних впечатлений? – заметил кардинал, глядя своим обычным пристальным взглядом.

– Немного, – сдержанно ответила я.

Сердить кардинала не хотелось, но и давать понять, будто мое вчерашнее настроение было не более чем капризом, я не намеревалась.

– Вот и хорошо, – откликнулся Монтерей. – И все-таки что-то вам по-прежнему мешает.

Утвердительная интонация в сочетании с испытующим взглядом. Впрочем, я и не собиралась юлить.

– Вы вполне можете прямо мне об этом сказать, – заметил кардинал. – Не забывайте, что я в первую очередь – духовное лицо. Так что передо мной смело можно исповедоваться.

Зеленые глаза заставили меня подумать про гипнотизирующего мышь удава. «Откройся мне, дитя мое, иначе я тебя съем».

Что ж, прямо, так прямо.

– Вы не находите, что вчерашнее испытание было слишком жестоким? – осведомилась я, не отводя взгляда.

– Может быть. – Кардинал посмотрел на свои пальцы, постучал ими по подлокотнику и снова поднял голову. – Даже вполне вероятно.

Этот ответ меня удивил, а предельно спокойный тон, которым он был произнесен, окончательно ставил в тупик. Понять, что именно думает, а тем более чувствует, этот человек, было решительно невозможно.

Кардинал улыбнулся, кажется разгадав мое замешательство.

– Видите ли, леди Аделина, я не сторонник неразборчивости в средствах. Однако средства определяются обстоятельствами. Вероятность того, что именно виконт Диас является предателем, действующим против принца, была невысока. И при других обстоятельствах проверка была бы значительно более аккуратной. Скорее всего, виконт бы о ней даже не заподозрил. Однако реальное положение вещей – иное. Принцу, благополучие которого, насколько я успел заметить, вам небезразлично, угрожает смертельная опасность, и речь идет о считаных днях. А следовательно, необходимо действовать быстро и эффективно. Даже если это окажется излишне жестоко.

– И все же, полагаю, своего собственного племянника вы не подвергали подобной проверке.

Слова кардинала звучали вполне логично. Однако легко рассуждать, когда речь идет о совершенно постороннем человеке.

Монтерей прищурился, и только теперь я впервые разглядела тонкие бороздинки едва заметных морщин, пролегших вокруг глаз. Обычно они не были заметны.

– А почему вы так уверены, что я не подвергал его проверке? – осведомился кардинал.

Я сглотнула. Такого ответа я ожидала меньше всего, пусть он и был весьма лаконичным.

– Если так, то я действительно вам не завидую, ваше высокопреосвященство.

Возможно, мои слова несколько выходили за рамки дозволенного, но кардинал сам задал тон нашего разговора. И сейчас он улыбнулся так, будто мои слова в определенной степени его позабавили.

– Не думаю, что зависть – это именно то чувство, которое следует испытывать по отношению ко мне, – заметил он, снова прищурившись. – Что ж, я полагаю, можно считать наш разговор законченным. Жизнь многогранна, леди Ортэго, и вы только выиграете, если научитесь оценивать ее с разных сторон. К примеру, вы не задумывались о том, насколько важный и полезный урок сможет извлечь из вчерашних событий виконт Диас? Кто знает, как скоро бы он встретил человека, который оказался бы таким же хорошим игроком, как вы, но при этом даже не подумал возвращать свой выигрыш?

– Ваше высокопреосвященство, но ведь и я могла этот самый выигрыш не вернуть, – справедливости ради заметила я. – В нашей договоренности на этот счет не было ни единого слова. Что, если бы я решила оставить все имущество Велэско Диаса себе? В таком случае это вышел бы не урок, а самая настоящая реальность.