Лучшее во мне - Николас Спаркс

Через несколько месяцев после возвращения Джареда из больницы Аманда застала его в гостиной за разговором с Фрэнком. По заведенному у них в последнее время порядку Фрэнк поднялся и вышел из комнаты. Проводив его взглядом, Джаред повернулся к матери.

— Он не виноват, — сказал ей Джаред. — Это я сидел за рулем.

— Знаю.

— Тогда перестань его третировать, — сказал Джаред.

По иронии судьбы именно психолог Джареда убедил Аманду и Фрэнка самим обратиться к психологу, чтобы наладить их отношения. Постоянное напряжение в доме мешало восстановлению Джареда. Если они действительно хотят помочь сыну, то сами должны пройти психотерапию для пар. Без покоя в доме Джареду будет сложно справиться и принять новые обстоятельства.

На свою первую консультацию с психотерапевтом Аманда и Фрэнк ехали в разных машинах.

Первая консультация вылилась в перепалку, которую они вели на протяжении многих месяцев. Но уже на второй консультации они могли говорить, не повышая голоса. И с мягкой, но твердой подачи этого психолога Фрэнк, к облегчению Аманды, начал посещать собрания анонимных алкоголиков. Сначала он ходил пять вечеров в неделю, но последнее время ограничился одним, а три месяца назад Фрэнк стал спонсором. Он регулярно встречался за завтраком с тридцатичетырехлетним разведенным банкиром, который в отличие от Фрэнка не мог бросить пить. До этого Аманда не позволяла себе верить, что Фрэнк долго продержится.

Улучшение атмосферы в доме, вне всякого сомнения, пошло на пользу Джареду и девочкам.

В последнее время Аманда уже начала думать, что они с Фрэнком смогут начать все заново.

Теперь они, беседуя, редко обсуждали прошлое и даже иногда смеялись в компании друг друга. По пятницам они, выполняя еще один совет психолога, ходили на свидание друг с другом. И хоть им обоим это казалось неестественным, они знали, что это важно. Во многих смыслах они впервые за долгие годы словно заново узнавали друг друга.

Каким-то образом это приносило ей удовлетворение. При этом Аманда знала, что ее брак никогда не будет окрашен страстными чувствами. Фрэнк и раньше не вызывал в ней таких чувств. Но она была счастлива, что в ее жизни случилась любовь, ради которой стоило рискнуть всем. Любовь редкая, как райский свет.

Два года. Два года прошло после незабываемого уик-энда с Доусоном Коулом. Два долгих года после того дня, как Морган Тэннер сообщил, что его не стало.

Она хранила письма с фотографией Така и Клары, а также клевер с четырьмя листиками в ящике с пижамой, куда Фрэнк никогда не заглянет. Время от времени, когда боль от его потери становилась особенно нестерпимой, она их доставала, перечитывала письма и сжимала клевер с четырьмя листиками между пальцами, спрашивая себя, кем они были друг другу в тот уик-энд. Они любили друг друга, но не были любовниками, были друзьями, но, находясь столько лет в разлуке, стали чужими. Но при этом их страсть была настоящей и несомненной, как та земля, на которой она родилась.

В прошлом году спустя пару дней после годовщины смерти Доусона Аманда съездила в Ориентал. Она пришла на городское кладбище и в самом конце нашла небольшой холмик у подножия деревьев. Здесь был похоронен Доусон — вдали от Коулов и еще дальше от Беннетов и Колиеров. Стоя у простого камня, глядя на свежесрезанные лилии, положенные кем-то на могилу, она подумала, что если ее по какой-то прихоти судьбы похоронят вместе с Колиерами, ее душа наконец-то встретится с душой Доусона, как это случилось в жизни не один раз, а дважды.

На обратном пути она подошла к могиле доктора Боннера отдать ему долг памяти вместо Доусона и перед его могильным камнем увидела точно такой же букет лилий.

Значит, это Мэрилин Боннер, подумала она. За то, что Доусон сделал для Алана. Она вытерла навернувшиеся на глаза слезы и пошла к машине.

Со временем ее воспоминания о Доусоне не поблекли. Напротив, ее чувства к нему стали еще глубже. Его любовь придала ей сил преодолеть все невзгоды последних двух лет.

Сейчас, сидя на крыльце, под лучами пробивающегося сквозь деревья предвечернего солнца, она закрыла глаза и безмолвно обратилась к нему. Она вспомнила его улыбку, пожатие его руки, их последний уик-энд. Наступит завтра, и она опять будет вспоминать все это. Забыть его или любую мелочь из того уик-энда было бы предательством. А Доусон как никто другой заслуживает верности, такой же верности, которую он хранил ей на протяжении долгих лет.

