Жизнь так коротка - Игорь Зябнев

Некоторые кельты всё же утонули. Всех остальных взяли в плен. Картину «сражения» с разных ракурсов сняли на плёнку и потом смонтировали фильм, долгое время пользовавшийся потрясающим успехом в кинотеатрах Империи. Многие ходили его смотреть раз десять, не меньше. В конце фильма показывалось, как пленённых врагов с руками, скованными сзади наручниками, в комфортабельных автобусах провезли через весь Лондон. В это время на их лицах преобладал уже не страх, а удивление и восхищение от того, что им довелось увидеть.

Дальше автобусы проследовали в центр страны, где заранее был построен лагерь, состоящий из одноэтажных домов казарменного типа. Там пленников выгрузили и распределили по казармам, выделив каждому кровать со спальными принадлежностями. Их заставили вымыться в бане и пройти дезинфекцию, после чего кельтам выдали нашу одежду и плотно накормили.

В надёжно охраняемом лагере пленники пробыли два года. За это время их обучили разговорному английскому, то есть русскому языку, а значительная часть кельтов научилась читать печатные тексты. После этого их по одному распределили по городам и весям обширной Империи, за исключением южного берега Англии, чтобы не сбежали на родину. Они стали выполнять виды работ, не требующие высокой квалификации. Хотя некоторые пленники оказались весьма искусными кузнецами, а четверо стали ювелирами.

Произошедшее событие всколыхнуло патриотические чувства нации. Многие молодые люди изъявили желание посвятить себя службе в армии и на флоте. Я был этому только рад. Теперь в одних лишь Англии с Ирландией насчитывалось двадцать шесть высокопрофессиональных дивизий. И никто не спрашивал: «А зачем нам столько?» Ведь со временем угроза вторжения с континента постоянно нарастала.

В метрополии жизнь шла своим чередом. А вот в колониях, за исключением недавно освоенных, произошли изменения. В связи с тем, что за последние столетия существенно изменился образ жизни местного населения, оно в разное время получило подданство Империи.

Это были уже вполне цивилизованные люди, которые занимались преимущественно сельским хозяйством либо на государственных плантациях, либо на арендуемых у местной администрации земельных участках. Некоторым из них доверили выполнять более ответственные и квалифицированные виды работ, например, водить и чинить автомобили. Аборигены полностью перешли к оседлому образу жизни, поселившись в деревнях и крупных посёлках. Большинство умело читать и писать, а также считать. Давно уже специально для их обучения построили школы.

Отношения с англичанами у них, за редким исключением, сложились прекрасные, так как в колониях целенаправленно проводилась гуманная политика по отношению к местному населению. Эти люди получили специальные паспорта, которые, однако, не давали им возможности покидать свою родину.

В остальном их права постепенно приближались к правам англичан в метрополии. Так на Кубе с некоторых пор ввели пенсионное обеспечение для тех, кто работал на государственных плантациях и предприятиях. Пенсии выплачивались также инвалидам и семьям, потерявшим кормильца. Повсеместно воскресенье являлось выходным днём. Ежегодными оплачиваемыми отпусками пользовалось коренное население Южной Африки, работавшее на предприятиях государственного сектора. Кроме того, во всех колониях местные жители получили возможность заниматься предпринимательской деятельностью, взяв небольшой кредит в ближайшем отделении Государственного банка.

Уже очень давно в колониях построили Храмы Высшего Разума, централизованное руководство которыми осуществлялось из Лондона. С ростом населения появлялись и новые Храмы, причём их архитектура везде оставалась одинаковой. Со временем и коренные жители приняли религию англичан. Кое-где появились Служители из числа местного населения. Всё это ещё больше укрепило доверие аборигенов к колонистам…

Я покинул зимний сад, прошёл через вестибюль, поднялся по лестнице на четвёртый этаж и, едва войдя в кабинет, услышал трель телефонного звонка. Подняв трубку, я произнёс:

– Сергей Семёнович слушает.

– Здравствуйте, Сергей Семёнович! Вас беспокоит адмирал Кузнецов.

– Что случилось, господин Кузнецов?

– Мои «орлы» упустили кельтских разведчиков. Те воспользовались густым туманом и подошли вплотную к нашему побережью, причём не где-нибудь, а в районе Портсмута.

– Это плохо, господин адмирал, – раздражённо сказал я.

– Да, господин Верховный Правитель, – извиняющимся тоном подтвердил мой собеседник. – К сожалению, кельтам удалось увидеть наши военные корабли. Я принял меры. В море немедленно вышли дополнительные сторожевики, прочесали всё вокруг, но туман настолько густой, что поймать их можно было только случайно.

