Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2 - Дянь Сянь

Я испугалась. Такие раны наносят в драке или в бою. Девушка выглядела совсем юной, но даже в забытье она так крепко сжимала в руке меч, что между большим и указательным пальцами лопнула кожа. Острие меча еще сочилось кровью и сверкало опасным блеском.

А с виду – совсем ребенок… Неужели передо мной закоренелая разбойница? Однако разбойники – тоже люди. Ей повезло попасться мне, святой целительнице, иначе уже сегодня она бы доложила о своем прибытии владыке Яню…

Воспользовавшись тем, что было под рукой, я обработала змеиный укус на ее запястье. Заодно подлечила порез между большим и указательным пальцами и раны на предплечье, нанеся на них снадобья, которые останавливают кровь и снимают воспаление. Затем я расстегнула на девушке платье, чтобы осмотреть раны. И мимоходом заметила, что одежда незнакомки застегивается совсем не так, как у меня или у сестриц из нашего народа. Я долго и неуклюже возилась с верхней юбкой, прежде чем мне удалось ее снять. Тут я обнаружила, что нижняя юбка цела. Похоже, в бою девушку почти не задело, не считая двух ран на руке. Возможно, ее зацепило стрелой. Я догадалась, что кровь на теле девушки ей не принадлежала. Должно быть, брызнула из ран врагов.

Я потерла подбородок. Тц-тц-тц! Вот уж не ожидала найти здесь искусную разбойницу. Скорее всего, девушка впала в забытье из-за полного истощения сил, вдобавок ее укусила змея. К счастью, незнакомка пострадала несильно и ее жизни ничто не угрожало. Вспомнив, что передо мной девушка и ее наверняка заботило бы, не останется ли она навек изуродованной, я омыла лицо разбойницы водой из кувшина, вырезанного из тыквы-горлянки, которую носила при себе, и неохотно оттерла запекшуюся кровь. Оглядев девичье лицо со всех сторон, я не нашла серьезных ран. Зато отметила, что внешность незнакомки значительно отличалась от моих ожиданий. Я представляла, что увижу грубые, неотесанные черты, а вместо этого передо мной оказалось очаровательное, почти благородное личико. Как пишут в книгах? Губы красны без капли киновари, брови черны, как тушь, кожа бела подобно цветам персика и сливы… что-то вроде этого. До меня она, правда, немного недотягивала, хе-хе… Ведь в сравнении с разбойницей я более образованна и одухотворена.

Убедившись, что с девушкой все в порядке, я оставила ее лежать в траве, стряхнула с рук остатки грязи и снадобий и занялась сбором лекарственных растений. За полдня я набрала полную корзину трав, но, когда вернулась на прежнее место, девушка по-прежнему лежала без сознания.

Она должна была давно очнуться, несмотря на истощение и слабость. Озадачившись, я решила нащупать ее пульс, долго мяла девичье запястье и внезапно вспомнила: ведь я не умею проверять пульс.

В этом нет моей вины. Как известно, каждому следует заниматься своим делом. Мы, святые целительницы, готовили целебные снадобья и не умели осматривать, прослушивать, опрашивать больного и прощупывать пульс. Все эти техники необходимы для поиска причины недомогания. Такая грубая работа по плечу любому старику, служащему в больнице.

Что ж, пульс я найти не могла, расспросить бесчувственное тело о жалобах – тоже. Оставалось только лечь на девушку плашмя и постараться уловить стук сердца и признаки дыхания. Я вслушивалась очень долго.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук… Пока пыталась разобрать, откуда доносится этот глухой стук, он неожиданно прервался, и я обрадовалась. Похоже, девушка перестала дышать. Значит, можно опробовать на ней мое новейшее изобретение – девятикратно очищенную золотую пилюлю цянь и кунь [168], способную воскрешать мертвых.

В следующий миг мою шейную артерию жестоко сжала неведомая сила. Очнувшись после короткого обморока, я обнаружила, что разбойница схватила меня за горло и, перевернувшись, придавила собственным телом. Ее свирепый взгляд сверкал, словно меч. Заглянув в мои распахнутые глаза, девушка замерла и слегка ослабила хватку, однако в следующий миг к ней вернулись былая ярость и настороженность. Она раскрыла рот и попыталась заговорить… Но не издала ни звука.

Разбойница оцепенела, и я вместе с ней. Вскоре она снова зашевелила губами – по-прежнему тишина. Видимо, девушка была немой. И похоже, узнала об этом только сейчас. Ее глаза расширились от испуга и уже спустя мгновение опять засверкали кровожадным блеском.

Я напрягла все свои силы и прохрипела сквозь тиски, сжимавшие мое горло:

– Это не я сделала… кхе-кхе… Это не я…

Не успели мои слова стихнуть, как разбойница опешила и ослабила хватку. Воспользовавшись моментом, я отвернула голову и несколько раз поспешно вдохнула, силясь перевести дыхание и сильно кашляя. Пока меня терзал кашель, незнакомка недоверчиво похлопала себя по уху. Тут стало ясно, что она, ко всему прочему, еще и глухая.

Я торопливо замахала рукой, подавая знак, что не причиняла ей зла. Не знаю, поняла она меня или нет, но тиски на горле разжались. Потерянно уставившись в неведомую даль, девушка кипела от ярости.

Похоже, она только сейчас обнаружила, что не может ни говорить, ни слышать. На лице читалось потрясение. Ее чувства понятны, но она по-прежнему сидела на мне верхом, и моя бедная талия готова была вот-вот переломиться. Едва я попыталась выкарабкаться, разбойница тут же очнулась и крепко схватила меня. Вот уж и правда – грубая, неотесанная девка!

Я оказалась в безвыходном положении. Из последних сил я кое-как вывела пальцем на земле слово «целитель» в надежде, что дикарка обучена грамоте. Разбойница зыркнула на слово, начертанное на земле, и недоверчиво уставилась на меня. По ее взгляду невозможно было понять, сумела ли она прочесть надпись, поэтому я поспешно указала на обработанные снадобьем раны на ее руке. Девушка посмотрела на свою перебинтованную руку, на которой красовался очаровательный узелок в форме бабочки, нахмурилась и наконец-таки слезла с меня. Небеса воистину милосердны! О Амитабха, благослови, благослови! Долгих лет жизни Его императорскому Величеству! Кажется, эта разбойница поняла, кто я.

Я отвела девушку в соломенную хижину, которую соорудили для того, чтобы я могла жить там во время сбора лекарственных трав. Наконец-то хижина пригодилась, вопреки ожиданиям.

К счастью, разбойница хорошо знала грамоту. Мы долго переписывались, чертя веточками фразы на земле, пока я наконец не выяснила, что с ней произошло. Откровенно говоря, девушке стоило поблагодарить змею, которая укусила ее ранним утром, иначе давно бы отправилась к праотцам. Сперва я думала, что незнакомка оглохла и онемела из-за яда, однако та наотрез отрицала, что подобное возможно. Тогда я расспросила разбойницу, что она ела на завтрак и ужин. Как оказалось, каждый день ей готовят одни и те