Она полюбила его когда-то, потом полюбила его снова, и ничто не может преуменьшить ее любви. Ведь Доусон подарил ей такое счастье, о котором она и не мечтала.

Аманда поставила лазанью в духовку и стала смешивать салат, когда домой пришла Аннет, а затем, через несколько минут, Фрэнк. Он быстро поцеловал Аманду в щеку и пошел переодеваться. Аннет, без остановки что-то щебеча о вечеринке, поливала торт глазурью.

Джаред появился с тремя приятелями. Выпив стакан воды, он пошел в душ, а его друзья, устроившись на диване, занялись видеоиграми.

Через полчаса приехала Линн. К удивлению Аманды, Линн тоже приехала с двумя подругами. Вся молодежь перекочевала на кухню. Друзья Джареда заигрывали с подругами Линн, напрашиваясь проводить девушек. Аннет, обняв вернувшегося в кухню Фрэнка, упрашивала сводить ее на детский фильм. Но Фрэнк, решивший немного подразнить ее, допив свой диетический снэппл, предложил боевик с перестрелками и взрывами, чем вызвал взрыв негодования Аннет.

Аманда с тихой улыбкой наблюдала за всем этим словно со стороны. Последнее время вся семья довольно часто собиралась за обеденным столом, хотя это нельзя было назвать обычным. Ее не волновал тот факт, что сейчас здесь присутствовали и чужие люди.

Напротив, так было только веселее.

Налив себе бокал вина, она выскользнула на заднее крыльцо и стала наблюдать за двумя кардиналами, которые скакали с ветки на ветку.

— Ты идешь? — спросил выросший за ее спиной Фрэнк. — Народ теряет терпение.

— Принеси им еды, — сказала она, — я буду через минуту.

— Может, принести тебе тарелку сюда?

— Было бы хорошо, — кивнула Аманда. — Спасибо. Но сначала убедись, что досталось всем.

Фрэнк пошел в дом, в то время как Аманда в окно наблюдала, как он пробирался сквозь толпу в столовую. Через какое-то время дверь снова открылась.

— Мама, с тобой все в порядке?

Она обернулась. Голос Джареда вернул ее к действительности.

— Я в порядке.

В следующий момент Джаред вышел на крыльцо и закрыл за собой дверь.

— В самом деле, — настаивал он. — Такое впечатление, будто тебя что-то тревожит.

— Я просто устала, — ободряюще улыбнулась она. — Где Лорен?

— Скоро придет. Она захотела сходить домой принять душ.

— Она хорошо провела время?

— Думаю, да. Она наконец-то попала по мячу, и это ее чрезвычайно обрадовало. Аманда подняла на него глаза, оглядывая его плечи, шею, лицо, видя сквозь нынешний облик маленького мальчика. Он медлил.

— Я спрашивал тебя, можешь ли ты мне помочь, но ты мне так и не ответила. — Он коснулся ногой царапины на крыльце. — Я хочу написать письмо семье, поблагодарить их. Если бы не донор, меня бы здесь сейчас не было.

Аманда опустила глаза.

— Желание узнать, кто донор, естественно, — наконец проговорила она, тщательно подбирая слова. — Но есть веские причины, чтобы он остался неизвестным.

В ее словах была правда, хотя и не вся.

— О… — Его плечи поникли. — Я это предполагал. — Мне только сказали, что ему было сорок два, когда он умер. Я просто хотел… узнать, что за человек он был.

«Я бы могла рассказать тебе о нем гораздо больше, — подумала про себя Аманда. — Гораздо больше». После того звонка Моргана Тэннера она сама связывалась с несколькими абонентами, чтобы подтвердить свое предположение. Она узнала, что Доусона отключили от аппарата искусственного дыхания в медицинском центре Каролины в понедельник ночью. До этого в теле Доусона поддерживали жизнь, потому что его можно было использовать в качестве донора. Его мозг к тому времени был мертв.

Она знала, что Доусон спас жизнь Алана. И жизнь Джареда, а это для нее значило… все. «Я отдал тебе лучшее, что у меня было», — однажды сказал он ей, и с каждым ударом сердца своего сына она знала, что это так.

— Дай, я тебя обниму, — сказала она, — прежде чем мы вернемся в дом. Джаред закатил глаза, однако раскрыл перед ней свои объятия.

— Я люблю тебя, мама, — пробормотал он, прижимая ее к себе. Аманда закрыла глаза, прислушиваясь к ровному биению его сердца.

— Я тоже тебя люблю.