Королевский двор в Англии XV–XVII веков - Коллектив авторов

Любовь Карла I и дружба с придворными стала для королевы потенциальным источником огромной силы и влияния. Однако в первое время Генриетта-Мария не обнаруживала ни умения, ни желания использовать выгоды своего нового положения. С французской точки зрения состояние дела едва ли можно было назвать удовлетворительным. С мастерством грамотного придворного Шатонеф взялся за выведение отношений королевской четы на новый, более высокий уровень, став политическим наставником королевы.

Вряд ли Шатонеф мог выбрать более подходящее время для вмешательства во внутренние дела английского двора. Смерть Бекингема привела к борьбе за власть, усложненной отношениями короны с парламентом, растущими долгами и очевидной бесполезностью военного противостояния с Францией и Испанией. Ричард Уэстон, лорд-казначей, за короткий срок ставший одним из первых лиц королевства, начал подготовку программы заключения мира, сокращения финансовых расходов и беспарламентского правления, ставшего известным как «одиннадцатилетняя тирания». Действия Уэстона вызвали недовольство некоторых видных придворных: Уэстон урезал пенсион, от которого они зависели, его происпанская политика оскорбляла их протестантские чувства и угрожала потерей средств, вложенных в развитие каперского дела, его влияние на короля оставляло неудовлетворенными их собственные политические амбиции. Недовольные действиями Уэстона создали свой тайный союз, во главе которого встали Уильям Герберт, граф Пемброк, и Генри Рич, граф Холланд[814]. Целью их деятельности стало заключение союзного договора с Францией и восстановление отношений с парламентом. В 1628 г. Соранцо называет Холланда и Джеймса Хея, графа Карлайла, лидерами сторонников Франции при дворе. Пемброк до самой своей смерти в 1629 г. был главным оппонентом Испании[815].

Шатонеф начал сотрудничать с этой группой. В сентябре 1629 г. венецианский посол пишет, что Шатонеф предложил свои услуги Карлайлу и Холланду, стремившимся остановить выдвижение Уэстона на первые роли в королевстве и добиться сближения с Францией. Поскольку король не собирался прислушиваться к их мнению, Карлайл и Холланд попытались опереться на французского посла, пользовавшегося благосклонностью короля[816]. Генриетта-Мария, по-видимому, должна была казаться им идеальным инструментом в их борьбе против Уэстона.

Кроме того, сама Генриетта-Мария также имела причины не любить Уэстона, постоянно раздражавшего ее своими резкими манерами и неоднократными попытками ограничить ее расходы[817]. Шатонефу не составило больших трудностей заручиться поддержкой королевы. В октябре 1629 г. Соранцо пишет, что королева сблизилась с «пуританской группой», возглавляемой Холландом и Пемброком, для того, чтобы совместными усилиями попытаться предотвратить переговоры Уэстона с Испанией[818].

Выступая посредником между Генриеттой-Марией и англичанами, Шатонеф в то же время начал думать о создании фракции во главе с самой королевой. Им было сделано предложение Карлайлу, на тот момент английскому послу в Мадриде, известному своей симпатией к Франции. Карлайл в течение долгого времени являлся послом во Франции и в частности участвовал в 1624 г. в переговорах о браке Карла с Генриеттой-Марией[819]. Однако по ходу войны с Францией Карлайл постепенно перешел на антифранцузские позиции, а в 1629 г. полностью отдалился от политики. На предложение Шатонефа Карлайл ответил отказом[820].

Шатонеф приблизил к себе француза Франсуа Рошешуара, шевалье де Жара, партнера короля по игре в теннис и бывшего компаньона Бекингема, находящегося при английском дворе со времени своего участия в заговоре против Ришелье в 1626 г[821]. Два француза, ставшие «близкими друзьями», вместе планировали создание придворной фракции, «состоящей из графа Холланда, Монтагю и прочих, при поддержке королевы»[822]. С конца 1629 г. шевалье де Жар, Холланд и Монтагю начали фигурировать в дипломатических депешах в качестве сторонников Генриетты-Марии.

Шевалье де Жар оставался фаворитом королевы до своего отъезда в 1633 г., Холланд, Монтагю и Джермин – до конца 1630-х годов. Вместе с шотландцем Робертом Филипом, духовником королевы с 1625 г., они сформировали основу ее фракции. Примерно в 1635 г. к ним примкнули Генри Перси и его старший брат Элжернон Перси, граф Нортумберленд. Умеренными и менее значимыми сторонниками Генриетты-Марии были ее камергер Эдвард Саквилл, граф Дорсет и еще один член двора королевы, Джордж Горинг, граф Норич, который в 1624–1625 гг. участвовал в заключении в Париже брачного договора[823].

