Вознесение Габриеля - Сильвейн Рейнард

Джулия кивала. Ей понравилась высказанная психотерапевтом идея умеренности. Джулии хотелось заботиться о Габриеле, ей хотелось, чтобы он заботился о ней, и она вовсе не желала быть обузой. Не желала, чтобы Габриель воспринимал ее как несчастную и сломленную женщину. Но одно дело — слушать идеи, и совсем другое — применять их на практике.

— У некоторых мужчин есть то, что я называю «рыцарским синдромом». Им кажется, будто их женщины абсолютно беспомощны и потому требуют защиты везде и во всем. Поначалу такое отношение будоражит женщин — и они находят его романтическим, но постепенно реальность берет свое, и рыцарство начинает восприниматься как мелочная и душная опека. Когда один партнер только и делает, что защищает другого, а другой лишь принимает эту защиту, такие отношения здоровыми не назовешь. Разумеется, у некоторых женщин есть свой эквивалент «рыцарского синдрома» — «привязанность к раненому утенку». Такие женщины выискивают себе мужчин из категории «плохих мальчиков», разного рода страдальцев, побитых жизнью, и пытаются их выходить. Но разговор о подобных женщинах мы отложим на другой раз. Если говорить об экстремальных ситуациях — ради защиты своей женщины мужчина-рыцарь отважится на любые безрассудные и опрометчивые поступки. Например, вскочит на коня и ринется в бой или заглушит в себе инстинкт самосохранения и вступит в неравное сражение с превосходящими силами противника, хотя разумнее было бы спастись бегством. Впрочем, береженого Бог бережет. — Доктор Николь негромко рассмеялась. — Вы видели фильм «Триста спартанцев»?

Джулия покачала головой.

— Это фильм о битве при Фермопилах, когда триста спартанцев сдерживали натиск армии персов. Триста спартанских воинов против двухсотпятидесятитысячной армии. Естественно, все они погибли. Об этом написано у Геродота.

Джулия с заметным интересом смотрела на доктора Николь. Многие ли психотерапевты могут цитировать Геродота?

— Спартанский царь Леонид — это пример крайности. Можно, конечно, возразить и сказать, что его последняя битва была обусловлена политическими соображениями, а вовсе не рыцарством. Я хочу подчеркнуть следующую мысль: иногда мужчина-рыцарь, защищая свою женщину, способен причинить ей больший вред, чем какие-то внешние обстоятельства, которые ей угрожают. Утверждают, будто спартанские женщины, провожая на войну своих мужей и сыновей, напутствовали их словами: «Со щитом иль на щите». Если бы вы оказались в подобной ситуации, думаю, вы бы предпочли, чтобы Габриель вернулся к вам, а не погиб, доблестно сражаясь против полчищ персов.

Джулия кивнула, полностью соглашаясь с психотерапевтом.

— Возможно, вам стоит поговорить с Габриелем обо всем этом. О том, что вы чувствуете, когда он рискует, защищая вас. О необходимости вам самой нести свою долю ответственности и противостоять натиску внешнего мира. Скажите ему, почему вы хотите чувствовать себя равноправным партнером, а не ребенком или беспомощной дамочкой. — Помолчав, доктор Николь добавила: — Возможно, Габриель захочет прийти к нам на совместный сеанс, несмотря на то что индивидуальные сеансы он посещать перестал.

— Простите, что вы сказали? — спросила Джулия, сомневаясь, правильно ли поняла слова доктора Николь.

Психотерапевт улыбнулась:

— Я говорила, что вам стоит рассказать Габриелю о том, какие чувства вызывает у вас его защита.

— Нет, не это. Я имею в виду вашу последнюю фразу. Вы сказали, что Габриель больше не ходит на сеансы?

Николь замерла.

— Конечно, это очень непрофессионально с моей стороны. Я не имела права говорить вам о другом клиенте и о его докторе.

— Когда Габриель перестал ходить к Уинстону?

— Точно сказать не могу. — Доктор Николь заерзала на стуле. — А сейчас давайте поговорим о том, как вам преодолеть стресс накануне вашей завтрашней встречи…

Декан факультета подготовки магистров обожал формальности, обставленные с определенным изяществом, поэтому встречи он всегда проводил в просторной, обшитой деревянными панелями комнате для совещаний, которая соседствовала с его кабинетом на Сент-Джордж-стрит. Справа от него расположился профессор Джереми Мартин, заведующий кафедрой итальянского языка и литературы. Мартин сидел на стуле с большой высокой спинкой, отдаленно напоминавшем средневековые стулья. Декан и профессор расположились за внушительным столом из темного дерева, который тянулся почти во всю ширину комнаты.

Перед столом поставили два складных, весьма неудобных стула. На них сидели Сорайя и ее подзащитная, дожидаясь начала встречи.

— Представим собравшихся, — возвестил декан, и его баритон разнесся по всему пространству комнаты.

— Мисс Джулианна Митчелл.

Джулия молча кивнула.

— С кем вы пришли?

Его холодные, бледно-голубые глаза бесстрастно смотрели на темноволосую женщину, сидевшую слева от Джулии, но он конечно же узнал ее.

— Меня зовут Сорайя Харанди. Я буду представлять интересы мисс Митчелл.

— А что, есть причина, заставившая мисс Митчелл прийти на неофициальную встречу в сопровождении адвоката?

— Замечу, доктор Арас, что моя клиентка просто последовала вашим распоряжениям. В письме вы известили ее, что она может прийти с адвокатом. — Голос Сорайи был обманчиво учтив.

Дэвид подавил сильное желание рявкнуть на нее, ибо не любил, когда из него делали дурака.

— Познакомьтесь. Это профессор Мартин, — сказал он, кивнув в сторону Джереми.

Джулия пригляделась к заведующему кафедрой. Она знала: после этой встречи профессору Мартину предстояла встреча с Габриелем по поводу жалобы Кристы о сексуальном домогательстве. Джулия изо всех сил старалась прочитать на лице Мартина хоть какую-то подсказку, но безуспешно. Выражение лица профессора было намеренно нейтральным, по крайней мере по отношению к ней.

Декан откашлялся и начал говорить:

— Мисс Митчелл, к нам поступила очень серьезная жалоба на вас. Сегодняшний разговор, на который мы вас пригласили, преследует исключительно информационные цели, поскольку мы только начинаем наше расследование. Мы зададим вам ряд вопросов, после чего у вас будет возможность задать вопросы нам. Надеюсь, что где-то через полчаса наша встреча закончится.

Джулия медленно вдохнула, глядя на декана и ожидая его вопросов.

— Состоите ли вы в романтических отношениях с профессором Габриелем Эмерсоном?

Глаза Джулии буквально вылезли из орбит, а рот раскрылся. Вместо нее заговорила Сорайя:

— Моя клиентка не будет отвечать ни на один вопрос, пока ей не раскроют содержание жалобы. Учитывая принятую в университете политику, письмо, адресованное мисс Митчелл, было составлено в туманных выражениях. Однако ваш вопрос туманным никак не назовешь. Итак, в чем обвиняют мою клиентку, какими доказательствами подкреплена поданная на нее жалоба и кто является подателем жалобы?