Король должен умереть. Книга вторая - Леонид Сиротин

вызовов через нерегулярные промежутки времени. Спустя три часа снимались ограничения на сверхдальние коммуникации. «Буран» должен был отправить доклад со всеми подробностями на Катраэт через цепочку прокси-приемников на пограничной Периферии. Еще через семьдесят два часа, если поисковая партия не возвращалась, корабль должен был покинуть систему и лечь на обратный курс.

Об этом Бедуир, к своему позднему стыду, забыл на несколько минут. Раз за разом он вызывал Ланса и запускал программы диагностики модуля квантовой связи. Убедившись, что ответа нет, а все системы функционируют без сбоев, молодой повстанец испытывал всю большую растерянность.

— Что же это за гшец? — Бедуир даже выругался вслух, чего не позволял себе даже в бараках Гаргаунта.

Ответ пришел, но не от командира миссии, пропавшего на древнем астероиде. Зонд номер два, дежуривший на орбите изуродованного бомбардировкой спутника планеты-гиганта, прислал свежий пакет данных. Они были приняты и обработаны бортовым компьютером «Бурана». Сработала процедура экстренного оповещения вахтенного офицера, которым в настоящим момент являлся Бедуир.«Внимание!» — под вой сирены вспыхнула кроваво-красная надпись на основном экране мостика. Она же дублировалась во всех голографических зонах вывода: «Обнаружен неопознанный корабль!».

Когда предполагаемые характеристики чужого судна появились вслед предупреждению на экране, Бедуир выругался снова. На этот раз гораздо, гораздо грубее.

История тридцать седьмая. Встреча

—Какой-то черный куб, — сказал Арт и направил на находку луч фонаря, укрепленного на плечевом обтекателе брони.

Куб словно бы впитывал без остатка падающий на него свет, настолько всепоглощающе черной была его поверхность. На глаз длина его ребра была около полутора метров. Мертвец в целом на вид бронескафандре сидел, прислонившись к кубу спиной. Поразительно мирная картина на фоне того, что сделали друг с другом его товарищи.

— Что за куб — непонятно, — проворчал Ланс. — От чего умер этот истукан, что здесь вообще случилось — непонятно. Вот такие загадки я ненавижу.

— Позже Ланс так и не смог внятно объяснить, почему он наплевал на всякую осторожность и сделал то, что сделал, — сказал король. — Никому, даже самому себе.

«Запомни». В первую секунду Ларк не понял, что воспринимаемый им поток нейронных импульсов разделился на основной сигнал и вторичный.

«Запомни этот момент, скриптор. Мы вернемся к нему намного, намного позже. И не отвечай мне. Ты не должен дать понять, что ты записываешь что-то, кроме моей истории».

Ларк с трудом поборол желание разорвать соединение и проверить настройки своего оборудования. Он не знал, что подобное раздвоение возможно.

«Дать понять кому? — подумал он. — Кто, кроме меня, может читать мнемопоток?»

—Многим исследователям Крипт и охотникам за палеореликвиями подобная самоуверенность стоила жизни, — продолжал король. — Ланс просто вытянул руку и постучал кулаком по верхней грани куба.

«Запомни».

— Ланс, ты что делаешь!?

—Р-рогатая Мать!

Из куба вырвался вертикальный столб света, который расширился и принял форму конуса. К чести Ланса надо сказать, что он не растерялся. Бофорец мгновенно отпрыгнул назад и абордажный плазменник «Мантикора», висевший на спинном фиксаторе, перекочевал в его руки. Карабин подмигнул своему близнецу, вскинутому Артом, индикатором готовности к стрельбе.

—Бедуир, — выдохнул Ланс, не сводя прицел с источника иллюминации. — Сообщаю статус. Куб оказался каким-то устройством, и оно только что включилось. Взрываться пока вроде не собирается. Бедуир, фиксируешь?

— Связи нет, — сказал Арт. — Опять те же помехи.

Проблемы с коммуникаторами начались, как только они зашли в командный центр. Напарники были вынуждены перейти на резервный канал связи по прямому лазерному лучу. К сожалению, для общения с «Бураном» этот способ не годился.

— Очень своевременно, — прокомментировал бофорец. — Будем надеяться, что молчание не затянется. Как думаешь, Арт, что это все-таки за штука?

Арт, удерживая плазменник одной рукой, второй провел рукой по линии ключиц. Это был жест недоумения, аналогичный пожатию плечами, который он перенял от Гвин. Невербальная коммуникация ганзеров создавалась людьми, которые не любят лишних слов и много времени проводят в скафандрах.

—Может, твердотельный носитель информации? — предположил Арктурианин. — Какая-нибудь резервная копия памяти командного центра. Очень прочная, с огромной плотностью хранения данных. Ты ее случайно включил, и сейчас она запросит у тебя доступ.

— А-га, — протянул Ланс. — Еще, чего доброго, запустит протокол самоуничтожения, когда не дождется верного ответа.

—Сомневаюсь, — сказал Арт. — Не знаю, откуда куб берет питание, но остальная крепость, похоже, давно уже скисла.

— Твои бы слова да Всесоздателю в уши, — сказал Ланс. — А я вот, знаешь, о чем думаю?

Арт так никогда не узнал, что хотел сказать ему сын Наместника Бана.

Светящийся конус над кубом замерцал. В нем появилось облако точек, похожих на визуализацию белого шума. Точки задвигались, уплотнились, в хаосе проступила форма. Человеческий силуэт. С каждой секундой она становилась все четче, пока не приобрела финальные очертания.

Слово «финальные» можно было смело брать в кавычки. Фигура в луче света все время едва заметно изменялась. Практически невозможно было уловить момент, когда происходила очередная трансформация, менялась почти незаметная деталь. Последовательность изменений сливалась в каскад, который спустя время не оставлял ничего от первоначального образа. Покрой одежды, возраст, черты лица непрерывно корректировались. Совершенно невозможно было выделить закономерность, внутреннюю логику происходившей перестройки.

Скорее всего, именно поэтому Ланс и Арт совершенно по-разному запомнили своего собеседника после первой встречи. Бофорец говорил, что куб показал ему немолодого, немного надменного мужчину. Чисто выбритого, с перстнями на пальцах, одетого в темный сенаторский гавор. В окружении подобных ему сын Наместника рос в родовом имении.

Арт, вспоминая, как выглядел образ в световом конусе, чаще всего возвращался к