Плач богов (СИ) - Владон Евгения

Достаточно произнести её имя во всеуслышанье и самый минимально проявленный к её персоне интерес со стороны праздной публики тут же сойдёт на нет. Хотя, может оно и к лучшему. Становиться центром всеобщего внимания тоже как-то не очень-то и тянуло. Если повезёт остаться незамеченной до окончания праздничного торжества, для Эвы это будет идеальным завершением всей ночи. На благо её личный агенд содержал лишь распорядок бала, но без имен кавалеров, заранее изъявивших своё желание станцевать с ней тот или иной танец, и мысль о том, что она получит статус не ангажированной дамы-disponible*, совершенно не пугала и не приводила в состояние истеричной паники. Единственный минус – то, что она может провести эту ночь подпирая стенку в гордом одиночестве. Едва ли Полин решится променять обещанные местным красавцам-сердцеедам парные танцы на беспрерывное общение с безродной подругой.

И, ежели уж говорить на чистоту, девушке куда больше хотелось попасть не в Шато ла Терре Промиз, а на центральные улицы Гранд-Льюиса. Именно там в это же самое время в полном разгаре проходили массовые гуляния в честь первого дня лета. Костюмированный карнавал-маскарад, заполонивший улочки интернационального городка под аккомпанементы живой музыки и расплескавшиеся в ночном небе фейерверки. Если бы у неё было право выбора, едва ли она сейчас сидела в одной коляске со своей родной тёткой, всматриваясь с жутким волнением на сердце в яркие окна роскошного особняка д’Альбьеров. Слава богу, Софи, Валери и Клэр ехали в другом экипаже и переживать за вероятность не самого приятного с ними общения не приходилось. По крайней мере, хоть какая-то отдушина в лице Полин всё-таки да ожидала её на праздничном балу, и ей не придётся считать долгие минуты вынужденного одиночества перед долгожданным уходом, тоскливо поглядывая за танцующими парами из самого безлюдного угла бальной залы.

- Это, конечно, не Леонбург и такого количества молодых людей, как на тамошних балах, здесь, увы, не встретишь, но это не значит, что их вообще тут не бывает. – тётка Джулия, по своему обыкновению, подбадривала свою племянницу чуть ли не всю дорогу до Терре Промиз. Хотя, что ей ещё оставалось делать в компании зашуганной сиротки Эвелин, которую она уже быть может отчаялась выдать за муж, как минимум последние два года. – Холостяков здесь предостаточно, тем более, девочка ты у нас вполне видная. Не вздумай только прятаться за спинами других девушек и, хотя бы изредка, но старайся пускать в ход хоть какие-то известные тебе женские уловки и ухищрения, дабы привлечь к себе внимание со стороны молодых людей. Ничего сложного в этом нет, было бы желание и соответствующий настрой. Ты меня слышишь? Эва?

- Да, мэм. – девушка едва не встрепенулась, не сколько услышав, а именно прочувствовав, как повысился тон тётушки, напомнив о том, где они и куда всё это время направлялись. Во всяком случае, спину неосознанно выпрямила, интуитивно вцепившись в края накидки, будто за единственный страховочный трос, способный удержать в нужный момент от необдуманных слов и проступков.

- Что «да»? Ты хотя бы слышала, о чём я тебе всё это время говорила?

- Я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы не остаться никем не замеченной. – какая жалость, что нельзя было ответить диаметрально противоположными словами. А если ещё вспомнить о том факте, что Эвелин никогда не уподоблялась другим невезучим в этом плане девушкам, которые со столь бросающимся в глаза отчаяньем пытались привлечь к себе внимание потенциальных женихов (и не только на публичных празднествах), желание идти на этот на бал скатывалось к нулю со сверхзвуковым свистом.

- Надеюсь, что так! – с одной стороны может и хорошо, что она ехала в одной коляске с тёткой Джулией, но, если бы не эти напутствия с укорами. Как будто это Эва была виновата, что до сих пор не отхватила себе идеальную партию в лице богатого наследника, а то и целого кронпринца. – Не забывай, Эвелин. Время идёт, часы тикают, а с ним проходит юность и внешняя привлекательность. Мужчины предпочитают молоденьких невест вовсе не из-за дани уважения устоявшейся моде. Это извечный факт их плотской слабости, заложенный в них ещё со времён Адама и Ева, и который не изменится ни через тысячу лет, ни когда-либо вообще. И не забывай о другом жизненном факторе, о слишком высокой конкуренции. Девочек всегда будет больше, пока мужчины погибают в своих нескончаемых войнах и ищут причины для новых с друг другом конфликтов. Скромность, бесспорно, весьма ценное качество для любой юной леди, но даже её нужно использовать по уму и не перегибать палку. Ты ведь понимаешь, куда я клоню.

