Предварительно обречен - Тьяна Левич

в офисе», — говорит Артем, когда я предлагаю позвонить.

В начале седьмого из разъехавшихся створок лифта выходит Денис. За время, что не виделись, на лице появились складочки и модная борода. Радом с ним водитель, забравший меня из гостиницы. Владимир-утешитель.

Идут, мельком переговариваясь. Я сжимаю руку Артема. Он понятливо кивает. Сам же похож на принюхивающуюся гончую, которую вот-вот спустят с поводка. От его окаменевшего лица мне становится не по себе. Не надо так. Страх снова поднимает внутри меня голову. Но этот страх новый. Он за мужчину, который только что сумел признаться мне в любви. Я знаю, что время отговаривать ушло.

Проходят мимо. Артем пережидает, пока они покинут здание с несколькими скучающими охранниками.

Мы выходим следом и настигаем их на полпути к парковке. Артем зовет Дениса по имени. Тот удивленно оглядывается.

Не ожидал.

Его рот округляется, но тут же схлопывается. Лицо, усталое, но спокойное меняется на брезгливо-злое, когда он замечает меня.

— Слабак, — выплевывает он.

— Ты так и знал, — заканчивает за него Артем. — А я вот даже не догадывался.

В глазах Дениса загорается настороженность. Он складывает нас и получает в сумме догадку, которая ему не по душе. Однако мы все равно в проигрыше. И сделать ничего не можем. Сонм эмоций легко считывается, он их и не прячет. Незачем. Тем более он не один.

— О, грустная незнакомка. В этот раз ты выглядишь гораздо лучше, — Владимир как ни в чем ни бывало тепло на меня смотрит.

— Чувствую себя тоже неплохо, — сухо говорю я. — Больше воспользоваться состоянием не получится.

— А больше и не надо, — широко улыбается он, прикуривая сигарету.

Гадко. И от его радушия, и от того, как я сама подставилась.

— Зачем ты ее в это втянул, Влад? — спрашивает Артем.

Тот жмет плечами.

— Да нет, никто ее не втягивал. Это была случайность, веришь? Небольшой комплимент девушке в беде, — отмахивается он, пуская дым. — Я просто оказался рядом.

— И твое нахождение в гостинице тоже случайность?

— Сам как думаешь?

— Сам я знаю, но хотелось бы послушать твою версию.

Владимир делает долгую затяжку и выпускает дымок.

— Нет, не знаешь ты ничего, — качает головой. — Догадки, может быть.

— Ну, так я узнаю.

Артем в два больших шага добирается до них, но за грудки хватает Дениса.

— Это ты ее им пообещал?!

Меня пронзает чувство опасности. И одновременно с ним чувство благодарности.

Спасибо. Спасибо, что из всех возможных вопросов ты выбрал именно этот.

Рот Дениса едет в сторону, глаза, как две щели. Ребро ладони бьет по запястью, но тщетно. Владимир перехватывает руку Артема.

— Отпусти его. Это сейчас точно не важно.

— Кому как, — отбрасывает замечание Артем и снова Денису: — Ты?!

— А если и я, то что, убьешь? — хрипло тянет Денис.

Играет в крутого, но сам исходит страхом.

— Почему бы и нет.

— Ну, так давай, Тём. Если не ссышь, — он захлебывается горловым смехом. — А если ссышь, то иди на хрен, Горин. На тот самый, что надолго застрял в твоей заднице. Нравится тебе? Я старался.

Он подмигивает, а Артем бьет.

Коротко. Быстро. Без особого размаха, но в полную силу. Нисколько не жалея ни кулак, ни лицо Дениса.

Что-то лопается, хрустит. Денис стонет, оседая на мокрый асфальт. Серые брюки тут же некрасиво темнеют. Сквозь пальцы, которыми он зажимает нос, сочится багровый ручеек.

— Артем!

— Твою ж мать, Горин!

— Отвали!

Артем даже не смотрит в сторону Влада. И зря. Тот впечатывает кулак Артему под дых и добавляет рубленым движением по шее.

Я осоловело смаргиваю этот шарж на драку и со всей силы отталкиваю Владимира от Артема. Тот сразу поднимает обе руки и отступает на пару шагов, как бы говоря: это была просто дисциплинарная мера. Сигарета, зажатая уголком рта, танцует.

— Как нос, Дэн?

— Хрен его знает. Сломан… — гундося, выстанывает Денис. — Заяву сейчас поедем писать. Тут камеры везде…

— Ты как? — тихо спрашиваю растирающего солнечное сплетение Артема.

Вместо ответ он кладет руку мне на плечо и слегка сжимает. Я достаю пачку салфеток и кидаю Денису.

— Не напишешь ты заяву, понял?

— Ты, что ли, помешаешь, тварь?

Он цапает пачку и прикладывает белый прямоугольник к носу. Кровь продолжает идти.

Я присаживаюсь рядом на корточки.

— У меня лучшая подружка работает в СМИ. Она очень болезненно восприняла то, что твои коллеги пытались меня изнасиловать. Пришлось ее успокаивать, понимаешь, Дэн? Сильно успокаивать. Пойдешь в полицию, а я пойду по всем каналам. Если семь лет назад люди были более терпимы к таким казусам, то сейчас время другое. После шухера с вами ни одна приличная компания не захочет иметь дел.

Он тяжело дышит и молчит. Осознает последствия. Сломанный нос не стоит подмоченной репутации компании. За это руководство не пожурит.

Владимир подает ему руку и помогает подняться. Как ни странно, Дениса он не защищает. Просто не дает ситуации повернуть в худшую сторону. Я тоже встаю.

— Мне похрен, до чего ты там достарался, — говорит Артем. — За то, что ты ее им попытался подложить, я еще с тобой только начал.

Денис хмыкает.

— В рыцаря решил поиграть? Вроде только вот сам ей не верил. Думаешь, я не знаю. Я все знаю про тебя и твои планы.

— Эту ошибку я тоже исправлю.

— Исправляй. Давай исправляй, Тём, — Денис нервно и невнятно смеется. Запрокидывает голову, чтобы остановить кровь. — Я вот уже сколько лет исправляю. Пока ты с этой в постели кувыркался да наполеоновские планы строил, я все пытался денег найти под все твои хотелки. Но что-то никак не срасталось, веришь? Хорошо летать в облаках и рисовать будущие прибыли, когда не ты обеспечиваешь все финансово.

— Ты что несешь? — в голосе Артема возникает рассеянность.

— То несу. Поступательно развивать не про тебя. Тебе надо было все и сразу. Поставить галочку, что ты сумел, и по хрену, смогу ли я вообще обеспечить твой проект в динамике. А я бы не сумел. Мои два и два давали в сумме три, как ни старайся. Но тебе было наплевать. У тебя был кейс и блистательное будущее к нему.

— Ты что из меня дебила-то делаешь, Дэн? С чего у нас денег-то не хватало? Там сметы все были считаны-пересчитаны. Все залоги продуманы. Аналитика томами лежала. Клиенты прикормлены. О чем ты сейчас говоришь?

— Когда ты можешь слышать, тогда и говорю. Мы не вытянули бы проект в том виде, что ты напридумывал.

Отводит глаза. Темнит. Судорожно меняет одну салфетку на другую, морщась от боли. Нос распухает на глазах.