Камешек в жерновах - Константин Георгиевич Калбанов

и целом ничего сложного. Главное, чтобы погода не подкачала. Впрочем, и в этом случае не всё потеряно.

- Думаете, клюнут? - всё ещё сомневался Эссен.

- А вы бы поверили? - вопросом на вопрос ответил я.

- Хм. Очень даже может быть, - помял он свою бороду и наконец решительно рубанул: - Хорошо. Будь по-вашему.

Он взялся за ручку и начал писать новые указания своим… Да, пожалуй, что и не единомышленникам, а подчинённым. Армия и флот не приемлют демократию, и коль скоро сбился отряд, то во главе должен быть кто-то один. И похоже, Николаю Оттовичу хватило дипломатии вкупе с авторитетом, чтобы возглавить эту группу заговорщиков.

Письма он вручил мне, после чего я поспешил перебраться на борт «ноль второго», шедшего неподалёку от трапа. Парни как раз закончили бункировку угля, так как изрядно поиздержались за время боя.

- Ну и как у нас дела, Андрей Степанович? - спросил я боцмана, приказав Снегирёву править к «Диане».

- У нас-то всё тишком да ладком, ваше благородие. А вот вас, я гляжу, опять достало.

- Есть немного. Но думаю, что скоро оклемаюсь. М-да. А зыбь-то неслабая, а, Андрей Степанович?

- На крыле по дну шибает так, что только успеваем челюстью клацать. Ну и больше тридцати узлов никак не поднять.

- Это ничего. Главное, что можем выйти на крыло, с остальным будем разбираться по мере появления проблем, - отмахнулся я.

- Мелочи-то они мелочи, только по прибытии во Владивосток как бы в ремонт не отправиться. А там мы никого не знаем, и наш катер никому не знаком. Бог весть сколько провозимся, - не сдавался Харьковский.

- Это да. Нет в жизни совершенства, - развёл я руками.

После того как передали новые указания Ливену, Шульцу и Елесееву, взяли курс на нужный нам остров. Если Эссен предполагал наличие там наблюдательного поста, то я о нём знал совершенно точно из японских источников. Полагаю, что никаких объективных причин для изменений в этом вопросе попросту нет.

Порядка семидесяти миль я рассчитывал преодолеть за четыре часа. Режим аватара штука, конечно, хорошая, но при моей контузии не помешало бы немного поспать и поднабраться сил. Не то эдак и свалиться недолго. Поэтому, поставив задачу, я отправился в люлю…

Проснулся легко, стоило лишь Казарцеву коснуться моего плеча. Голова ещё побаливала, но как только скользнул в режим аватара, и боль отступила. При этом я не купировал её, в таком состоянии у меня повышается болевой порог, улучшается реакция и выносливость. Если последняя, в принципе, есть. Поначалу с моим нынешним телом имелись серьёзные такие проблемы. Слава богу это теперь в прошлом.

- Время, ваш бродь, - произнёс Казарцев, видя, что я открыл глаза.

- Всё, проснулся. Парни пусть снаряжаются для стрелкового боя. Ты, Дубовский и Вруков дробовики. Будко мадсен. Остальные карабины. Пистолеты обязательно. По паре гранат, больше не понадобится. Каски и бронежилеты. Всё. Свободен.

- Есть.

Сам я также начал облачаться для боя. Сомнительно, чтобы там было больше отделения, скорее уж человека четыре. Просто смысла нет оставлять на наблюдательном посту больше. Но я не собирался недооценивать противника. Не тот случай, когда переоценка может навредить. Тут главное - избежать возможных потерь, каковые крайне нежелательны даже в виде лёгких ранений. Слишком уж многое нам предстоит.

Закончив облачаться, я подхватил свой карабин Маузера. Рваться в схватку накоротке с моей стороны глупо. А вот иметь возможность для точного выстрела совсем не помешает.

Ночь тёмная, так что к берегу подошли незамеченными. Соваться сразу в бухту я не стал, рассудив, что она может быть под наблюдением. Глупо создавать себе трудности, а затем героически их преодолевать. Поэтому подошли к берегу под скалой. Пришлось поработать вёслами от шлюпки, чтобы не приложиться бортом о каменную стенку.

Высадиться оказалось непросто, и для начала мы подсадили с помощью весла Казарцева на карниз. Я не отрабатывал подъём на стенку с помощью шеста, да ещё и во время качки на довольно крупной волне, но Илья всё же справился. Затем он закрепил наверху конец верёвки, по которой уже взобрались остальные.

М-да. Незнакомый каменистый остров, практически лишённый растительности, и гора с довольно крутыми склонами. Не очень удобно, если не сказать больше. А тут ещё и безлунная ночь, когда ни чёрта не видно. Эдак и ногу недолго подвернуть, хорошо, если не сломать. И в этих условиях приходится действовать с матросами, из которых сухопутные бойцы так себе, а уж о навыках диверсантов я лучше умолчу. Мне бы в напарники хоть одного пограничника, и я чувствовал бы себя куда уверенней.

Впрочем, матросы сопели, шумно дышали, едва слышно матерились, но всё же вели себя достаточно тихо. М-да. По закону подлости как раз до того самого момента, когда до вершины оставалось не больше полутораста шагов.

Из-под ноги Будко вывалился камень, и потеряв опору, он рухнул коленом на каменистый склон. Я, конечно, озаботился кожаными вставками - наколенниками и налокотниками, но, похоже, он изрядно приложился и не сдержал крик, да ещё и, потеряв над собой контроль, выдал матерную тираду.

Практически сразу на вершине сверкнула вспышка и раздался винтовочный выстрел. Без понятия, куда стрелял самурай, свиста пули я не услышал. Что же до полагающегося окрика, то он прозвучал следом одновременно с клацаньем затвора. Хорошее правило - сначала стрелять, а потом спрашивать.

- Залечь! Огонь не открывать! - скомандовал я, сам приникая к одному из валунов.

Послышались возбуждённые гортанные крики. Хлопнул очередной выстрел в белый свет как в копейку. Хотя в этот раз я расслышал щелчок пули по камням и визг ушедшей в рикошет пули.

Контур вершины на фоне ночного неба разобрать более или менее ещё получается, но на этом и всё. Попытался рассмотреть хоть что-то в оптику с тем же результатом. Кто-то из моих неловко шевельнулся, осыпались камни, и японцы открыли беспорядочную стрельбу. Судя по вспышкам, пятеро, в всполохах приметил торчащие головы. Вновь приник к оптике, наведясь на цель с помощью абсолютной памяти. Очередная вспышка, чуть сместил крестик и нажал на спусковой крючок.

Карабин толкнулся в плечо, и я поспешил переползти за соседний валун. Судя по вспышкам, стрелков осталось четверо. Я сумел подловить ещё одного. Но это не точно. Выстрелить-то выстрелил, а вот попал ли, непонятно, потому что самураи прекратили огонь, и определить количество стрелков невозможно.

- Ваше благородие, может, из пулемёта причесать? - спросил Будко.

- И куда ты станешь