Одержимые сердца - Анна Морион

Он общался с гостями, обсуждал с ними последние новости и бизнес, рассказывал уморительные истории из своего опыта проведения выставок и раздачи экономической поддержки молодым талантом. И я слушала его, запоминала каждое слово, потому что только так я могла узнать о нем что-то большее, чем он рассказывал мне. Каждый такой вечер Брэндон впечатлял меня все больше и больше, и мое восхищение гением его ума и таланта мецената росло и крепло в моей трепещущей от любви к нему душе. Он был прекрасен. Мой бог. Но, когда гости покидали поместье и мы наконец-то оставались наедине, Брэндон заявлял мне, что устал от общества. Он был так противоречив!

Несмотря на то, что моя любовь к Брэндону руководила моей жизнью, а отношения с ним были для меня абсолютным приоритетом, я не забывала о своей любимой работе. За три года я сумела собрать достаточно материала, чтобы провести четыре, получившие успех и одобрительные отзывы критиков, выставки. Спонсированием занимался Брэндон – я не вложила в них ни цента. Но дальше спонсирования интерес к моим выставкам у Брэндона пропадал, и их организацией занимались я и мистер Аттик. Однако, это было мне на руку: выставки проходили строго по моему плану и оформлялись именно так, как желала я. У меня было много идей, и я ценила то, что мой возлюбленный, а заодно спонсор галереи, не вмешивался в мои затеи и дал мне абсолютную свободу выбора. Я зашла так далеко, что мои работы стали печатать в серьезных журналах, и я даже успела получить два приза в области репортажной фотографии. И как же мне льстили те две статуэтки, украшающие стол моего большого рабочего кабинета, в который я превратила одну из спален для гостей! Замок был такой огромный, что я не утруждала ознакомиться со всеми его комнатами и залами. «Боюсь, что в замке нет ничего занимательного. В основном – спальни для гостей» – сказал мне Брэндон.

Так как почти каждый день мы уезжали в Лондон: Брэндон – в свой офис, а я – по личным делам и вопросам, связанным с моими выставками, или в поисках нового материала, лондонская квартира Брэндона превратилась в наш второй уютный уголок, когда мы спонтанно принимали решение провести пару дней в городе. Такие дни были редким явлением, потому что Брэндон настаивал на том, чтобы мы всегда возвращались «домой». Домой в Сансет-холл. Меня же постоянное пребывание в замке удручало, и иногда я сбегала в Лондон, в городскую квартиру. Через некоторое время Брэндон тоже начал совершать такие побеги и по нескольку дней оставался в городе, в своей квартире. Разумное решение: порой нам необходимо было отдохнуть от общества друг друга.

Во всем остальном – мало что изменилось. Родители Брэндона прислали мне открытку с вежливыми поздравлениями и надеждой на скорую встречу, которая так ни разу и не состоялась. Леди Грейсон написала, что будет рада видеть меня в клане Грейсонов. Она имела в виду, будет рада видеть меня своей невесткой. Но за три года Брэндон ни разу не заговаривал о том, чтобы узаконить наши отношения, хотя я была совершенно не против сменить свою родовую фамилию Мрочек на титул Леди Грейсон. Леди Мария Аделаида Грейсон. Графиня, ведь, как я с изумлением узнала позже, Брэндон был графом, и титул был получен им еще двести лет назад. Однако, как ему удалось сохранить этот титул все эти двести лет, было для меня тайной, а на мои вопросы он мило улыбался и отвечал: «все просто» и совершенно не утруждал себя объяснениями.

Глубоко в душе я ждала. Ждала и надеялась, что он сделает мне предложение. Но он должен был прийти к этому сам – я не желала подталкивать его к такому решению. Я не желала, чтоб он женился на мне лишь потому, что так было бы «правильно» или потому что я этого хочу. Поэтому я ждала. Смирно. Терпеливо. Это случится, обязательно случится.

В свое время.

***

– Мне нужно уехать в Норвегию.

Брэндон устремил на меня удивленный взгляд.

– У меня есть идея нового проекта, – объяснила я. – Представь новую выставку под названием «Лелея прошлое!».

Мы были в лондонской квартире и, недавно вернувшиеся с шумной вечеринки, наслаждались тишиной, покоем и обществом друг друга. Брэндон сидел на софе, вольготно откинувшись на спинку, и читал книгу. Я лежала рядом с ним, положив голову на его колени. И мне было так уютно.

– Очень интригующе, – протянул Брэндон и даже отложил от себя книгу. Видно, я заинтересовала его.

– Спасибо. Это будет что-то новое! Свежее! – продолжила я. – И почему эта идея не приходила мне в голову раньше?

– Что за идея? – поинтересовался он.

– Нет, милый, это будет моим секретом! Результат ты увидишь только на открытии новой выставки! – воскликнула я и, полная энергии и вдохновения, вскочила с софы и подошла к окну.

Была поздняя ночь. Окно было раскрыто настежь и наполняло комнату свежестью моросящего на улице дождя. Огни Лондона ярко светились в темноте июльской ночи.

Норвегия. Страна холодных суровых фьордов и красивых людей. Страна, в которой находились остатки прошлого: старенькие мужчины и женщины, живущие далеко от цивилизации, в маленьких старых деревянных домах. И каждый такой домик – полон мебели и предметов быта, оставшихся от их предков. Свидетели прошлых веков. Каждая маленькая вещица. Кладезь осколков людского бытия…

– На сколько ты уезжаешь? – спросил Брэндон.

– Не знаю. Мне нужно найти их всех, – задумчиво пробормотала я.

– Людей?

– Да, людей… Возможно, это займет у меня пару месяцев. Хм! Совсем забыла, что у меня есть квартира в Осло! – вдруг воскликнула я.

– Какие новости, – отозвался на это Брэндон.

Я обернулась к нему и обнаружила, что он вновь принялся за чтение своей книги.

– Тебе неинтересно? – обиделась я.

– Интересно, но ты ясно дала мне понять, что я увижу результат только на выставке, поэтому я не вижу смысла в допросе, – улыбнулся он, не отрывая взгляд от книги.

– Прекрасно! – Я отобрала у него книгу и забралась на его колени. – Но ты уверен, что не будешь скучать по мне и плакать от одиночества?

– Думаю, я справлюсь. К тому же у меня есть любимая работа, – усмехнулся он.

Мы поцеловались.

– Не волнуйся, мой милый, я не собираюсь прыгать на ближайший самолет. – Я погладила красивые темные волосы возлюбленного.

– Какое счастье. – Он вновь поцеловал меня.

– Я подожду до осени. Это лето выдалось чересчур солнечным. К тому же Миша и Фредрик будут в Лондоне на следующей неделе.

– Кстати, насчет следующей недели: Маркус, Маришка и малыш Седрик приедут к нам на пару дней.

Мои глаза округлились: ха! И почему меня ставят перед фактом? Почему никто не удосужился спросить меня, желаю ли я гостей? Маришка в