Вилла в Италии - Элизабет Эдмонсон

Рождественская страничка, датированная 1925 годом, украшенная образами из канонической рождественской песенки «Двенадцать дней Рождества».

«Лондон, 1940 г.», — значилось на странице, которая представляла Беатриче Маласпину в вагоне лондонской подземки, глядящую на собственное отражение в стекле. «Еду по Кольцевой линии до Паддингтона, надеясь, что, пока я в поезде, ни одна бомба не упадет. Еду на допрос относительно моих итальянских контактов, так что, возможно, моя следующая поездка будет в Тауэр».

Затем, под узнаваемым изображением старой женщины, сидящей на диване и читающей книгу, было написано: «Мои английские кузены настаивают, чтобы я прочла эпос Толкина, но не уверена, что понимаю орков, эльфов или даже хоббитов». И здесь же она изобразила косоглазого орка, томного, апатичного эльфа и фигурку смущенного человечка с волосатыми ступнями.

Еще один рисунок изображал Маласпину с волосами, убранными в тюрбан: дама смотрела в телескоп в верхней комнате какой-то башни. Рисунок был подписан: «Астроном изучает Сатурн летней ночью, одновременно слушая пение соловьев».

А затем, на последней странице: «А это еще одна башня — башня на "Вилле Данте"».

Марджори издала восклицание. Башня была нарисована в мельчайших подробностях, а у ее подножия, глядя на открытую дверь, стояли четыре фигурки.

Люциус тихонько присвистнул.

Джордж снял очки, протер и снова надел, чтобы взглянуть еще раз.

Делия была слишком поражена, чтобы вымолвить хоть слово.

— Это ведь вы, ваша четверка, не так ли? — спросила Джессика. — Господи, ей удалось передать сходство! Но откуда она знала, как вы выглядите?

БАШНЯ

1

— Я заметил, — произнес Джордж, — что жизнь некоторых людей изобилует предзнаменованиями «Опасно, держись подальше!», тогда как иные вовсе никогда с такими знаками не сталкиваются.

— Именно они-то и находятся в настоящей опасности, — кивнула Марджори, — Если не замечаешь предупредительного знака, тогда ты действительно в беде.

— А есть такие, — подхватил Люциус, — которые видят знак опасности и несутся прямо на него.

— Как вы, например, — ввернула Делия.

Они стояли перед дверью башни. Старинная дверь, массивная, филенчатая, из потемневшего дерева, вставленная в арку из громадных, даже устрашающих рустованных камней.

На двери висел, накренившись, предупредительный знак, а заградительные цепи имели средневековый вид суровой простоты и неподкупности.

Джордж внимательно посмотрел на них.

— А знаете, я думаю… — Он шагнул вперед, взялся за цепи обеими руками и энергично дернул.

К удивлению Делии, запор висячего замка раскрылся и цепи с лязганьем соскользнули наземь. Гордиев узел был разрублен. Как жаль, что нельзя вот так же хорошенько тряхнуть все препятствия в жизни и наблюдать, как они падают к твоим ногам. Если бы только знать точку приложения силы…

Люциус изучающе разглядывал теперь саму дверь.

— Дверной замок, однако, выглядит нешуточным. — Он надавил, потом сильнее, налег плечом. — Явно не бутафорский. Дверь заперта. Ключа у нас нет.

— Это должен быть большой ключ, — заметила Марджори. — Который не так-то легко спрятать.

— Бенедетта сказала, он вот такой величины, — показал руками Уайлд. — И она понятия не имеет, куда Маласпина его дела.

— Над дверью высечены какие-то буквы, в центре арки, — произнесла Делия.

Чтобы получше разглядеть, Джордж подошел ближе, тогда как Свифт отступила на шаг.

— Данте, — произнесла она. — То, что написано над вратами Дантова «Ада»: «Оставь надежду всяк сюда входящий».

— Жизнеутверждающая цитата, — усмехнулся Люциус. — Пожалуй, действует поэффективнее цепей, чтобы отгонять желающих войти.

Марджори все продолжала щуриться на буквы.

— Эти слова снабжены дополнением.

Высеченные в камне буквы были примерно в дюйм высотой, но кто-то делал приписки черными чернилами, которые ныне выцвели до бледно-серого цвета и стали почти неразличимы.

— Тут на самом деле написано следующее: «Оставь надежду всякий, кто пытается войти сюда, не поискав в самоочевидном месте».

— Кто-то над нами смеется.

— Беатриче Маласпина, — пожала плечами Свифт. — Кто же еще?

Всех четверых распирало сильнейшее возбуждение, каждый был убежден, что кодицилл спрятан в башне.

— А иначе зачем этот рисунок, где мы перед ней стоим? — спросил финансист.

— Что значит «самоочевидное место»? — спросил Джордж.

— Она имеет в виду ключ, — предположил Люциус. Делия шарила глазами по земляной площадке перед входом.

— Не знаю, как в Америке, но у нас в Англии традиционно хранят запасной ключ под цветочным горшком у двери.

— Очень неразумно, — прокомментировал Уайлд. — Оставлять ключи в настолько самоочевидном месте — это все равно что сказать: «Грабители, добро пожаловать!»

Люциус наклонился и приподнял большой цветочный вазон из терракоты, стоявший в нескольких дюймах от двери, и тут же с криком отскочил.

Делия обмерла; такого под вазонами она явно никогда не находила. Всего лишь насекомое, но какое! Как может такое маленькое быть таким зловещим? Скорпион застыл в неподвижности, с загнутым вверх хвостом. Марджори топнула, и насекомое метнулось к Джорджу. Тот со спокойным проворством поднял из небольшой кучки керамических осколков у двери тот, что побольше, и поместил его на пути скорпиона.

Уайлд ногой подтолкнул насекомое к обломку, а Джордж унес скорпиона прочь, напутствуемый инструкциями Марджори выбросить его подальше, где никто не ходит.

— Это был всего лишь детеныш, — прокомментировал ученый, возвратившись. — Вот цена за проживание в теплой стране вроде Италии.

— Наверно, в райском саду тоже были скорпионы, — предположил американец и поднял с земли большой железный ключ, составлявший скорпиону компанию под цветочным горшком. — Итак, от взломщиков и грабителей дверь охраняет скорпион. Держу пари, Делия, такого в Англии не найти.

— Нет, слава Богу.

— Войдем? — предложил Джордж.

Какое-то время они молча стояли, взирая на дверь. Затем Люциус вставил ключ и замок и повернул. Тот плавно поддался.

— Беатриче Маласпина держала его хорошо смазанным. — Люциус толкнул дверь, и та распахнулась, обдавая исследователей затхлостью. Навстречу бестолково вылетел ослепленный светом мотылек.

— Я думаю, без фонаря нам не обойтись. — Джордж поспешил в дом, а трое остальных остались ждать у двери, робко заглядывая в царившую там темноту.