Желание дракона - Катерина Небесная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Прошу простить мою дерзость, Ваше Величество? У вас все хорошо? — он коротко взглянул на Сеттена. — Пора бы уже начинать Пир.
— Представляешь, дорогой корри Брайс, меня вызываю на поединок Смерти?
Золотой дракон неспешно оглядел комнату, повернувшись вокруг своей оси, словно провел взглядом по каждому миллиметру, изучая и, одновременно с этим хмуря брови, затем он потер переносицу, так если бы устал или разыгралась страшная мигрень.
— Ваше Величество, вы ведь не одобрили это?
— Почему же? Я как раз думаю… Думаю, когда вы прекратите делать вид, что Его Величество идиот?
В ладони короля загорелось пламя.
Такое яркое, что корри Брайс сделал шаг назад, а Сеттен впечатался в стену. Оно разрасталось, поднимаясь все выше и выше, пожирая жемчужно-белую рубашку, поднимаясь по руке, пока не задело живот и не пошло сизым дымом, словно ничего и не было.
— Ты мой лучший друг, Аластер, если ты хохочешь поединок — я дам согласие. Я доверяю тебя, даже если ты мне — нет. Можешь сказать, что решил меня просто не втягивать… но вопрос ведь всегда в доверии, разве я не прав?
Аластер сглотнул.
Он сжал кулаки и разжал пальцы.
Мэй почти задохнулась в немом крике, открыв рот, что Аластеру не нужно стоять столбом. Он не обязан вести свою войну в одиночку. Ему больше не обязательно быть одному, противостоять всему миру.
Да, Раймер умер. Его смерить ужасна…
И в этой комнате есть люди, которые должны за это ответить, но Аластеру нет нужды нести все это бремя на себе. Он не виноват… Он бы ничего не изменил, ровным счетом ничего…
Только он ничего не собирался делать.
Смотрел на Ричарда, словно видел его впервые и молчал. Он собирался стоять на своем. В глазах короля драконов плясал огонь, который он мог спустить на Аластера, сжечь всех их по щелчку пальцев, но это бы ничего не изменило.
Мэй задыхалась.
Воздуха в комнате перестало хватать.
— Покажи им всем правду.
Голос звучал из ниоткуда, он не принадлежал ни одному из находившихся здесь. Он звучал в голове Мэйгрид так, словно она слышала его сотню раз до этого. Может, он и принадлежал другому, но так был похож на голос Аластера, легко спутать…
— Ты сможешь, Мэйгрид. Сейчас ты нужна ему больше всего. Он всего лишь упертый баран, он думает, что это решит все…
Ее пробил озноб, Мэй уселась назад в кресло, и охранники по бокам немного расслабились. На лбу выступила испарина, а вся комната словно погрузилась в темноту, она могла лишь силуэтами различить людей вокруг. Наверное, нужно попросить кого-то открыть окно или начать ее ловить, когда она окончательно упадает в обморок.
— Смерть никогда ничего не решает, нужно поставить точку и просто жить дальше. Если бы я мог, я бы уже все забыл, я просто хотел быть счастлив с Эйлин и Мартой. Каждый день. Просыпаться утром и видеть их счастливые лица, наслаждаться перепалками с братом, запираться в лаборатории и ждать, когда она постучит в дверь два раза, потом толкнет ее боком, и принесет горячий чай на поносе… Видеть ее улыбку, чувствовать тепло губ…
В голове загудело так, словно рой пчел поместили прямо между ушами. Мэй сжала виски ладонями и сквозь темноту почти различила:
— Что она делает? — проговорила тень, хотя скорее воскликнула.
Другие тени обернулись вслед в сторону Мэй. Рой пчел, его гул нарастал, а голова раскалывалась так, что в каждой частичке тела становилось больно. Словно ее подвесили на дыбе и растягивали в стороны.
— Что ты делаешь?! — тень метнулась в ее сторону. — Прекрати.
Ее подкинуло вверх. Поставили на ломаные ноги, как тряпичную куклу, и никто больше не пытался остановить. Теперь в темноте Мэй видела, как золотыми линиями расходится полкомнаты, как линии сковали по ногам каждого, кто стоял здесь, и лишь король смог отступить…
Она прошла вперед, пока не уткнулась в тень с бледным лицом. Губы — словно прорезь вместо рта, невыразительное лицо, которому не полагалось иметь эту силу. Он вообще не был для нее предназначен, насильственная привязка, которая его мучила и делала слабым. Сейчас Мэй это отчетливо видела: золотые нити его отторгали, они тянулись к ней, и она, протянув руку, позволила им скользнуть по пальцам, так легко, словно они только и ждали, что их пригласят.
Тот, кого называли Золотым, кричал и ругался. Он звал на помощь, но вряд ли кто-то мог помочь.
Он упал на колени, пока нити тянулись к Мэй, опутывали ее, жались и нежились, наслаждаясь тем, что теперь все как надо. Она ощущала себя чистой энергией, большим теплым морем, волной, что накатывает на берег, солнцем, что способно согреть все вокруг, травой, что растет на холму старушки Хоуп, она чувствовала себя живой и мертвой. Она знала, что она и есть сила, что она жидкое золотое, которая хочет служить лишь одному.
Дракон, что упал на колени, рыдал, он просил ее остановиться.
Никто больше не шевелился. Даже Сеттен, мог лишь скалиться, он пытался обернуться драконом, расправить крылья, но нити сковали его, и он не мог обратиться, как бы не старался. Все амулеты на его пальцах — разлетелись осколками.
Король бы мог это остановить. Мэй чувствовала, что ему хватило бы сил сделать это, но он отпустил в сторону и не мешал.
— Скажи ему это, Мэйгрид. Я просто хочу, чтобы он был счастлив. Мне не нужна эта месть… — шептал голос. Он был здесь, и его здесь не было. Осколок, эхо… желания дракона.
Мэйгрид сделала шаги навстречу Аластера, она плохо видела его в темноте, не слышала, как стучит его сердце. Теперь она запаниковала. Она не могла найти его, словно бродила по пустой комнате. Металась туда-сюда, не понимала, что от нее требуется, тыкалась, как слепой котенок и не находила.
— Аластер, — позвала Мэйгрид, но ничего не услышала в ответ.
Люди исчезали… Золотые нити исчезали на глазах, а она ничего не могла с этим поделать. Мэй растворялась в темноте и становилась ею. Вокруг все черное, ни стен, ни окон. Чувств тоже нет.
Блаженная пустота.
— Аластер, — прошептала она, но никто не отозвался.
Тихо.
Пусто…
Холодно…
— Мэйгрид, — откуда-то раздалось отчаянным звоном.
— Она не слышит тебя! — примешался слабый чужой голос. — Это больше не она… Магия поглотила.
Снова тишина.
Липкая, густая, она покрыла ее с головой, и тащила за собой
