Огромный. Злой. Зеленый - Екатерина Вострова

и по несколько раз. Даже если заняты. Девушки любят ушами и глазами. Чем сильнее вы ее динамите, тем больше она успеет надумать. Ну и как выдастся свободный день, позовите куда-нибудь. Марина очень ранимая, хоть и скрывает это. Не обижайте ее, ладно?

– Я понял. Спасибо. Она мне… нам очень нравится. Не хотелось бы ее потерять.

– А вы собираетесь рассказать ей правду? О себе?

– О том, что мы одно целое? – Альберт суеверно отшатнулся. – Нет, конечно. Зачем ей это знать? Арбитры нас по голове не погладят, если человек узнает про существование нечисти.

– Да это-то я прекрасно понимаю. О том, что вы близнецы!

Он помолчал, прикрыв на мгновение веки. Наверное, устроил совместный мозговой штурм и допросил братьев. Видимо, единого решения не было, потому что Альберт пожал плечами.

– Может быть, позднее. Если у нас все будет серьезно.

Лифт остановился, мы оказались в просторном холле. За мраморной стойкой регистрации стоял администратор – девушка в обтягивающем платье. Она лучисто улыбнулась нам и вышла из-за стойки. Все в ней было обычным, кроме длинного тонкого хвоста, похожего на хлыст, который обвился вокруг талии. На кончике хвоста болталось украшение со стразами.

Все понятно. Не человек – чертовка.

Интересно, как она умудряется ходить на таких высоченных каблуках? Я бы точно навернулась.

– Добро пожаловать в «Цербер», Таисия. Вам что-нибудь требуется?

– Вроде ничего. Спасибо. Мы просто осмотримся.

– Разумеется. Вам открыты все зоны доступа, включая зону «С». – Девушка протянула мне ключ-карту. – Если что-то потребуется, сообщите мне. Любое ваше указание будет незамедлительно исполнено.

– Что за зона «С»? – поинтересовалась я у Альберта, когда мы из холла вышли в коридор.

– Особо секретная, доступ туда есть у Дитриха, у нас и еще у нескольких доверенных людей.

Интересно. Прямо не охранная фирма, а засекреченный штаб ЦРУ. Множество безликих дверей за кодовыми замками. Мало людей, а те, которые есть, быстро здороваются с нами и убегают по делам.

Ощущаю себя причастной к чему-то особенному.

За несколько часов мы обошли весь бизнес-центр. Здесь был и центр быстрого реагирования с кучей современного оборудования, и зоны работы с клиентами, и даже собственный медицинский центр – для спасения тех, чьи тела были серьезно повреждены, но души удерживались Дитрихом на Земле.

Мы как раз осматривали местную лабораторию, когда из коридора донеслись голоса:

– Срочно! Подготовить реанимацию!

– Всем разойтись! Пропустите!

Я выглянула наружу. Несколько людей в белой униформе везли каталку, на которой лежало полностью окровавленное тело. Невозможно было даже определить, мужчина это или женщина.

Я почувствовала, что меня начинает тошнить. Но почему-то пошла следом.

– Тяжелое ранение, – на ходу объясняла седовласая женщина.

– Что произошло? – короткий вопрос врача, который показался мне хирургом.

– Многочисленные побои и пулевые ранения.

Они вкатили каталку в реанимацию, а я осталась стоять на пороге. Никто не обращал на меня внимания. Только Альберт аккуратно тронул плечо ладонью, мол, пойдем отсюда.

Но я не уходила. Чувствовала, что должна остаться.

– Сможете подержать его до возвращения господина Адрона? – спросила женщина, вытягивая кислородную маску. – Он до сих пор не отвечает.

– Зачем нам ждать Дитриха?

– Контракта с ним нет. Он на преддоговоре со вчерашнего дня, когда господин Адрон уже улетел. Он лишь частично под контролем «Цербера».

Кажется, я смутно понимала, о чем они говорят. Мужчина может «уйти» в любой момент, потому что Дит не удерживает его душу.

– Ничего не могу обещать, – резанул хирург. – Готовьте приборы. Если сохраним тело и введем его в кому – это уже что-то.

– А может… может, я попробую? – сорвался с моих губ вопрос.

Все обернулись на меня с неверием, как на говорящую игрушку. Они даже не подозревали, что я нахожусь здесь и подслушиваю их разговор.

– Госпожа Орлова, при всем уважении… – Хирург скривился. – Не мешайте нам делать нашу работу.

Что ж, я не обижена. Понимаю, что ко мне относятся как к невесте Дитриха. Вроде бы значимая фигура, но совершенно бесполезная.

Но это не так.

Я закрыла глаза, вдохнула и выдохнула, снимая с себя концентрацию. Людские жизни и смерти тотчас замелькали перед глазами, но я отбросила в сторону все, кроме одной.

…Я вижу его здесь. В операционной. Вижу, что он практически готов уйти. Раньше я не понимала, как можно удержать душу, да я и не наблюдала чьей-то реальной смерти. Только в видениях будущего. Но теперь осязаю ее, чувствую смрадный запах. Невидимыми руками тянусь к ней. Привязываю к себе, точно на узел. Это невозможно объяснить, но душа этого мужчины в моих руках. Я могу ею управлять. Мы не подписывали контракт, но я словно прячу душу в ящик и не позволяю оттуда выйти.

По крайней мере, на некоторое время…

– Не смей уходить, – говорю так, словно душа может меня услышать.

Может быть, я что-то делаю не так, но пытаюсь справиться, двигаясь маленькими шажками, как учил Дитрих. Чем-то похоже на концентрацию, только раньше я избавлялась от всех эмоций, а теперь удерживаю равновесие на конкретной задаче – спасении души этого человека.

Подозреваю, что Дитрих управляет душами как-то иначе, проще, я же самоучка и пытаюсь подстроить этот навык под себя.

– Дочь… там моя дочь… она осталась там…

Я слышу голос не ушами, а подсознанием. Мужской, надломленный, едва осязаемый. Полный чистого, кристаллизованного страха.

– Что? Повтори. Я не понимаю.

Мои невидимые пальцы крепко цепляются за его душу. Голос становится четче, наполняется если не силой, то хотя бы звуками. Он больше не похож на шепот ветра.

– Моя дочь… когда они пришли, то сначала убили Аню… Я услышал их и попросил Машу спрятаться. Она лежит в складном диване… Ей страшно…

– Твою дочь обязательно спасут, но ты нужен ей живым. Понимаешь? Держись. Только попробуй сдаться.

Почему-то мне кажется важным сказать это. Напомнить человеку, что его ждут. Без него не справятся. Если я правильно понимаю, то Аня – его жена, и она погибла. Ребенок может лишиться обоих родителей.

Так нельзя.

Наверное, интуиция меня не подвела. Потому что я ощущаю, что душа мужчины и сама задерживается здесь, внизу.

Кажется, мы заключили с ним договор и скрепили его жаждой выжить.

– Альберт, попроси кого-нибудь срочно съездить к нему домой, – вернувшись в реальность, распорядилась я. – В диване в гостиной спрятался ребенок. Привезите ее сюда. Немедленно. Она может задохнуться!

– Хорошо, – беспрекословно согласился близнец. – А что с..?

– Будет жить. Можете делать операцию, – сказала врачам, бессильно привалившись к стене.

Те, не медля больше ни секунды, принялись подключать аппаратуру к телу.

* * *

– И часто у вас такое? – Я пила кофе, сидя в