Удивительные истории о 90-х - Татьяна Олзоева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алкоголь в голову ударил или блефует? В серых глазах Марины бесенята пляшут зажигательную ламбаду. Похоже, готова девка! Хватаю ее за руку, сворачиваю в коридор к туалету:
– Только если на минутку.
– Ты даже не успеешь соскучиться! – Марина, икнув, тыкается губами в мою щеку и скрывается за дверью.
Моего терпения хватает ненадолго. Вваливаюсь с плеча в клозет. По обшарпанным кабинкам гуляет ветер из распахнутого окна. Твою ж мать! Хлопаю рассохшейся рамой с такой силой, что стекло вылетает и со звоном обрушивается на пол.
Выпрыгиваю через окно во двор-колодец, выбегаю на улицу. Кинула, стерва!
Возвращаюсь в ресторан, подзываю Рыжего и встряхиваю за грудки:
– Марину эту мне из-под земли достань!
– Свалила, что ли? – озирается он по сторонам и заверяет меня: – Сейчас из подруг адрес живо вышибем! На хату к тебе везти или в баню на Фонари?
– Сегодня я себе Анжелу вызову. А жених Марины мне денег с этого дня торчит… Тридцатку. Думаю, замуровать окно в туалете хватит. И Марину себе насовсем хочу. Годная девка.
– А если у него таких денег нет? С армии он только? – уточняет аккуратно Рыжий.
– Учить тебя, что ли, надо? Сам же про похищение говорил, – кровь бурлит в жилах от предвкушения скорой награды. – И девку перед свадьбой умыкнешь, и бабки с гостей сдерешь. Да… Какая свадьба без драки? Наваляй жениху для ума. Небось все два года на тромбоне дудел и политгазету рисовал. Ненавижу идейных! К четырем часам завтра и Марину, и бабки сюда привезешь.
– Похищение по-русски?
– Именно.
«Ты моей никогда не станешь…» – вот зараза-песня привязалась!
Саня
– Девочка моя, – хриплю я, не в силах больше сдерживаться. – Пусти меня…
Противная трель звонка возвращает меня к действительности. Подпрыгиваю на постели мокрый, с дымящейся шашкой в труханах. Если б дотянулся, расколол бы этот чертов телефон. Такой сон прервать! Мать просовывает в дверь голову в бигуди.
– Сань, возьми трубку! А то кот с утра кухонный аппарат расколошматил. Паразит! К холодцу подбирался.
– Да, мам, – прикрывая от нее хозяйство одеялом, вскакиваю с постели и хватаю трубку. Номер не определился.
– И давай вставай, жених. – Мать хлопает дверью.
Не жалует она Марину. Но стол взялась приготовить. На ресторан денег у нас нет. Надо свалить сейчас к Андрюхе. Тетки приедут помогать матери, весь мозг мне сожрут. Маринкина мама после смены отсыпается и тоже подойти обещала.
– Алле… Вас не слышно!
– Саня! – Голос моей девочки дрожит. – Меня похитили…
– Ты где? – задаю, пожалуй, самый глупый вопрос в жизни. Спохватываюсь: – Мариш, не бойся. Я все решу. Дай трубку тому, кто там рядом с тобой.
– Слышь, решала… – Мужской голос кажется мне знакомым. До последнего надеюсь, что это разводка корешей. – Хочешь телку назад целкой получить, к трем часам вези бабло к Медному всаднику. Положишь под букеты тридцать косарей и вали ждать невесту к Дворцовому мосту. Сунешься в ментовку, Марину больше не увидишь.
– Да ты кто… – затыкаюсь.
Меня больше никто не слушает. Липкий пот проступает каплями между лопаток. Смотрю на командирские часы: десять часов утра. А ведь хотел встать в семь. Девочка моя… Господи, спаси и сохрани ее! Осеняю себя крестным знамением. Покрестился в армии, когда с задания живым вернулся. Смотрю на опрокинутый будильник. Кота работа. Во рту пустыня, в голове кавардак после мальчишника. Тридцак не ахти какая сумма. Странная сумма. В кино обычно требуют миллионы. Но у меня и двух косарей сейчас не наберется. Все в свадьбу вбухал. И вообще, не хочется идти на поводу у… Твою ж дивизию! Даже не знаю, откуда тут ноги растут. Кому ж я так мог досадить?
Набираю Андрюхин номер:
– Дрыхнешь еще?
– Какое там! Ленту красную с золотыми буквами утюжу. Свидетель как-никак…
– Марину похитили. Поговорить надо.
– Как?..
– Об косяк. – Хватаю полотенце со стула, он с грохотом падает. Пинаю его ногой.
– Сейчас буду.
Наматываю полотенце на бедра, выруливаю в коридор.
– Саня, какой ты стал… – Тетка Наталья впихивает матери в руки коробку с фирменным тортом из магазина «Север» и всплескивает руками. – Ну ведь жених! Иди, я тебя обниму.
– Не до объятий… – Но я уже тону в груди десятого размера.
Вырвавшись, скрываюсь в ванной. Кому ж я так насолил? Маринка моя ангел во плоти. У нас любовь с первого класса. Я невесте верю. Не предаст меня никогда. От заграницы ради меня отказалась… Андрюха словно из Рязани пешком идет.
Спустя десять минут сижу одетый перед телевизором. Новости – одна краше другой. Вместе со старым теликом хочется в окно выкинуть и забыть. Шестьдесят кило «Радуга» весит. Помню, чуть пупок не надорвали с соседом, когда лифт не работал, а мы ее на восьмой этаж тащили. Где же взять денег? Вон, мужик на экране какой холеный. Чубатый, глаза черные, самодовольный. Цепура золотая на шее с мой палец, пиджак бордовый. Бандюган. Слушаю с кривой ухмылкой рассказ репортера: у криминального авторитета Цыгана, видите ли, искали наркоту, а нашли шиш с маслом. Вот уж у кого денег, а мне хоть беги почку продавай. Хотя, почему почку? Срываюсь с места и бегу в комнату. Стаскиваю со шкафа японский видак «Хитачи». Друг из загранки привез, попросил через мой магазин толкнуть. На Невском народ богатый заходит. Равно, как и мутные пассажиры.
Звонок в дверь. Кудахтанье мамы и тетки в коридоре на тему, что Андрей вырос не меньше меня и тоже чем не жених.
– Давай ты скорее! – выглядываю из комнаты. С ума сойти в этом бабском царстве. Не верится, что сегодня с Маринкой поедем ночевать на съемную квартиру. Поедем! Уверен, что поедем.
– Чего случилось? – смахивает Андрей с лица вежливую улыбку.
– Марина позвонила. В десять. Зареванная вся. Потом какой-то гондон у нее трубку выхватил. В общем, нужно тридцатку косых у Медного памятника сегодня в три под букеты сунуть. Или Марину убьют. – Предположения есть?
– Нет. Во дворе конфликтов не было. На работе тоже. Хотя, нет, были. Из магазина дня три назад выкинул двух зарвавшихся братков. Хотели денег срубить по-легкому. Вымогатели хреновы. Рыжий со шрамом вообще меня выбесил. Впечатал его мордой в капот. Кстати, на мой видак ребятки глаз положили. Как раз цена ему тридцатка.
– Твою ж мать! А номер машины не запомнил? Цвет, марка?
– «Девятка» красная. С черным крылом.
Андрюха глядит на часы:
– Пацанов подтянуть не успею. У них стрелка на Крестовском в двенадцать забита.
– Сами разберемся. Проследишь от памятника, кто бабки заберет, и
