Убийства в Чумном дворе - Джон Диксон Карр

что завтра вечером, – я смогу познакомить тебя с самым изощренным и сообразительным преступником, который…

– Женщина?

– Я этого не говорил. Лучше помолчи. Кто-то знает об этом доме больше, чем мы. Дарворт был убит отчасти из-за этого. Джозефа убили, чтобы не путался под ногами. А теперь…

Не переходя дороги, он остановился на тротуаре напротив «Коттеджа Магнолия». Дом выглядел мрачно и зловеще, с констеблем, расхаживающим под уличным фонарем, покосившимися железными воротами и полоской заросшей сорняками кирпичной дорожки.

– Этот дом принадлежал Дарворту, – небрежно сказал Г. М., ткнув в том направлении пальцем.

– Когда?

– До того, как его приобрела эта женщина, Суини, он пустовал я не знаю сколько лет. Никакого объявления о продаже не было – никто не мог его купить. Но старые сплетники помнят кого-то, похожего по описанию на Дарворта, кто обычно приходил сюда. Лошадиная Морда говорит, что, пролежи тело в земле хоть вечность, его можно всегда идентифицировать по своеобразной структуре костей… Сынок, я нисколько не удивлюсь, если именно здесь похоронена Элси Фенвик.

За углом Хэзер-стрит замелькали фары полицейской машины, завыла сирена. Повинуясь общему импульсу, мы с Г. М. пересекли дорогу. Мы подошли как раз в тот момент, когда машина заскрежетала тормозами и из нее вышли трое мужчин в штатском. Мастерс, торопливо спускавшийся по выложенной кирпичом дорожке, придержал для них ворота. Один из вновь прибывших с напором сказал:

– Инспектор Мастерс, сэр!

– Ну?

– Нам сказали, что вы, вероятно, будете здесь, но тут нет телефона, и мы не смогли с вами связаться. Вас просят вернуться в Скотленд-Ярд…

Мастерс, казалось, оцепенел, и прошло несколько секунд, прежде чем он очнулся:

– Неужели – что-то – еще?..

– Не знаю, сэр. Возможно. Это был звонок из Парижа. Все сотрудники отдела переводов разошлись по домам. Позвонивший так тараторил по-французски, что оператор едва разобрал половину сказанного. Француз сказал, что позвонит снова в девять часов, а сейчас уже почти половина девятого. Это важно, сэр, и это что-то, связанное с убийством…

– Проведите обычную процедуру, фотографии, обыск и снятие отпечатков пальцев, – коротко распорядился Мастерс, нахлобучил шляпу и поспешил к машине.

Глава восемнадцатая

Это было вечером накануне того дня, когда леди Беннинг выдвинула поразительное обвинение. За те пятнадцать часов, что прошли с тех пор, я по чистой случайности столкнулся с ситуацией, которая почти подсказала решение загадки…

Если бы от меня требовалось что-то большее, чем изложение фактов, я бы описал головокружительную гонку обратно в город, чтобы успеть к этому звонку… Но расследование убийства – это не только поиск преступника. Бывают моменты, когда ты внезапно осознаешь, что дела житейские должны идти своим чередом. В тот вечер, например, у меня была назначена встреча за ужином с моей сестрой, обворожительной Горгоной, и никому из членов семьи никогда не пришло бы в голову не отозваться на приглашение Агаты. Когда я узнал, насколько уже поздно, меня на самом деле больше всего волновало то, что мне придется опоздать на час, даже если не переодеваться. Я совсем забыл об этом ужине, и все же я должен был туда отправиться.

Мастерс отвез нас обратно в город, и мы с инспектором пообещали быть в офисе Г. М. наутро в одиннадцать часов. Он повез Г. М. домой на Брук-стрит, я же высадился на Пикадилли, сел на кенсингтонский автобус и добрался наконец до Агаты. Меня тайком провели через боковую дверь, чтобы я привел себя в порядок перед встречей с предполагаемыми гостями. Удивительно, но там оказалась только Анджела Пэйн, старинная подруга моей сестры, которая, как предполагалось, должна была стать моей женой. Она сидела у камина в гостиной, отделанной зеркалами, ерзая от возбуждения и покусывая нефритовый мундштук для сигарет, которым она столько раз уже чуть не выколола гостям глаза на приватных ужинах. Анджела очень современна, в отличие от меня, – у нее коротко подстриженные волосы, и ее платья открывают большую часть спины.

Войдя, я понял, что под пристрастным допросом двух экспертов мне ничего не остается, как быть персонажем, приносящим новости об убийстве. Вероятно, именно поэтому ужин был таким интимным. Агата даже не упомянула о моем опоздании. Но в тот момент, когда мы принялись за один из тех прозрачных супов, которые примерно так же питательны, как то, что фокусник разливает по разным кувшинам на сцене, началась атака. Я ломал голову над проблемой миссис Суини и довольно хорошо держал оборону. Агата заметила Анджеле как бы с упреком:

– Конечно, он ничего не может нам сказать, но, по крайней мере, из уважения ко мне он должен объяснить свое опоздание.

За рыбным блюдом Анджела неожиданно спросила, когда состоится дознание, и я сказал, что завтра.

– А жена бедного мистера Дарворта, – спросила она, – будет присутствовать при этом?

– Мистер Дарворт был женат? – удивилась моя сестра.

– И я ее знаю! – торжествующе воскликнула Анджела.

Я был настолько сражен этой новостью, что отказался от «Сотерна».

– Ну… вполне симпатичная, если тебе нравится такой типаж, – сказала Анжела. – Тонкая. Высокая. Брюнетка. Говорят, Агата, дорогая, что у нее был низкий старт – в цирке, или на каком-то ковбойском шоу, или еще где-то… Но актриса! О да, я признаю…

– Ты знаешь ее лично?

– Ну, не совсем… – Анджела отвечала только Агате. – Вероятно, теперь она растолстела. Много лет прошло. Разве ты не помнишь, моя дорогая, зиму в Ницце – в двадцать третьем или двадцать четвертом? Полагаю, в тот год у дорогой леди Беллоуз были такие сильные запои… Или это кто-то другой свалился с бельэтажа и вся галерка безжалостно гоготала? Ну, в любом случае это была английская театральная труппа, и во всех газетах писали, что это было прекрасно. Они возрождали Шекспира, – объяснила Анджела, как будто речь шла о манипуляциях по воскрешению утопленника, – и те восхитительные штучки времен Реставрации, написанные Уич… Уичерли…[19]

– Не икай, Анджела, – строго сказала моя сестра. – Ну?

– Газеты писали, что она была великолепна в «Двенадцатой ночи» и в «Простом торговце». Но я не видела. Знаешь, Агата, я видела ее только в одной роли, когда она играла женщину средних лет, плотного телосложения, чем-то похожую на школьную учительницу….Ты что, не слушаешь, Кен?

Я слушал.

Миссис Суини… Неужели это и есть миссис Суини…

Когда вечер завершился и я отправился домой, то пошел пешком, пытаясь разрешить ребус. Если бы миссис Суини была Глендой Уотсон Дарворт, что казалось вероятным, тогда многое можно было бы объяснить по следам, уходящим далеко в прошлое. Ролей у Гленды Уотсон было много, и они были разнообразны, но всегда приносили ей пользу. Она зацепилась за Дарворта, случайно или намеренно, еще в те