Последнее приключение странника - Аньес Мартен-Люган

– Мы живем тут с детьми последние четыре года. Он никогда не был здесь, если тебя это смущает.

Похоже, мои мысли были написаны у меня на лице, раз она сразу прочла их.

– Останься, прошу тебя… А заодно поделишься, как ты планируешь научить Мило.

– Ты не разочаруешься, обещаю!

Переступив порог, я попал в светлую и теплую атмосферу. Как если бы заняв это пространство, Эрин перетянула его из тени в свет. А еще из окон открывалась потрясающая панорама моря, нескончаемого океана. Я разглядел баржу, на которой работал, и обрадовался, что провожу целые дни напротив дома Эрин. Дети поднялись в свои комнаты. Я долго рассматривал гостиную, обстановку, в которой она живет, уютный изысканный мир, полную противоположность грубому миру “Одиссеи”. На стенах радостные, солнечные воспоминания. Веселый кавардак по всем углам. Я понял, как выглядит семейный очаг с детьми, которые разбрасывают вещи где попало. Дом был таким живым. Таким веселым. Я был готов часами разглядывать этот беспорядок.

Эрин приблизилась ко мне сзади, обняла за талию, поднялась на цыпочки и поцеловала в шею.

– Экскурсию по дому мы устроим позже, – промурлыкала она, – а пока помоги мне на кухне.

Она решительно увлекла меня за собой, протянула бутылку вина и штопор.

Пока мы вдвоем готовили ужин, словно семейная пара со стажем и с устоявшимися привычками и маниями, она описывала мне свой переезд и рассказывала, как избавилась от всего, что могло напомнить об Иване. Мне было интересно узнавать об этом периоде ее жизни, я внимательно слушал все, что она мне открывала. Предметы и мебель в доме принадлежали только ей и детям. Иван исчез, она стерла его. Создала новую жизнь, идеально очищенную от следов Ивана – по крайней мере, внешне.

– Ты вообще ничего не оставила?

– Есть письмо, которое он написал перед уходом, но сегодня оно скорее принадлежит детям, чем мне, оно часть их истории. Ничего другого у меня нет… Я выбросила даже свое обручальное кольцо… В мусорку, а не в море. Незачем его загрязнять, – иронично уточнила она.

Она рефлекторно принялась яростно тереть безымянный палец, и вскоре на ее лице проступило смущение.

– Ну вот, с тех пор я, не переставая, делала это, чтобы след поскорее исчез. – Она неистово растирала кожу.

Я схватил ее ладонь, заставляя остановиться, и осторожно погладил.

– Там уже ничего нет, Эрин, как будто ты никогда его и не носила.

– Прости. И не подозревай, что это из-за того, будто я думаю о нем… Все дело в плохих воспоминаниях об этом периоде жизни. По-моему, я должна ответить на все вопросы, объяснить тебе все, даже если сделать это трудно, а некоторые ответы придут не сразу. Если наложить табу на эту тему, мы с тобой далеко не продвинемся.

– Давай еще раз это обсудим? Ты не против?

Она промолчала и принялась помешивать ложкой в кастрюльке. Отпила несколько глотков вина и только после этого оглянулась на меня.

– Не сегодня вечером, ему здесь не место в день, когда ты впервые в нашем доме, с детьми и со мной.

Непринужденная атмосфера, царившая за ужином, меня ошеломила. Мы впятером сели за стол, болтали о том, как прошел день, о планах на уикенд, смеялись по самым ерундовым поводам. Меня радовала непосредственность общения с Улиссом и Лу. Выразительные взгляды, которые бросала на меня Эрин, убеждали, что наша любовь набирает силу. Она дарила мне место в своей жизни и в своем сердце. Позволяла осторожно устроиться рядом с ней. Почему? Неужели я заслужил этот второй шанс, на который еще недавно совсем не рассчитывал? Я запрещал себе даже мысленно произносить некоторые слова, боясь оказаться во власти накатывающих на меня потрясающих чувств. Все развивалось быстро, очень быстро. Я боялся опалить крылья, но был готов рискнуть.

– Мило, завтра я не работаю, – сообщил я ему. – Можем завтра пойти поплавать, ну я, во всяком случае, с удовольствием поплаваю.

– В городском бассейне? – спросил он тоненьким напуганным голосом. – Или в море?

– Не там и не там. И для тебя, и для меня море еще слишком холодное, лучше немного подождем. Но я отправил несколько сообщений и только что получил ответ. Ты будешь рядом с мамой. Глубокий бассейн для дайвинга всю вторую половину дня в нашем с тобой распоряжении.

– Ты о чем? – забеспокоилась Эрин.

Я молча посмотрел ей в глаза. Без слов попросил довериться мне. Со мной Мило был в полной безопасности. Что-то подсказывало мне, что городской бассейн, переполненный в субботу днем, совсем не то, что ему нужно. Она тяжело вздохнула и кивнула, соглашаясь.

– Ух ты, Мило, вот это круто! – воскликнул его брат. – Не пора ли поучить плавать и меня, Гари? Боюсь, я забыл, как это делается.

Младший брат ошарашено посмотрел на него.

– Тобой я займусь позже! – отмахнулся я. – Ну что, Мило, завтра идем?

– Ладно, давай, – робко улыбнулся он.

– Я буду завидовать сыну, – задумчиво промолвила Эрин.

Я подавил смешок, уткнувшись ей в плечо. После прогулки с Дус она предложила мне продолжить знакомство с домом в ее спальне, и я охотно согласился.

– А что? Я бы тоже с удовольствием понаблюдала, как ты резвишься в воде.

– Я бы пригласил тебя завтра, но, по-моему, Мило будет проще решиться, если тебя не будет рядом.

Она долго всматривалась в меня.

– Однажды мы нырнем вдвоем, – пообещал я.

На самом деле мне безумно хотелось очутиться вместе с ней под водой.

– Ты меня научишь?

– Как только погода устоится, а вода прогреется, я устрою тебе боевое крещение! Но уже поздно, тебе завтра на работу, и я оставлю тебя, спи.

Через пять минут она проводила меня до выхода. Поцелуй, которым мы обменялись, потряс меня. Я сжимал ее в объятиях и про себя повторял: “Это нереально”. Я был прав с самого начала: Эрин действительно в силах исцелить меня от всех моих терзаний. Я собрался уйти, но она меня удержала.

– Гари… Все же хорошо, правда? Ну… мы… то, что с нами происходит… Мне трудно в это поверить…

– Мне тоже…

19

Гари

По пути от “Одиссеи”, откуда я его забрал, и до самого дайвинг-центра Мило не открывал рта. Набережная Ба-Саблон, по которой нам нужно было пройти, показалась мне нескончаемой. Я не знал ни что с ним обсуждать, ни как себя вести. Прежде всего надо было следить за тем, чтобы не идти слишком быстро и особо его