Тихие сказки - Зинаида Александровна Миркина

свечками в лапках. Но свечки мгновенно гасли одна за другой. В зале нельзя было различить ни зги.

— Раскрыть окна! — воскликнула Первая леди. Но за окнами тьма оказалась такой же густой, как и во дворце.

— Что это такое?! Ведь никто не предсказывал солнечного затмения! И, наконец, почему гаснут свечи?! Что все это означает?! — Правитель неистовствовал. Подчиненные молчали. Вдруг стал доноситься гул с улиц: «Правитель, что происходит? Правитель, — света!» Гул становился все сильнее и сильнее. Стали раздаваться голоса:

— Какой это Правитель! Долой его! Громи дворец! Мы весь, мы темный мир разрушим до основанья, а затем…

— А затем что? — кричали другие. — Правитель сидит в та¬кой же тьме, как и мы. Что с того, что мы разрушим дворец? Пускай сидит там, а мы будем искать выход. Сами будем искать.

Вдруг кто-то выкрикнул: «Пойдемте к Старой Девочке! Она ведь создала нашу страну, она должна найти выход.» «Пойдемте, пойдемте!» — подхватывали со всех сторон.

И оказалось, что во всей стране было только одно место, где оставался свет. Лицо Старой Девочки светилось само собой. Это лицо было ясно видно в темноте.

И Том внезапно понял: никакой мрак не поглотит света Ее лица. Оно самосветящееся. Свет загорается изнутри. Это же так ясно! Перед глазами. Какие еще доказательства нужны? Попробуйте засветиться, как Она — это все, что нужно. В ком есть вечная любовь, тот светится. И никакие договоры и конституции тут не при чем.

Советник стоял растерянный с пером в поднятой лапе. «Слушай, а почему я почти никого не вижу, а тебя вижу? Ты что, тоже светишься?»

— Не знаю. Я не смотрел еще на себя в зеркало. Я только на Нее смотрел. Но я знаю, что мрак имеет конец, а свет — нет. Мрак можно пройти насквозь и исчерпать, а свет неисчерпаем, и Любовь исчерпать нельзя.

Свет между тем стал распространяться, отражаться, расти. Том понял, что попал в царство волшебных зеркал. Он взглянул в огромное зеркало и не увидел себя. Никаких черт, никакой фигуры. Ни-че-го.

Но… эти веянья, но эти дали! И Свет, Свет! Какие просторы раскрылись перед ним! Да зачем же он сам себе, если есть Это?!

И вдруг — следующая мысль: Да ведь это и есть я! Я — то, что меня наполняет. Я — то, что я люблю.

Он отвернулся от Зеркала, взглянул вокруг и вверх и внезапно увидел ночное небо, всё усеянное звездами. Так значит свет вернулся? Кто-то зажег звезды. Он очутился в родном лесу. На большой суковатый ветке сидел Оль. Глаза его мягко и ласково светились.

— А где Половинка? — спросил Том и тут же увидел его и тихо сказал:

— Теперь я знаю, кто я. Я не только Том.

— И ты знаешь, что ничего доказать нельзя?

— Да и не нужно.

— Доказать нельзя, а заразить собой можно, — это уже сказала Она. — Кто тебя полюбит, тот тебе поверит. И если хоть одна душа поверит тебе, это значит ты помог зажечься одной звезде… Одной, а потом другой, третьей…

28 марта 2000

Огонек в избушке

Есть страна Детства. Как была, так и есть. Может кто-то из нее выходит и не находит дорогу обратно. А может даже и не ищет. Но страна есть. Так же как лес. Есть и всё. И как хорошо, что это есть… И страна и лес и избушка на курьих ножках… маленькая такая избушка с крышей, засыпанной снегом, на настоящих курьих ножках и с одним окошечком. Ставеньки открыты, а в окошке — свет.

Откуда он? Ведь в избушке-то никто не живет. Раньше, конечно, жила Баба-Яга. Но она-то как раз из тех, кто вышел из страны Детства и возвращаться туда совсем не собирается. Она выросла. Теперь даже ее длинный нос в избушке едва ли поместится. Да, выросла и повзрослела. Ну и что? Разве старая Девочка не выросла? Она даже состарилась. Старая ведь, потому что очень много лет живет. Но из страны Детства не выходила никогда. И потому-то Она — Девочка. Старая или не старая, это совершенно не важно. Девочка и всё. Всегда Девочка.

А Баба-Яга теперь не Баба-Яга. Она очень не любит, когда ее так называют. А почему не любить? Ну, Баба-Яга, ну и что? Никого она не съела. Ее всегда побеждали. Она, может, для того и жила в своей избушке, чтоб жители страны нашей учились быть сильными и ловкими. Она была все-таки своя, хоть и Баба-Яга. А теперь… Ну нет, они — не свои, те, кто вышли из страны Детства. Они управляют всеми. Они важные. И очень скучные.

Не то чтобы в стране Детства все были хорошие, и только те, кто выходят, плохие. Нет, не совсем так… В стране этой кто только ни живет! Все разные. Но только не скучные. И они не считают, что всё знают и что все им должны подчиняться. И в общем-то никого не учат. А учатся. Все время учатся. По своей воле учатся, не из-под палки. Им хочется поучиться. У леса, например. У каждого Дерева. Потому что все деревья волшебные. Это правда. Но те, кто вышли из нашей Страны, в это не верят. Вот поэтому с ними так скучно.

А они хотят, чтобы с ними было страшно. Всех запугать хотят. И подчинить. Мол, вы ничего не знаете, а мы все знаем. Вы без нас ничего не поймете и ничего не сможете. Так что мы главные.

Главные или не главные, но до чего же скучные!..

Баба-Яга разъезжает теперь в «Мерседесе». А ведь на метле-то было лучше. Ей-богу, лучше! Баба-Яга теперь помощница Правителя. Ну какое нам дело до правителя? Вот, к сожалению, ему до нас есть дело. Вечно он что-то запрещает, во все вмешивается. И она тоже. И Кот в сапогах. Да, он тоже с ними. А какой был котёнок! Чудо! Играл, бегал, прятался в сапог. А потом вот повзрослел, надел сапоги и шляпу с пером и только и делает, что любуется собой.

А в стране Детства никто собой не любуется. Здесь смотрят не на себя, а на всё вокруг. И не перестают удивляться. И потому-то здесь всё волшебное. Вот и избушка. Баба-Яга из нее вышла, а избушка-то осталась. Здесь. С нами. Волшебная — преволшебная. Вот только обязательно надо