Книжный клуб в облаках - Сильвия Алиага

слова не скажем об этом, это уж как захочешь. – Она поднялась и теперь смотрела на Дориана сверху вниз; а он глядел на нее с каким-то странным блеском в глазах. – Я не отпущу тебя из Парижа, пока ты не поправишься, – мы с тобой знакомы всего несколько месяцев, но ты уже столько для меня сделал, сколько не делал никто и никогда, и я намерена отплатить тебе тем же.

Дориан кивнул. Он казался странно растроганным.

– Разумеется, горячий шоколад пойдет мне только на пользу.

МИНХО

– Что? Не может быть! – сквозь смех возмущался Минхо. – У тебя все выходит еще комичнее, чем было на самом деле!

Инна захохотала в ответ, а Джисоп тем временем железными щипцами переворачивал куски грудинки на решетке в центре стола.

– Ну же, Минхо, – с напускной серьезностью заявил Джисоп. – Придется согласиться, что пришел час, чтобы Сомин узнала о самых темных страницах твоего прошлого.

Сомин тоже рассмеялась. Она явно наслаждалась ужином. Минхо чувствовал себя не очень удобно, заставив ее вечером четверга выбраться в Инчхон. Особенно если иметь в виду, что маленький ресторанчик, в котором они собрались, и близко не стоял с самыми современными заведениями центра Сеула, в которых назначала свидания она сама. И все же Сомин, судя по всему, отлично поладила с его друзьями. Познакомившись всего-то час назад, они вели себя с ней совершенно естественно и свободно. С плеч Минхо как будто камень свалился.

Но только, разумеется, до того момента, когда Ыну вновь не поднял излюбленную тему: о том, как больше десяти лет тому назад он сам вместе с другими ребятами из их школы, но чуть постарше, застукали на переменке во время дополнительных летних занятий Инну и Минхо, которые целовались в дальнем углу софтбольного поля.

– Так там же еще и Джисоп был: сидел перед ними на скамеечке и инструктировал. – Ыну, посвящая Сомин в детали, запищал, подражая голосу юного Джисопа: – «Минхо, наклони голову чуть вправо. Инна, закрой же глаза, в конце концов!» – ну и все в этом духе. В общем, тихий ужас. Нас с дружками просто как ветром оттуда сдуло. Если б мне тогда сказали, что когда-нибудь я женюсь на одной из этой троицы ботанов…

Инна легонько шлепнула его по руке.

– Мне тогда после долгих стараний удалось стырить журнал из салона красоты матери, – взялась она прояснить для Сомин всю подоплеку ситуации. – Из тех, знаешь, которые мамаши не дают тебе читать, пока ты не повзрослеешь, а когда это случается, то ты уже понимаешь, что они набиты всякой чепухой.

Сомин усмехнулась и сделала глоток из своего стакана пива, разбавленного соджу.

– Понимаю, о чем ты.

– Ну так вот, там была статья о том, как научиться целоваться не хуже, чем в голливудском фильме, причем с пошаговыми инструкциями, ну мы и решили попробовать, – продолжила Инна. – Ни у кого из нас троих не было в этом деле опыта, нам тогда было лет тринадцать, наверное.

– Двенадцать, – уточнил Минхо. Он очень хорошо помнил: тот поцелуй стал в его жизни первым.

– Двенадцать! – поправилась Инна. – Боже, какими ж мы были идиотами.

– Может, и так, но статейка оказалась не такой уж и плохой, – отметил Джисоп, раскладывая кусочки бекона на маленькие шарики риса перед каждым из них. А один отправил себе прямо в рот, орудуя все теми же металлическими щипцами. – Я пользовался советами ее авторов даже много лет спустя.

Сомин снова рассмеялась, на этот раз еще громче. Звонко и весело. Сегодня ее волосы были собраны в хвост, да и одета она была неформально и буднично – в джинсы и толстовку, прямо как обычная студентка. Ее запросто можно было вообразить одной из них. Минхо заметил, что Джисоп слегка покраснел, когда его слова вновь заставили ее расхохотаться: он казался полностью погруженным в раскладывание кусочков мяса для пулькоги[67] на освободившуюся решетку. Минхо с любопытством разглядывал друга: Джисоп вообще-то не отличался склонностью к быстрому приливу крови к щекам.

– А я тоже далеко не раз прибегала к трюкам из этой статьи, – призналась Инна, покосившись на Ыну. – И не помню жалоб по этому поводу.

– А с тобой что после этого было? – спросила Сомин, сверкнув глазами, и накрыла своей рукой руку Минхо.

– А я постарался выкинуть это событие из своей башки как можно скорее, – ответил он и расхохотался, увидев выражение лица Инны. – Извини, но это чистая правда! Это было просто ужасно, особенно когда Джисоп стоит над душой и кричит прямо тебе в ухо: «Дыши носом, носом дыши!», – размахивая при этом журналом, – это совершенно не помогает.

Все дружно рассмеялись. Ресторан, оформленный деревом и винными пробками, пропахший маринованной телятиной и испеченными на решетке овощами, казался таким же уютным, как и всегда. Минхо повернулся к Сомин, чья рука все еще лежала на его руке, и улыбнулся ей. Она тоже ему улыбнулась. В этот миг какая-то часть Минхо умирала от желания поцеловать ее. Наклониться к ней поближе и прошептать: «Если ты не против, хочу проводить тебя домой». Ему так хотелось, чтобы она стала ответом на все его вопросы. Хотелось раздеть ее в полумраке комнаты, которую Сомин снимала в студенческой квартирке в районе Хондэ. Хотелось крепко обнять, вдохнуть ее аромат и с облегчением подумать: «Вот оно. То, что я так долго искал».

Он вздохнул, отправил в рот полную ложку риса и положил себе завернутые в лист салата пулькоги, только что приготовленные Джисопом. В ресторане вдруг зазвучала знакомая песня. В первый раз он услышал ее, сидя в одиночестве на берегу реки Ханган, однажды вечером в начале весны. Тогда он пил пиво, как и сейчас, но говорил по-английски с тремя незнакомцами через планшет. И его охватило какое-то странное ощущение – некая смесь ностальгии по прошлому и предвкушения будущего.

«Это оно?» – спрашивал он сам себя, вспоминая тот вечер, а также последнюю ночь в Каннамгу, когда он досрочно покинул фуршет в адвокатском бюро. Это то, чего он так долго искал? Троих незнакомцев? Одно простое мгновение и песню?

– Все хорошо? – голос Инны вывел Минхо из глубокой задумчивости.

– Все хорошо, – поспешил он с ответом. У него появилось ощущение, будто он улыбается самому себе, как полный идиот. И он огляделся вокруг в поисках предлога для бегства, а потом показал на свой полупустой стакан. – Еще по одной? – спросил он, поднимаясь. – Угощаю.

КАРОЛИНА

Каролина оторвалась от отчета о пассажиропотоке, над которым работала, и с досадой перевела взгляд на свой наполовину выпитый жиденький кофе, остывавший возле клавиатуры. Цвет напитка навеял воспоминания о карих глазах Тони Камбаро, тренера по аквааэробике. Метафора получилась не то чтобы очень поэтичная, но ничего лучшего на их вчерашнем свидании в голову ей не пришло: только цвет его глаз, напоминавший кофе в капсулах Nespresso volluto. Однако Тони