Огромный. Злой. Зеленый - Екатерина Вострова

пожалуйста, успокойся. – Ровный голос Дитриха привел меня в чувство. – Выдохни. Смотри, как тебе такое решение? Я прямо сейчас приставлю к ней свою охрану. Пусть парни посмотрят, как она и следует ли нам о чем-то беспокоиться. Если понадобится, мы приедем. Но я не вижу в этом смысла. Представь, что ее действительно хотят убить. Чем твое присутствие поможет?

– Да, наверное, ты прав, я тоже думала об этом, – выглянула в окно, рассеянным взглядом пробежалась по пустой улице. – Спасибо. Ты меня успокоил, а то я начала считать себя плохой дочерью.

– Не переживай. Я дам команду ребятам и скоро буду. Попытайся сконцентрироваться, как я тебя учил. Отпусти лишние эмоции.

Он повесил трубку, я села на кровать и прикрыла веки, глубоко вдохнув.

Как хорошо, что у меня есть Дитрих, готовый так быстро среагировать. Моя мать для него – никто, да и у нее есть свои помощники, но он согласился помочь. Без единого вопроса.

Свои помощники…

В голове внезапно всплыли обрывки диалога. Такого далекого, почти забытого, совсем размытого после недельного сна.

«Мы не успели. Они мертвы, все до единого».

Кажется, это говорилось про шестерок мамы?..

Или мне приснилось?

Почему Дит так легко согласился выставить охрану? Почему сам не напомнил, что вообще-то у Орловой хватает приспешников?

Я вновь набрала номер жениха. Дождалась, когда гудки сменятся шорохами, и сухо безэмоционально спросила:

– Что с помощниками моей матери? Они мертвы?

– Да, – короткий ответ.

Дитрих не пытался смягчить правду. Он оставался со мной честен.

– Ты знаешь, кто их убил?

– Нет, убийца не оставил следов. Дело расследуют арбитры.

– Поэтому ты дашь ей охрану, да? Потому что она в реальной опасности? Ее тоже могут… убить?

Последнее слово сорвалось с губ хрипом. Мое горло будто сдавило невидимой рукой.

– Твою мать никто не тронет и пальцем. Жди меня дома, Тая. Мы все решим. Я обещаю.

А дальше – короткие гудки.

Я опять набрала мамин номер, но она все еще была вне зоны доступа. Мои звонки не прорывались сквозь километры. Я слишком далеко от нее. Я бессильна.

Так, Дитрих прав. Надо успокоиться.

Вдох-выдох.

Я хотела было отложить телефон, но вдруг заметила уведомление о непрочитанном сообщении в социальной сети. Взгляд машинально упал на текст и имя отправителя.

«Платон Адрон: Привет, Таисия. Кажется, нас не представили. Слухи не врут? Ты невеста моего брата?»

Сердце пропустило удар. Случайность ли, что сообщение написано ровно после того, как моя мама просила о помощи?..

Я так и не спросила у Дитриха после пробуждения, нашли ли они среднего брата. Судя по всему, нашли. Вот же – пишет мне. Прежде чем ответить, я зашла в профиль орка.

На всех фото – мужчина в деловом костюме, разве что длинные волосы выдают некоторую эксцентричность. Всего несколько фотографий на яхте, где он в брюках и белой рубашке, несколько – с водолазным снаряжением. «Дайвинг – любимое занятие». Но тоже все это было снято так, словно листаю рекламный проспект, а не фото с личной страницы. Изображения судов, фотографии порта с высоты птичьего полета.

Ответить ему? Дождаться Дита?

«Привет. Это я. Буду рада знакомству», – написала я, не решаясь отправить. Несколько минут покрутила в голове варианты фраз. Может быть, стоит сразу что-то спросить, чтобы вывести на диалог? В результате плюнула и отправила так.

«Когда услышал о женитьбе брата, думал, помощники напутали и это Златон в очередной раз женится».

Он добавил хохочущий смайл.

Не зная, как на такое реагировать, послала в ответ смайлик с улыбкой.

«Отправился в море и столько всего пропустил… близнецы обернулись, Дитрих женится, Агата снова в активном поиске».

Ну и что ему написать на это? Зачем он вообще мне пишет? Встала с кровати, нервно нарезая круги по комнате.

Это Дитрих ему все рассказал или Златон? Ну да, наверное. Иначе откуда такая поразительная осведомленность? Но все равно все эти сообщения безумно нервировали.

Я чувствовала себя запертым в клетке зверем. Нужно срочно выйти на улицу, проветрить голову, иначе скачущие наперебой мысли сведут меня с ума. Может быть, если пойду в сторону мастерской, то встречу Дита?

Пока выходила из подъезда, на телефон пришло еще одно сообщение.

«Я знаю, ты сейчас больше беспокоишься за свою мать, чем за грядущую свадьбу. Это правильно. Подумайте, может, стоит отложить торжество в таких обстоятельствах».

Ветер ударил в лицо, стоило выйти на улицу. Не слишком холодный, но сильный. Торопливо застегнула кофту, которую набросила перед выходом.

«Каких это „таких“?»

«Я не хочу, чтобы свадьба младшего брата походила на пир во время чумы. Но если вам обоим так не терпится, 31 августа было бы подходящей датой».

Последнее сопровождалось подмигивающим смайлом.

Сообщение окончательно выбило из колеи. Я засунула телефон поглубже в карман джинсов и пообещала себе больше не вести никакую переписку, пока не увижу Дита. Пусть он сам общается со своими родственниками.

Но переживания за маму вновь вспыхнули в душе. Дит говорил, что у него было видение, как его убивает Злат. Может быть, он не того брата опасался?

Или Платон писал из лучших побуждений? Мой жених все рассказал ему, и теперь он тоже боится за нас. И что, к лешим, за дата – тридцать первое августа? Это уже совсем скоро…

От волнения сводило живот, а на душе скребли кошки. Заметила, что левой рукой расчесала запястье правой, только когда на коже проступили алые капли.

Из двора я свернула на широкую улицу, пошла в сторону продуктового сетевого магазина. Толпа подростков тусовалась у входа, обсуждая покупку в складчину. Трое хмурых бородатых мужчин, покачиваясь, распивали только что купленную бутылку, пуская ее по кругу. Девушка катила коляску по пандусу, рядом шла женщина с тяжелыми пакетами.

Я замерла, сраженная множеством образов и видений.

«Люди, смерти, страдания…»

Ноги начали подкашиваться, пришлось привалиться к стене, чтобы не упасть.

Вдох, выдох. Ощутить свое тело. Осознать, что я – это я, а не все эти люди…

– Девушка, с вами все в порядке? – Передо мной стоял худосочный долговязый парень, из его рта дымило ароматным клубничным паром, он что-то сжимал в руке.

– Тебе лучше бросить. С твоей наследственностью ты дольше сорока не проживешь, если продолжишь вдыхать вот это, – вывалила я огорошенному парню. – Не самая приятная смерть. Три месяца мучительной агонии.

Он аж отскочил от меня к какой-то блондинистой девице, вляпавшись при этом в лужу.

– Эй, ты меня обрызгал! – заверещала она.

Но