Генри Рич, барон Кенсингтон, 1-й граф Холланд, являлся сыном Роберта Рича, 1-го графа Уорвика, и младшим братом Роберта Рича, 2-го графа Уорвика. Генри Рич был отмечен Яковом I в 1610 г. и был джентльменом спальни Карла в бытность его принцем Уэльским. Медленное продвижение Рича по карьерной лестнице было обусловлено настороженным отношением к нему со стороны Бекингема. Однако Рич демонстрировал полное нежелание конкурировать с герцогом, и в 1623 г. ему был пожалован титул барона Кенсингтона, а в 1624 г. Рич был удостоен титула графа Холланда[824]. До 1628 г. Холланд находился на службе Бекингема. В 1624 и 1625 гг. Холланд несколько раз направлялся во Францию в качестве посла и участвовал в ведении переговоров с французской стороной о браке принцессы Генриетты-Марии и Карла[825]. В 1628 г. Холланд в течение некоторого времени являлся главным шталмейстером. С 1629 г. он занимал должность гофмаршала двора королевы, а с 1636 г. – должность обер-камергера, главы департамента королевской спальни[826].

Уолтер Монтагю происходил из клана Монтагю, представители которого заявили о себе в период правления Якова I. Отец Уолтера Монтагю, Генри, в 1620 г. приобрел титул виконта Мандвилла. В 1626 г. Генри Монтагю был дарован титул графа Манчестера. В 1621–1628 гг. он занимал должность лорда председателя Совета, а в 1628–1642 гг. – должность хранителя Тайной печати[827]. Его брат Эдвард в 1621 г. купил баронский титул. И Генри, и Эдвард Монтагю входили в состав клиентов Бекингема до 1621 г. Хорошие отношения с Бекингемом до самой своей смерти в 1618 г. сохранял другой дядя Уолтера Монтагю, Джеймс Монтагю, бывший епископом Уинчестера[828]. Сам Уолтер Монтагю, как и Холланд, с 1624 г. входил в свиту Бекингема, в 1625 и 1627 гг. он являлся послом во Франции, где принимал участие в организации брака Карла с Генриеттой-Марией[829].

Генри Джермин был сыном провинциального дворянина, сэра Томаса Джермина. До 1628 г. патроном Генри Джермина также являлся Бекингем. В 1624 г. Джермин, как Монтагю (бывший его близким другом) и Холланд, входил в состав английского посольства во Франции[830]. Джермин быстро завоевал расположение Генриетты-Марии, став в 1629 г. вице-камергером двора королевы, а в 1639 г. – ее шталмейстером[831].

Элжернон Перси принадлежал к знатной семье и был сыном Генри Перси, 9-го графа Нортумберленда. В 1632 г. он унаследовал после смерти отца титул графа Нортумберленда. Сестра Нортумберленда в 1617 г. вышла замуж за Карлайла[832]. Нортумберленд и его младший брат Генри Перси были членами двора королевы. Нортумберленд занимал должность шталмейстера двора Генриетты-Марии[833]. Младший брат Нортумберленда, Генри Перси, также был членом двора Генриетты-Марии, а в 1639 г. он был назначен шталмейстером принца Уэльского[834].

Холланд, Монтагю и Джермин, равно как и Горинг с Дорсетом, были приближены ко двору Генриетты-Марии Бекингемом после выдворения в 1625 г. из Англии французской свиты королевы[835]. Кроме принадлежности к группировке Бекингема, лидеров французской фракции также объединяли родственные связи. Племянница Холланда и дочь графа Уорвика, Анна Рич, была замужем за старшим братом Уолтера Монтагю, Эдвардом, виконтом Мандвиллом, унаследовавшим в 1642 г. титул графа Манчестера[836]. Нортумберленд и Генри Перси приходились Холланду кузенами: их матери Доротея и Пенелопа соответственно были родными сестрами и дочерьми Уолтера Девере, 1-го графа Эссекса[837].

В 1636 г. Коррер описывает четырех фаворитов королевы, Холланда, Джермина, Генри Перси и Нортумберленда (Монтагю тогда был за пределами страны), как «веселых молодых людей», доставляющих массу удовольствия королеве, любительнице розыгрышей и остроумных высказываний[838]. Шевалье де Жар и Монтагю, вне всякого сомнения, также были в числе «веселых молодых людей». Сорокалетний Холланд описывается Кларендоном как «очень красивый мужчина с изящными манерами и выразительным голосом» и неисправимый дамский угодник[839]. В 1630 г. королева оставалась молодой двадцатилетней женщиной. О дружеской атмосфере, царившей при дворе Генриетты-Марии, свидетельствует тот факт, что французы неоднократно выражали неудовольствие «фамильярностью», с которой молодые фавориты обращались с королевой[840].