Зов издалека - Оке Эдвардсон

— Много денег.

— Семь миллионов.

— Для Ольборга — крупное ограбление.

— Для кого угодно крупное. Но дальше — больше.

— Что еще?

— Хелена здесь была.

— Что?!

— Когда узнали ее настоящую фамилию, выплыло и имя ее матери — Бригитты Делльмар.

— Естественно.

— Это имя для нас — ключ ко всему. Хелена Андерсен никому не известна, а Хелена Делльмар — другое дело.

— Что ты имеешь в виду — «здесь была»? Где — здесь?

— Именно это я и имею в виду. Здесь. В полиции. Ее готовили к допросу, а потом допрашивали… Когда она еще была Хеленой Делльмар… У тебя такой вид, точно ты увидел привидение.

— Не увидел, а услышал.

— Я узнал об этом всего несколько минут назад.

— Что узнал? Не тяни ты, ради Бога!

— Сохранились протоколы. Не так много, но кое-что… Когда девочку подбросили в Сальгренска… я говорю о четырехлетней Хелене… когда ее подбросили в больницу и когда девочку идентифицировали, датчане, очевидно, что-то заподозрили и начали искать мать. А та, как ты помнишь, после ограбления бесследно исчезла.

— И как же они ее идентифицировали? — недоверчиво спросил Рингмар. — В больнице или потом, на допросе… как?

— Объявили розыск. Кто-то из соседей опознал… судя по всему.

— Это можно проверить. Но… значит, девочка была у нас? И кто ее допрашивал?

— Свен-Андерс Борг. Так написано в протоколе. Он уже лет пять на пенсии.

— Но он жив?

— Еще как. Насколько я знаю, и здоровье, и память в полном порядке. Но вряд ли стоило ожидать, чтобы он как-то связал эти два случая — тот и нынешний.

— Если бы мы раньше узнали имя, наверняка бы связал.

— Я ему позвоню.

— Попроси приехать как можно быстрее.

Рингмар нашел номер. Винтер пытался читать протоколы, но волей-неволей отвлекался, стараясь понять, что говорит Свен-Андерс Борг на другом конце провода.

Рингмар положил трубку.

— У него болит нога, но мы можем заехать к нему сами. Он нас ждет. Он живет в Повелунде.

— Он помнит что-нибудь?

— Обещал освежить память, пока мы доберемся.

Они ехали по ярко освещенной осенним солнцем Оскарледен. Краны в гавани сияли, точно их намазали фосфором. Навстречу друг другу шли два парома.

— Она рисовала датский флаг, — сказал Винтер сидящему за рулем Рингмару.

— Кто? Хелена?

— Да. И ее дочка Йенни. Они обе рисовали датский флаг. — Винтер наблюдал за кораблями. Теперь они разошлись, и один паром уходил в море, постепенно уменьшаясь в размерах.

— Ты бредишь?

Винтер рассказал о своем открытии — рисунки почти одинаковые, а подписи разные.

— На анализ послал?

— Скоро будет готов.

— Наверное, они туда ездили. В Данию. Теперь я уже всему готов поверить.

— И так будет продолжаться, господин комиссар.

— То ничего, ничего, а потом вдруг — лавина информации.

— Удивлен?

— Нет… скорее, обескуражен.

— Сейчас все только и начинается… — сказал Винтер. — Чувствуешь ветерок?

— Инспектор Джанали, инспектор Хальдерс. — Анета показала удостоверение.

Хозяин пригласил их в дом, которому было как минимум лет сто. Снаружи он выглядел сравнительно небольшим, но внутри оказалось очень просторно, особенно когда они прошли в гостиную. Оттуда открывался вид на луг и лесок за ним. На лугу, опустив головы, паслись две гнедые скаковые лошади, изящные, как скульптуры. У нее захватило дух от красоты этой мирной картины.

— Какой у вас вид из окна… — тихо сказала она.

Хозяин проследил за ее взглядом, точно впервые увидел луг за окном. Они знали, что ему шестьдесят девять лет — данные были получены через транспортное управление: фамилия, адрес, персональный номер. У него белый «форд-эскорт» с номером, начинающимся на «Н». Вот и все, что о нем известно. Она даже не успела посмотреть в уголовной базе данных — Хальдерс не хотел ждать. А надо было. До этого они только так и поступали — сначала проверяли, потом ехали. Но этот автовладелец выглядел на редкость мирно. Георг Бремер был не менее лыс, чем Хальдерс, зато имел темные усы. Похоже, некрашеные. Светло-голубая сорочка с расстегнутым воротом, открывающим морщинистую шею. Черные брюки с коричневым поясом. Очень худой, даже высохший, отметила Анета. Примерно одного роста с Хальдерсом. Мышцы с возрастом превратились в сухожилия, рельефно выделяющиеся на всех открытых участках тела.