– Ладно, господин адмирал, – несколько успокоившись, согласился я. – Вы действовали правильно. Всё равно рано или поздно что-то подобное должно было произойти. Продолжайте охранять побережье в обычном режиме. Я думаю, что эти ребята к нам больше не сунутся: не такие они дураки.

– Слушаюсь, Сергей Семёнович!

Положив трубку на рычаг, я подумал: «Тайна существования Империи, можно сказать, раскрыта. Рановато, конечно, да что поделаешь? Может, оно и к лучшему – будут уважать и побаиваться, а значит, и человеческих жертв удастся избежать».

В последнее время меня всё больше волновало совсем другое. В научных исследованиях и промышленных разработках учёные достигли прекрасных результатов. Настолько прекрасных, что подкинуть им свежую идею я уже не мог: объём знаний, заложенный в меня инопланетянами, оказался меньше, чем совокупность научных сведений, накопленных многолетним трудом учёных.

Здесь явно чувствовался пробел, и чем чаще я вспоминал свою краткую беседу с начальником пришельцев, тем больше в этом убеждался. Я прекрасно помнил цель своей миссии – спасти планету от катастрофы, но от какой именно, почему-то забыл. Хотя, как ни странно, знал, как этого можно добиться.

Я вспоминал свою прежнюю жизнь в двадцать первом веке – всё нормально. Передо мной вставали картины из моего детства, юности, и дальше – зрелый возраст: я помнил отчётливо каждую мелочь. Лишь кое-где создавалось впечатление, что какие-то моменты, не касавшиеся меня в той жизни напрямую, но, по-видимому, очень важные, почему-то исчезли из моей памяти.

Я анализировал эту ситуацию несколько лет, вертел её и так и этак, рассматривая под разными углами зрения. Иногда по ночам мне снилось, что я вот-вот всё вспомню. Тогда я резко просыпался и с глубоким разочарованием констатировал, что ничуть не продвинулся в решении мучавшей меня загадки.

Минувшей ночью мне тоже приснился подобный сон. Однако в этот раз я увидел чёткое решение проблемы. Даже во сне я так сильно обрадовался, что немедленно проснулся. Боясь что-нибудь забыть или перепутать, я босиком прошлёпал в кабинет мимо удивлённых гвардейцев и записал свои мысли на бумаге.

До меня дошло главное: я играю роль пешки, которой распоряжается сильнейший инопланетный шахматист. Даже пройдя в ферзи, то есть добившись выполнения своей миссии, в его глазах я так и останусь слепым орудием инопланетного замысла. (Бывают в шахматах позиции, когда собственный ферзь мешает королю спастись от мата, стесняя свободу манёвра, – какой коварный план!) «Гость» из чужого мира забросил меня в прошлое вовсе не для того, чтобы спасти человеческую цивилизацию. Он хотел моими руками ослабить её военную мощь с целью захвата нашей планеты.

Значит, в двадцать первом веке у людей было какое-то оружие, которого боялись инопланетяне. Ничего, господин Пришелец, до конца партии ещё далеко, а там глядишь, пешка всё-таки дойдёт до края доски и превратится в фигуру, не обязательно в ферзя. Но эта фигура поставит мат королю Пришельца!

Анализируя дальше, я пришёл к выводу, что инопланетяне наделили меня некоторыми качествами, которые, видимо, присущи и им. Главным из этих качеств являлось защитное поле, всякий раз окружавшее мою персону в момент опасности. Мне вспомнился очень давний случай в Рагби, когда он ещё был без названия. Я подходил к жаркому костру, и в это время кто-то меня отвлёк. Повернув голову в сторону говорившего, я нечаянно споткнулся о валявшуюся не к месту ветку и упал прямо в огонь. Всё, что я почувствовал в тот момент – приятное тепло, исходящее от костра. Я самостоятельно из него выбрался – на мне не было и намёка от неизбежных в таких случаях ожогов, даже одежда осталась целой.

И всё же инопланетяне, обладавшие таким совершенным средством защиты, чего-то боялись. Причём настолько, что не отважились пойти на завоевание Земли немедленно. Что же это было за оружие? И не оно ли могло угрожать земной цивилизации в случае войны между государствами?

Придя к такому умозаключению, которое строго логически объясняло все возникшие нестыковки, я решил действовать немедленно. Интуиция мне подсказывала, что пришельцы вряд ли появятся раньше, чем примерно через две тысячи четыреста лет. Это будет соответствовать началу двадцать первого века в моей прошлой безмятежной жизни. На первый взгляд времени у меня в запасе очень много. Но противник неимоверно силён. Цивилизация пришельцев значительно старше нашей, раз они освоили межзвёздные, а может быть и межгалактические перелёты. К тому же они бессмертны, хотя, очевидно, не в полной мере. Опять же, сумели забросить меня в прошлое – это говорит о высочайшем развитии их научной мысли.