Конкурент - Оксана Алексеева

– Притворялся? – предположила Настя и тут же добавила со злостью: – Но я видела общие отчеты! Он получил крупную сумму совсем недавно?

Ответов на эти вопросы не было, кроме вывода, что у Никиты имелись намного большие финансовые резервы, чем у «Исиды». Чтобы окончательно испортить себе настроение, но увидеть картину ясно, Соня уточнила:

– Константин Александрович, вы хотите сказать, что «Осирис» успешно выдавливает нас из нашей же ниши?

– Пока сложно прогнозировать, Софья Андреевна, но да, все идет к тому. Если он способен вкладываться в такую рекламу, то нам за ним просто не успеть. Это ближе к уровню крупных концернов, а не нашему. Потеря покупателей неизбежна. Нам бы теперь текущие точки сохранить.

Два часа они с Настей обдумывали происходящее, но подруга неожиданно сменила тему:

– Сонь, а у тебя с Никитой что происходит? Вы теперь постоянно вместе. Я решила, что ты таким образом Мишу хочешь заставить ревновать, но для этого не помешало бы пригласить Мишу.

– Да ничего особенного, – ответила Соня. – Мы просто… постоянно вместе.

– Старая любовь нечаянно нагрянула? – любопытствовала Настя, хотя голова ее сейчас точно не была забита романтикой.

Соня не собиралась лукавить и отшучиваться, она посмотрела прямо и, тщательно подбирая каждое слово, ответила:

– Знаешь, я почти в это поверила – ну, что нагрянула. И даже решила пустить все на самотек. Но теперь я поняла, что он тем временем за моей же спиной меня двигал.

– Так звони и спроси у него прямо! – дала Настя единственный возможный совет.

И Соня решилась, когда осталась одна в кабинете. Она позволила себе расслабиться и теперь хотела знать наверняка – нож уже в ее спине, или Никита только прицеливается.

Начала сразу, едва он только принял вызов:

– Никит, откуда у тебя такие деньги?

– А, уже в курсе? Красиво выглядит, я насмотреться не могу, – он рассмеялся.

– Никита, откуда у тебя деньги, чтобы выдавить нас с рынка?

– Кто вас выдавливает? – он явно улыбался. – Все ваши точки в целости и сохранности, поставщиков не перекупаю, работайте дальше. Сложи, Соньк, оружие, войны нет.

Она коротко вдохнула и постаралась говорить еще спокойнее, упрямо повторяя вопрос:

– Откуда у тебя такие деньги? Крупный инвестор?

– Да, типа того, – он сделал паузу. – И теперь ты соображаешь, я со всеми потрохами твой или только местами?

– Нет, Никит, я прекрасно понимаю, что ты мне ничего не должен. Но общая сделка почти полностью обнажила нашу отчетность. И тут выясняется, что «Осирис» об «Исиде» знает намного больше, чем «Исида» об «Осирисе». Это что угодно, но только не честное партнерство.

– А может, я выбиваю нам обоим путь на внешний рынок? Не хочешь заграницу, Соньк? В Праге, говорят, красиво.

Она усмехнулась без тени веселья. Конечно, он не должен был тянуть и ее бизнес, но тенденция очевидна – если так пойдет и дальше, то он перекроет «Исиде» кислород. Куда пойдут все новые клиенты? С кем подпишет договор очередной «Коренко»? С кем захотят работать поставщики? Это не будет окончательным проигрышем и не приведет к банкротству, но заблокирует возможности для расширения. Это дело было принципиальным: если бы у «Исиды» появился крупный инвестор, то они сообщили бы об этом Никите, потому что у них общее дело. Невозможно работать вместе на сто процентов и притом подло выдавливать друг друга.

Несмотря на эти мысли, говорила она ровным тоном:

– Ты все это время под нас копал, я правильно понимаю? И за мной якобы бегал, и с Настей сдружился, а в это время просчитывал варианты? У тебя уже тогда был инвестор, или он появился позже?

– Совсем даже неправильно понимаешь.

– И на вопрос ты не ответишь?

Он сделал короткую паузу.

– Соньк, я очень хочу ответить на твой вопрос, но уверен, что ты после этого со мной разговаривать долго не будешь. Давай отложим на недельку-другую?

– Никита!

– Да-да, я прямо сам от себя морщусь, насколько неприятный тип. Сегодня будет ресторан. Надоели забегаловки. Ты во сколько освободишься?

Каким-то невероятным образом простое расслабленное общение перевернулось во вражеское противостояние. И зачем он снова приглашает куда-то, если уже раскрыт? Но Соня натянула улыбку – так, чтобы она прозвучала в голосе:

– В семь.

– Значит, увидимся в семь. И ты это, пока там ножи точишь, повторяй про себя как мантру: я с тобой воевать не собираюсь. Мы не будем воевать, я отказываюсь, – и сбросил вызов.

Интересно, он всегда был хитрой змеей или кардинально изменился? А может, наивная дурочка Соня Родионова этого раньше не замечала? А может, Соня Родионова до сих пор наивная дурочка, раз сначала хочет выслушать его объяснения, а уже потом объявлять снова врагом? Раз ей никак не хочется верить в происходящее, хотя все факты об этом кричат. А душа жалко ноет и пытается придумать сотни версий, что это просто недопонимание.

Глава 24. Цельнометаллический алхимик

Соня вышла – красивая, самоуверенная, как обычно, нос кверху. Она точно в ярости – уже по походке понятно. Это не обычная ярость, а ярость в наморднике: холодная, сдерживаемая и какая-то неэмоциональная. Значит, будет трясти, пока он ей все не выложит. Никита вздохнул, вышел из машины и по-джентльменски открыл перед ней дверь.

– Добрый вечер, Никита, – она улыбнулась ласково.

Точно. Будет трясти до потери сознания.

Никита заказал столик в центре, Соня его выбор не оспаривала. Она вообще ничего не оспаривала – затаилась и как будто ждала сигнала к атаке. Но хоть вино принесли быстро. Никита пододвинул к ней бокал:

– Давай, Соньк, а я за рулем.

Видимо, это и был тот самый сигнал, поскольку Соня тотчас улыбнулась – практически оскалилась, подалась чуть вперед и елейно поинтересовалась:

– Ты серьезно думаешь, что после пары бокалов вина я тебе мигом все прощу?

– Не думаю, – честно ответил Никита. – Но ты все-таки наверни эти пару бокалов, а то пока я тебя боюсь.

Соня залпом осушила, налила