Диссидент-3: Дайте собакам мяса - Игорь Черемис

Официальные сообщения предупреждали о необходимости защитных марлевых повязок из-за горящих к востоку от столицы торфяников; кто-то этому предупреждению внял и носил на лице что-то монструзное, сооруженное по воспоминаниям о занятиях на уроках труда. Остальные не заморачивались.

Я же думал о том, что надо как-то уговорить Татьяну уехать хоть куда, но подальше от столицы; был вариант с деревней на Угре, где жила её ещё школьная подруга, они уже созвонились и даже о чем-то договорились. Но пока что Татьяна активно тянула время, поскольку мы договорились в конце недели добраться до ЗАГСа и подать заявление. Всё это мне не нравилось, но и заниматься только будущей женой я возможности не имел, хотя и попросил её родителей повлиять на дочь – впрочем, без особой надежды на успех. Наверное, было бы проще, если бы я смог взять отпуск – но на это мне рассчитывать пока не приходилось. Только в августе, когда и если мы сможем избавиться от Якира.

Я по привычке осмотрел улицу Дзержинского – и сразу увидел красную машину, которая выбивалась из общего ряда отечественных «Волг» и «Москвичей». Это было явно что-то иностранное, пусть и не слишком вычурное – не закругленный, а угловатый кузов, приземистый силуэт. Эта машина стояла чуть в стороне от входа нашу Контору, и вроде бы никакой опасности от неё не исходило. Но вот фигура, что стояла рядом, хозяйски опершись о дверь, и поигрывала ключами, мне была хорошо знакома, хотя я и видел его раза три в общей сложности. И я почему-то был уверен, что Высоцкий приехал сюда по мою душу.

Он действительно встрепенулся, когда увидел меня. Мгновение колебания – и он оторвался от автомобиля и двинулся ко мне, прямо наискосок через проезжую часть, не обратив внимания на сигнал машины, которая вынуждена была резко затормозить перед внезапно появившимся пешеходом.

Я стоял на пороге управления и с любопытством смотрел на Высоцкого.

Я совершенно не боялся его. Если он кинется в драку – что ж, камеры у нас имеются, пусть и не совсем настоящие, но подойдут и всенародно известным актерам. Если будет настаивать на разборках, козырять своими знакомыми – тем придется очень сильно постараться, чтобы отмазать его от возможного нападения на сотрудника правоохранительных органов при исполнении. К тому же я точно знал, что против меня он не вытянет. Прошло уже полгода с момента моего попадания в прошлое; я много занимался, держал хорошую форму, знал возможности доставшегося мне тела и отработал некоторые приемы, которые в этом времени ещё не были широко распространены. В общем, Высоцкий вряд ли сможет нанести мне хоть какой-то ущерб.

Он подошел почти вплотную – и вдруг резко протянул мне руку. Так резко, что поначалу я собирался отбить её в сторону и взять его не болевой прием. И лишь чудовищным напряжением сил мне удалось остаться спокойным и ответить на предложенное рукопожатие. Он пытался меня передавить, но я лишь улыбался, глядя в хорошо знакомое лицо; на виске у него, рядом с ухом, остался мазок телесного грима, и мне вдруг захотелось достать платок и вытереть этот след его работы. Но и от этого я удержался.

– Здравствуй, Владимир, – сказал я, поскольку он молчал. – Какими судьбами?

– Поговорим? – коротко бросил он.

Я пожал плечами.

– Можно и поговорить. Здесь – или?..

– Я на машине, поедем?

– Что ж... шофёр, тогда вези меня... – я чуть улыбнулся. – Не в «Таганку» же? [2]

– Нет, – он коротко мотнул головой и вдруг тоже улыбнулся: – Поближе.

***

Высоцкий отвез меня в ресторан в гостинице «Интурист» – намоленное место среди всякой фарцы, спекулянтов и тех, кто хотел хоть немного причаститься к западной культуре. Наши из Комитета тоже тут бывали – но это были сотрудники Второго главного управления, причем из центрального аппарата; московские, например, сюда если и захаживали, то чрезвычайно редко. Но Высоцкого администратор знал, пустил без вопросов, а на меня покосился подозрительно – но десятку принять не забыл.

– Мы тут недавно кино снимали, – с плохо скрытой гордостью сказал Высоцкий, когда мы устроились за столиком. – Вот, запомнили, приглашали заезжать, но как-то повода не было.

– А что снимали? – спросил я, хотя точно знал, что именно.

Впрочем, элементарную вежливость никто не отменял.