- Дда, тётушка. – если можно сказать и так.

Но ведь это же ещё не повод кидаться на первого встречного только для того, чтобы удовлетворить возложенные на тебя надежды твоих опекунов? И как им объяснить, что ты не такая, как все? Что ты не горишь одержимой манией выйти за муж во что бы то ни стало, при чём неважно за кого, но главное, чтоб выйти, доказав всему миру, что ты вовсе не неудачница и способна вызвать нужный интерес у представителей сильного пола.

- По прибытию, я дам тебе знать, кто из присутствующих гостей заслуживает более особого к себе внимания. Просто не забывай, что в некоторых случаях приходится добиваться чьего-то расположения дополнительными методами визуального воздействия. Не каждый способен с первого раза что-то или кого-то разглядеть, особенно слишком молчаливую и через чур скромную девушку.

- Вы говорите о флирте с веером и общеизвестных уловках вроде «потери» платка или сознания?

- Я говорю обо всём, что может принести свои существенные плоды, и о чём ты постоянно забываешь, будто все эти правила писаны для кого-то другого, но только не для тебя. Под лежачий камень вода не течёт, Эвелин. Всего надо добиваться непосильными стараниями, особенно нам женщинам, чьим действенным оружием всегда считались хитрость и умение плести интриги. Так что постарайся об этом не забывать, даже если тебе кажется, что ты на многое не способна. Ещё как способна, поскольку всё это уже заложено в тебе с самого рождения, как и в любой другой девушке. Достаточно умная женщина способна добиться многого, было бы для этого соответствующее желание.

Эва промолчала. Вернее, у неё просто пропал дар речи, как и бывало всегда в присутствии Джулии Клеменс. Хотя, ей было что ответить. Например, припомнить случай почти трехнедельной давности, когда старшая дочь столь умудрённой жизненным опытом любимой тётушки так и не сумела добиться страстно желаемого от портового грузчика (ещё и сына хозяйки борделя по совместительству). Видимо, не всё в жизни возможно заполучить только страстно чего-то возжелав или же прибегнув к каким-нибудь общеизвестным уловкам? Не все мужчины настолько наивны или же готовы подыгрывать в чужом фарсе.

Правда через несколько минут, когда оба экипажа семейства Клеменсов остановилось напротив парадной лестницы особняка д’Альбьеров, все предыдущие мысли с переживаниями по поводу напутствий тётки Джулии тут же были сметены более мощным волнением совершенно иного неконтролируемого страха. Почему страха, Эвелин так и не поймёт. Может это был вовсе и не страх, а недоброе предчувствие, когда не имеешь никакого представления, что тебя ожидает в ближайшие часы в абсолютно незнакомом тебе месте? Обычно тётушка не имела привычки беседовать с ней на столь щепетильные темы, едва не открытым текстом указывая на ошибки нерасторопной племянницы, которая явно не горела желанием поскорее выскочить за муж, ничего для этого не делая со своей стороны и даже не проявляя должного интереса к подобным вещам.

Не удивительно, что её тянуло в эти минуты не к раскрытым настежь парадным дверям Терре Промиз, а куда подальше от этого места – в центр Гранд-Льюиса, в сердце праздничного карнавала, где была возможность спрятаться за красочной маской выбранного персонажа в толпе таких же безликих участников уличного шествия. Там хотя бы было можно скрыться от вездесущих глаз той же тётки Джулии. А здесь? Лишь на какое-то время отвлечься головокружительными красотами самого здания и его внутренним убранством, пока ступаешь по ступеням полукруглой лестницы, а затем за порог самого особняка? Огромный холл невероятных размеров золотисто-молочных оттенков, буквально «затопленный» изнутри таким количеством газовых ламп и свечей, что даже полуденное солнце на безоблачном небе невольно меркнет в этом переизбытке искусственного освещения. А высокие, сводчатые потолки, а арочные проёмы и пролёты галерей-лабиринтов в смежные помещения не менее огромных комнат? Настоящий дворец, каждый этаж которого мог вместить в себя как минимум два яруса простого двухэтажного дома, включая фронтон с крышей.