Удушающая сладость, заиндевелый пепел. Книга 2 - Дянь Сянь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня тревожно заколотилось сердце. Зачем я понадобилась императору? К чему такая спешка? Очевидно, император совсем плох и жить мне осталось недолго. Я ощупала свою шею, думая о том, как сохранить себе жизнь. Святые целительницы от мала до велика все понимали не хуже меня. Охваченные страхом, они наполнили почти двадцать телег разными целебными средствами и собрали меня в дорогу.
Перед тем как взобраться на телегу, я величаво обернулась и отдала поручение Цзин Цзе:
– Не знаю, когда вернусь. Возможно, не успею подобрать себе замену. Когда придет время, оставляю выбор за тобой, сестра.
Цзин Цзе молча кивнула, утирая слезы, и долго смотрела мне вслед. За ее спиной сестры-целительницы преклонили колени.
Я ожидала, что, когда прибуду во дворец, император незамедлительно потребует меня к себе, запросит лечение и снадобий. Однако меня честь по чести встретила целая вереница дворцовых служанок, которые разместили меня в уединенном дворце и предоставили самой себе. Похоже, болезнь императора еще не проникла в самое нутро или же престарелые придворные медики обучились искусству врачевания. Так что я могла перевести дух, возблагодарить небо и землю и пожелать Его Величеству императору долгих лет жизни!
Моя служанка Цян Хо, которая сопровождала меня в столицу, тоже вздохнула с облегчением. Но стоило ей расслабиться, как она тут же пошла вразнос. Характер у нее всегда был бойкий. Попав в столицу и сбежав из-под бдительного ока сестер, она совсем потеряла голову. Всего за несколько дней девушка перезнакомилась со всеми придворными служанками и теперь уже свободно сновала туда-сюда, собирала сплетни, а потом пересказывала их мне.
Я не чинила ей никаких препятствий, потому что была не против коротать время, слушая сплетни, которые поступали прямиком из императорских покоев. Мой высокий статус и законы нашего племени не позволяли мне ходить куда вздумается, а Цян Хо неплохо справлялась с ролью соглядатая.
– Глава, вы знаете? У великого императора до сих пор нет ни одной наложницы! – бубнила мне на ухо Цян Хо, щелкая семечки. – Вот ведь странно! Разве императору не положен целый гарем? Почему у него нет никого? Глава, как вы думаете почему?
Ха-ха, так вот зачем меня призвали в столицу. Я разволновалась, мысли пришли в смятение. Однако я ничем себя не выдала, продолжая сидеть прямо, с маской безразличия на лице:
– Цян Хо, тебе известно, что означает твое имя?
Мой вопрос застал служанку врасплох:
– Разве это не название какой-то целебной травы? Разве всех служанок и целительниц, за исключением главы, не нарекают в честь лекарственного растения?
– И как же действует трава, имя которой ты носишь? – поинтересовалась я.
Решив, что я собралась устроить ей экзамен, Цян Хо ссыпала в сторону семечки, приняла позу прилежной ученицы и старательно зачитала по памяти:
– Острая и теплая, полна энергии. Истолченная в порошок, разгоняет вредоносное воздействие сезонов. Эффективна при охолодании организма, а также при пагубном воздействии холода и влажности. Рассеивает холод из меридиана тай-ян и изгоняет простуду. Унимает боль и исцеляет простуду. Снимает головную боль, останавливает чрезмерное потоотделение. Лечит ревматизм, вызванный иньским холодом. Помогает при отеках из-за острого нефрита, а еще лечит нарывы и опухоли.
Я выразительно посмотрела на служанку:
– Все?
Та простодушно кивнула:
– Все.
Цян Хо никогда не удавалось уловить суть прочитанного и постичь основы мастерства. Неудивительно, что она почти ничему не научилась за эти годы! Основная ценность травы, в честь которой назвали Цян Хо, в том, что она прогревает почки, восполняет энергию ян, приводит в баланс энергию ци и останавливает диарею. Ей лечились от импотенции, недержания мочи, учащенного мочеиспускания, болей в пояснице и коленях при переохлаждении, от одышки при почечной недостаточности, а еще от утренней диареи.
Разумеется, я не высказалась открыто. Ограничилась лишь намеками, постепенно подталкивая Цян Хо к разгадке. Внезапно внизу заголосили служанки, передавая одна другой по цепочке:
– Его Величество император пожаловал с визитом!
Цян Хо поспешила усадить меня в кресло по центру зала, потянула за рычажок, и передо мной с шумом упала тяжелая занавесь. Да, мне ведь запрещено встречаться с мужчинами лицом к лицу, даже император может расспрашивать меня о снадобьях только через занавеску. Та была пошита из очень плотной ткани, но все равно пропускала свет, позволяя разглядеть смутный силуэт посетителя.
Я всегда представляла, как императора повсюду сопровождает пышная свита, и не ожидала, что он заявится совсем один. Едва он, облаченный в парадное одеяние цвета червонного золота, переступил порог, придворные служанки тут же принесли «драконий трон» [172] из эбенового дерева и установили его в двух чжанах от моего кресла, чтобы император мог сесть.
Цян Хо и прочая прислуга упали на колени, славя императора и желая ему долгих лет жизни. Я как глава племени святых целительниц по закону не должна была преклонять колени и имела право разговаривать с императором сидя. Скрытая занавеской, я кивнула и поздоровалась с государем:
– Верная подданная приветствует Ваше Величество и желает здравствовать в веках!
Император тихо посмеялся. Видимо, нрава он был дружелюбного.
– Вы все можете идти, Мы желаем беседовать с главой племени святых целительниц наедине, – сказал император, и прислуга тут же покинула зал. Только Цян Хо по-прежнему торчала у меня за спиной, прямая, как палка, являя собой образец истинной преданности.
Похоже, упрямство моей служанки не обрадовало императора:
– Просим сестру-целительницу удалиться.
Та посмотрела на меня. Я кивнула ей и прошептала:
– Ступай и подумай о том, что значит твое имя.
Цян Хо никогда не умела схватывать на лету, но тут на нее снизошло озарение. Осененная новой мыслью, она сперва уставилась на одинокую фигуру императора, а затем потрясенно взглянула на меня. Я утвердительно кивнула. Служанка опустила голову и незамедлительно вышла с сочувствием в глазах.
Император, вне всяких сомнений, пришел расспросить меня о лечении недуга, который требовалось скрыть от посторонних, поэтому он отпустил слуг и остался со мной с глазу на глаз. Я сгорала от нетерпения, желая немедленно приступить к делу, ведь все необходимые снадобья и тайные рецепты заготовлены много лет назад. Наконец-то настал тот день, когда они пригодились.
Похоже, Его Величество стыдился заговорить о своей болезни первым. Все то время, за которое успевает прогореть курительная палочка, государь продолжал молча сидеть
