Кедровая бухта - Дебби Макомбер

— Подожди еще! — умоляла дочь.

— Чего ждать? Финансового краха? Дэн мог бы сделать какое угодно количество долгов, а я, как мне объяснили, по закону буду отвечать за половину. Развод же спасет от этого.

— Подожди, пока не родится ребенок, — прошептала Келли, ее голос дрожал.

— О, Келли…

— А Мэрилин знает, что ты разводишься с отцом?

— Я говорила с ней на прошлой неделе.

Она откладывала разговор с Келли именно по этой причине. Не важно, виноват Дэн или нет, Келли всегда найдет ему оправдание.

— Ребенок не имеет никакого отношения к разводу, — жестко сказала Грейс. — Абсолютно никакого отношения.

Прекрасные глаза Келли наполнились слезами.

— Дай ему еще время.

Прошло всего шесть недель. Шесть адских недель. Шесть самых длинных недель в жизни Грейс. Ее дочь, очевидно, не понимала, что с ней сделало исчезновение Дэна. Ей было тяжело смотреть людям в глаза. Тяжело встречать посетителей в библиотеке с улыбкой, когда ее жизнь разбилась на две части. Грейс видела жалость на их лицах. Она слышала шепот и знала — люди говорят о ней.

— Этот ребенок заслуживает того, чтобы появиться в полной семье, — упрямо проговорила Келли.

Грейс раздумывала, стоит ли ей упоминать, что семью разрушила не мать. Дэн бросил ее, а не наоборот.

А затем, будто выждав, когда сможет нанести завершающий удар, Келли взяла сумочку и вытащила свернутой лист бумаги.

— Что это? — спросила Грейс.

— Фотография твоего внука.

Сердце Грейс начало биться быстрей.

— Ты делала УЗИ?

— Это твой внук, мама, — кивнула Келли.

Когда Грейс была беременна, такой техники не существовало. Она изучала округлые очертания и с трудом различала форму ребенка.

— О боже! — прошептала Грейс, находясь в восхищении от увиденного.

— Это и папин внук, — сказала Келли. Сердце Грейс упало. — Скажи мне, что подождешь с разводом.

— Келли…

— Пожалуйста!

— Ладно, — вздохнула Грейс. — Но только до рождения ребенка. Договорились?

— Договорились, — проговорила дочь с улыбкой облегчения.

Глава 13

Оливия Локхарт вышла из «Боинга-767» и сошла вниз по трапу. Она возвращалась из недельной поездки в Сан-Диего, где навещала сына, его жену и их новорожденного ребенка. Изабелла Долорес Локхарт появилась на свет в предрассветные часы восемнадцатого мая. На следующее утро Оливия, понимая, что больше не может оставаться в стороне, села на самолет до Калифорнии. За семь коротких дней она окончательно и бесповоротно влюбилась в свою первую внучку.

Забирая багаж, Оливия оглянулась и задалась вопросом — не опоздала ли Джастин. Дочь решила встретить ее в международном аэропорту Сиэтла Такомы, и обычно она была пунктуальна. Оливия, не зная точно, что делать, взяла чемодан и прошла к телефонам.

— Ищете знакомое лицо? — раздался сзади мужской голос.

— Стэн! Что ты здесь делаешь? — Оливия знала голос своего мужа так же хорошо, как свой собственный.

— А ты как думаешь? Приехал забрать тебя.

— Но Джастин…

— Я попросил, чтобы она доверила это задание мне.

Оливия ничего не могла сделать с чувством удивления. Она редко видела Стэна, и говорили они не так уж часто. В пятьдесят шесть он все еще оставался энергичным и красивым мужчиной. Оливия улыбнулась, когда бывший муж поцеловал ее в щеку, а затем забрал у нее сумку. Она клялась любить этого мужчину всю свою жизнь — и, несмотря на развод, продолжала хранить эту клятву. Эта любовь длилась и по сей день благодаря тому, что они когда-то значили друг для друга. Благодаря тому, что у них было, и из-за того, что они потеряли.

— Я подумал, это предоставит тебе возможность рассказать мне о ребенке. Как Джеймс?

— Не думаю, что нам следует беспокоиться о Джеймсе. — После своего визита Оливия чувствовала уверенность.

— Тебе понравилась его жена?

— Очень понравилась, — ответила Стэну Оливия. — У меня есть фотографии ребенка. О, Стэн, малышка просто очаровательна.

— Только не говори мне, что ты превращаешься в одну из тех глупых бабушек с сумкой, полной фотографий.

— Вот-вот стану ею. Я слишком долго ждала этого мгновения.

Большинство друзей, которые когда-то были их общими, давно были бабушками и дедушками и имели по нескольку внуков.

Вдвоем они направились к временной парковке возле аэропорта и спустились вниз по эскалатору. Оливия и Стэн прошли мимо ряда припаркованных машин и, наконец, остановились перед красным автомобилем с откидным верхом.

Оливия заколебалась. Стэн в БМВ? Да еще и с откидным верхом! Только ее бывший муж мог купить машину с откидным верхом в городе, в котором три месяца в году идет дождь!

— Где ты взял ее? — спросила она, даже не пытаясь скрыть свое изумление.

— Тебе нравится?

— Я в восторге! Ты ведь закроешь крышу?

— Если ты этого хочешь.

Стэн улыбался, садясь на переднее сиденье. Он завел двигатель и сделал из закрытия крыши настоящее представление. Когда все закончилось, они оба громко смеялись и никак не могли остановиться.

— Это напоминает мне о той старой машине, которая была у тебя в колледже, — сдерживая смех, проговорила Оливия. — Помнишь, как у нее застревала на полпути крыша?

Они непринужденно разговаривали во время езды. Стоя на светофоре, Оливия показала своему бывшему мужу первые фотографии их внучки.

— Родилась восемнадцатого мая, — проговорил Стэн. — День, когда произошло извержение вулкана Сент-Хеленс?

Будто кто-то из них мог забыть. Они отправились в Портленд на выходные. Стэн был на какой-то инженерной конференции, а Оливия повела детей в торговый центр. Магазин с катком для фигурного катания в центре поразил восьмилетнего Джордана. Оливия пыталась пройти по магазинам, но с тремя детьми это задание было невыполнимо, и она, наконец, сдалась. Оливия взяла напрокат для себя и детей коньки, и они провели чудесный день. А затем ранним воскресным утром, когда вся семья ехала домой, произошло первое из нескольких вулканическое извержение. Клубы горячего газа, зола и камни выстрелили в небо. Падающая зола превратила дорогу обратно в Кедровую Бухту в ужасающий путь. Им пришлось простоять на федеральной автостраде около трех часов. А в машине сидели плачущие, напуганные дети. И Оливия была напугана не меньше их.

— Ты ведь помнишь восемнадцатое мая восьмидесятого года? — спросил Стэн.

Оливия поежилась. Она никогда не испытывала такого счастья от возвращения домой, как в тот день. Дорога стала настоящим кошмаром, но время сгладило острые углы памяти. За последние годы, когда бы ни упоминалась эта ловушка, это делалось с ноткой драмы и оглушительным смехом.