Георг Бремер по-прежнему смотрел в окно. Солнце зашло за тучу, и профиль старика внезапно стал суровым и жестким, но ненадолго: туча прошла мимо и абрикосовый свет солнца опять смягчил его черты. Странно, подумала Анета. Нижняя челюсть в тени выглядит совсем по-другому… Идиотка, обругала она себя. После этой истории я только и думаю о челюстях.

— Мы пытались вас найти, — сказал Хальдерс. — Вы что, не прослушиваете автоответчик?

— Я был в отъезде. Вчера только приехал.

Послать бы подальше все эти реверансы, подумал Хальдерс. Не надо никого предупреждать. Приехать, когда все сидят за столом и спросить напрямую: что ваша машина делала в районе озера Дель на рассвете такого-то числа? Пусть подавятся.

— Речь идет о вашей машине, — сказал он вслух. — Рутинная проверка, как вы сами понимаете.

— Не хотите присесть?

— Спасибо, — сказала Анета.

Она села на потертый зеленый диван. Хальдерс остался стоять. Георг Бремер взглянул на него и тоже не стал садиться.

— И что с моей машиной? — спросил он.

— У вас «форд-эскорт» девяносто второго года выпуска?

— Девяносто второго? Может быть… надо посмотреть в бумагах.

— Мы проверяем машины, владельцы которых могли бы нам помочь в раскрытии одного… случая.

— И что это за случай?

— Убийство.

— И в убийстве замешан «форд-эскорт»?

— Машина этой марки замечена поблизости от места преступления как раз в ту ночь. И мы надеемся, что ее владелец может располагать какой-то информацией… Возможно, он что-то видел.

— Например? И когда это случилось?

Хальдерс посмотрел на Анету. Та невозмутимо раскрыла блокнот.

— В ночь на восемнадцатое августа, — сухо сказал Хальдерс. — Было еще жарко.

— Еще как! Такую адскую жару не забудешь… я еле жив остался.

— Не вы один.

— В любом случае… я был дома. И машина тоже.

— О’кей.

— К сожалению, никто не может этого подтвердить — я живу один. Но у меня нет привычки кататься по ночам на машине. Я и днем-то вижу неважно.

— А где машина? — спросил Хальдерс.

— В пятницу отвез в мастерскую. Потекло масло. Вон, посмотрите, на дорожке… Сначала чуть-чуть, потом больше и больше.

— Когда вы отвезли машину?

— В пятницу. Хотел сам посмотреть… но уже не могу работать под днищем. Голова кружится.

— Но вы сказали, что вчера вас не было дома.

— Да, и что? Это допрос?

— Нет… я просто спросил. Вы живете, как бы это выразиться… на отшибе. Сюда без машины не доберешься.

— Ясное дело, пешком идти с автобуса — ноги отвалятся. У меня для таких случаев есть мотоцикл. Стряхнул пыль, колеса привинтил, заправил — и вперед. Хотите посмотреть? В сарае стоит.

— А где машина?

Георг Бремер назвал мастерскую. Анета записала адрес.

— Это довольно далеко.

— Зато цены человеческие, — сказал Бремер. — Так что иногда приходится терпеть неудобства.

— Значит, вы звонили и в другие мастерские?

— Да нет… через знакомых. Даже через знакомых знакомых.

— А где живут ваши ближайшие соседи?

— А вы их тоже будете допрашивать?

— Нет… просто не вижу домов в округе.

— За лесом в конце дороги… Но я, как вы сказали, и в самом деле живу на отшибе. Есть еще хутор в нескольких километрах, но там люди только летом… С прежним владельцем я был хорошо знаком, а с новыми… здороваюсь пару раз в год.

— Так что шум вас не беспокоит, — констатировал Хальдерс.

— Разве что самолет пролетит.

45

Свен-Андерс Борг открыл дверь, опираясь на костыль.

— В футбол играл? — спросил Рингмар.

— Если бы… — Свен-Андерс с отвращением посмотрел на левую ногу. — Кровообращение ни к черту… Будет так продолжаться, говорят, придется ампутировать. Жуткая перспектива.

— Не преувеличивай, Свенне…

Старый следователь пожал плечами — думай как хочешь.

— А теперь вернемся к не менее жуткой реальности, — сказал он. — Заходите, парни.

Они прошли в гостиную. Давно не мытые окна открывались в сад, в лучах солнца роились серебристые пылинки. Пахло табаком и жареным луком. Где-то слышалось радио. Борг тяжело опустился в кресло под окном.

— Садитесь, ребята.

Рингмар открыл было рот, но Свен-Андерс предостерегающе поднял руку.