Оправдание - Константин Бушуев

У Волкова было предостаточно времени, чтобы продумать все детали будущего преступления и раздобыть соответствующую экипировку. Следующим утром, в восемь часов, он вышел из подъезда с большим пакетом в руках. Пройдя вдоль дома, оказался в соседнем дворе. Он знал: камера наблюдения накрывает только автостоянку, так что к «нексии» подходить нельзя. До дома Семченко добрался на попутной машине, за старыми гаражами нацепил на себя заранее заготовленный камуфляж и превратился в Человека в плаще. Светлана едва успела проснуться; она была изрядно удивлена, увидев своего бойфренда в неурочный час да еще в таком ужасном виде. Волков не дал ей времени на удивление. Затащил в ванную, пригрозил топором и пообещал немедленно убить, если она не станет выполнять все его требования. Насмерть перепуганной Свете пришлось подчиниться. Она послушно набрала сотовый номер Максима Трофимова и попросила его немедленно приехать, сославшись на то, что у нее есть какая-то сверхважная информация по поводу его сестры. Больше часа молодые люди просидели в ванной. Сергей запретил Свете открывать рот и сам тоже хранил молчание. За несколько минут до момента, когда, по его прикидкам, должен был прибыть Трофимов, он велел Свете позвонить следователю и сказать ему несколько слов. Когда она трясущимся от страха голосом проговорила все, что требовалось, он ударил ее топором. Вышел из подъезда и в соседнем дворе выбросил свои аксессуары в канализационный люк. Поймал машину и доехал до своего дома. Камера наблюдения зафиксировала, как он садится в «нексию» и выезжает со двора…

И черт дернул Трофимова именно в тот день заехать за антифризом! По расчетам Волкова, Максим должен быль явиться в квартиру Семченко через несколько минут после ее убийства. Волков и дверь захлопывать не стал, просто прикрыл, надеясь, что Трофимов зайдет в квартиру и оставит там свои следы. А тут как раз и менты подоспели бы и взяли бы «удобного» подозреваемого прямо у трупа! Стали бы примерять его к убийству на озере, тут бы Сергей подкинул им и мотив, и возможность…

Не получилось. Волков сам чуть было не попал под подозрение, ведь у него на сей раз не было железобетонного алиби. Хорошо, хоть догадался перед уходом из квартиры Светы протереть тряпкой некоторые поверхности. Вероятно, из-за этих следов затираний менты его сильно не трясли. Рассудили так: если бы девчонку убил он, то зачем стал бы убирать отпечатки пальцев из квартиры, в которой много раз бывал? А если уж убрал, то почему только в некоторых местах, а не повсюду?

Не добившись желаемого результата, он попытался хотя бы склонить Мишу Григорьева к изменению показаний. Волков знал, как никто другой, что Миша с Юлей лгут. Не могли они разговаривать с живым Абрамовым. Они могли только видеть его мертвое тело. Если они в этом признаются, с Насти будут автоматически сняты обвинения. Однако после откровенного разговора с Григорьевым Сергей понял, что ему не удастся ничего добиться от молодого человека. Очевидно, Миша полагает, что Абрамова убила Юля, и покрывает ее ложным алиби. Стало быть, что нужно сделать? Нужно вбить клин между ними.

Старший лейтенант Артур Вартанян действительно был дамским угодником. О его сексуальных победах в штабе округа ходили легенды… Как бы невзначай показав ему фотографию Юли Назаровой, Волков охарактеризовал ее как принципиально недостижимую и хладнокровную суперженщину, способную устоять против любого армянского обольстителя. Горделивый Артур тут же вознамерился доказать сослуживцу, что для такого, как он, не бывает недостижимых женщин. При помощи Кати Песоцкой Сергей организовал «случайное» знакомство в кафе, а закончилось оно дома у Артура, под объективом видеокамеры…

Ожидая, пока размещенная в интернете видеозапись дойдет до Михаила, Волков предпринял весьма рискованный шаг. Через два дня после убийства Семченко он приехал к дому Трофимовых. Убедившись, что в квартире никого нет, открыл дверь своими ключами. О том, что они у него имелись, не знал никто, даже Настя. Еще в прошлом году девушка случайно выронила свою связку в салоне его «нексии». Потом думала, что потеряла, даже расстроилась. Через пару дней Волков обнаружил ключи под пассажирским креслом и вернул подруге, но перед этим изготовил дубликаты. Как будто чувствовал, что пригодятся.

Как и его сестра, Максим Трофимов имел дурацкую привычку сохранять пароли от почтовых ящиков и социальных сетей. Волков без труда зашел на его страницу «На связи» и отправил Насте псевдоантичные стихи собственного производства. Получалось, что Максим в стихотворной форме признается и в пролитии чужой крови, и в патологической страсти к родной сестре…

Сейчас он и сам не смог бы объяснить, почему решил сообщить о будто бы «обнаруженной» улике не адвокату, а его дочке. Наверное, интуитивно почувствовал, что у нее тоже возникли определенные подозрения в адрес Трофимова. Зина Лебедева вообще казалась ему более тонким и сообразительным человеком, нежели ее самовлюбленный и хвастливый папаша. Ах, как потешался над ним Сергей, рассказывая байки о живущей в нем платонической любви к Анастасии Трофимовой!.. Впрочем, Зинуля тоже была не на высоте. Слишком много нафантазировала, пытаясь связать расследуемые убийства с историей шестилетней давности, приключившейся в башкирском санатории «Изумруд». А никакой связи не было. Волков раньше и слыхом не слыхивал ни об Антоне Лычагове, ни о его брате-уголовнике. Возможно, к смерти Лехи Фабрикова на самом деле причастен Максим. А возможно, и непричастен. Кто знает… Да и какая теперь разница? Максим очень вовремя распрощался с жизнью. Гражданин Харченко довольно потер руки и передал уголовное дело в архив. Настя — на свободе. А теперь не просто на свободе, а рядом с ним. Навсегда…

Волков допил сок, осторожно поставил бокал на бортик. Ему вдруг вспомнился разговор, который состоялся у них с Настей на Святой горе. «А если Он все же есть, — подумал Сергей, — и через полсотни лет я перед Ним предстану, что тогда будет? Что скажу я, подлый убийца, на Страшном суде, на котором и святой праведник будет нуждаться в снисхождении?..»

Молодой человек несколько минут сидел, закрыв лицо руками и покачиваясь из стороны в сторону. Боялся открыть глаза, боялся увидеть трех призраков, трех мертвых людей, которых он вольно или невольно убил. Потом зашел в комнату и присел на край кровати. Едва дыша, смотрел на мирно спящую Снежную Королеву, на ее золотистые волосы, разметавшиеся по двум подушкам. Губы его еле слышно прошептали: «Если пролил чью-то кровь, да простит тебя Любовь!»