Нечеловеческий фактор - Василий Головачев

Пейзажи ночной стороны самой близкой к Солнцу планеты не произвели на него особого впечатления. Планет и спутников, лишённых атмосферы, в Солнечной системе хватало, и все они походили друг на друга как сёстры и братья, образовавшиеся четыре миллиарда лет назад из уплотнившихся планетезималей и обработанные долгой астероидной бомбардировкой.

Меркурий давно и успешно осваивался землянами, поэтому глаз то и дело выхватывал из темноты огни купольных поселений, движущихся летательных аппаратов и отблёскивающие в свете звёзд – Солнце пряталось за телом планеты – гигантские антенны разного рода технических конструкций.

«Бентли» Руслана пропустили к комплексу Евринфиза без каких-либо проволочек и задержек, сразу открыв финиш-окно в одном из куполов. По-видимому, охрана центра хорошо знала принадлежность машины Погранслужбы.

В транспортном ангаре комплекса было прохладно, сила тяжести была меньше земной вдвое, и тело из-за этого казалось наполненным гелием.

Гостя встретил вежливый техник центра, судя по отсутствию мимики – витс.

– Господин Горюнов? – заговорил он на безупречном русском. – Нас предупредили, мы вас ждём.

– Кто предупредил? – недоверчиво спросил Руслан, собравшийся предъявить пропуск.

– Секретарь Федерального Агентства.

Надо будет поблагодарить Люсьена, подумал Руслан с теплотой, он меня как отец сына опекает, приглашу его в ресторан.

– На какое время назначен эксперимент?

– На тринадцать ноль-ноль. – Техник имел в виду средне-солнечное время.

– В таком случае у меня ещё час, покажите мне центр.

– С удовольствием.

Провожатый повёл инспектора по переходам между куполами центра, показал машинные залы, лаборатории, полигон для испытаний оружия.

– Он давно не используется, – пояснил витс, – но содержится на балансе военного министерства Люксембурга. Поэтому мы за ним ухаживаем.

– Зачем Люксембургу оружейный полигон? – удивился Руслан. – Графство же не имеет армии.

– Но оплачивает испытания, – равнодушно сказал провожатый. – Подробностей я не знаю.

– Покажите полигон для испытаний «суслика».

– Он далеко, в кратере Фитцджеральда, в сорока пяти километрах отсюда.

– Тогда идёмте в зал управления.

ЦУП комплекса располагался в отдельном здании, накрытом таким же прозрачным куполом, как и все остальные сооружения. Сквозь купол можно было любоваться звёздами, кажущимися крупнее, чем на Земле, из-за отсутствия атмосферы. Но Руслану было не до любования звёздными панорамами.

В зале с двумя линиями операционных виомов и одним ситуационным экраном во всю круговую стену его встретили знакомые по испытаниям слим-модулятора на Кеплере лица: морщинистый, суроволицый Стэнли Цирулис и толстяк Тимошенко, не считая операторов, которых Руслан помнил.

– Экий вы неугомонный, инспектор, – проворчал Тимошенко, увидев гостя. – Что вам так не нравится в работе нашего института?

– Во-первых, я далёк от эмоциональных оценок деятельности подконтрольных организаций, – сухо сказал Руслан. – Во-вторых, это не моя прихоть – проверять ваш институт. Вы ставите опасные опыты, и мы должны реагировать. Кстати, почему этот «суслик» вы испытываете здесь, на Меркурии?

– А где же нам его испытывать? – неприятным тоном сказал подошедший Цирулис.

– На Кеплере.

– Испытания модулятора на Кеплере доказали, что он безопасен, поэтому мы решили провести испытания второго «сус…»… э-э, слима, здесь, на Меркурии. Поближе к дому, как говорится, да и расходы меньше.

Какая-то не оформившаяся полностью тревожная мысль тенью пересекла сознание, но Руслан не успел её остановить.

– Параметры те же?

– Абсолютно, можете убедиться. – Цирулис бросил косой взгляд на универсалиста. – Лев, покажите.

Тимошенко жестом пригласил гостя пройти вперёд, провёл к одному из операционных виомов.

Сидевший за причудливо изогнутым столом мужчина в чёрном унике вывел на виом данные по эксперименту.

Руслан бегло прочитал их (Шустрый пробубнил ему цифры прошлых испытаний), снова попытался поймать мелькнувшую мысль и снова не успел. Его позвали к центральному пульту управления, у которого расположилась группа ведущих специалистов Евринфиза.

Общий ситуационный экран перед пультом показал освещённый прожекторами кратер, на центральной горке которого располагалась платформа с металлической опухолью слим-модулятора.

Кто-то скомандовал начать отсчёт.

На цифре «ноль» сверкающая металлом опухоль превратилась в искрящееся облако искажений перспективы, и в дне кратера образовалась яма диаметром около двух километров.

В зале послышались аплодисменты, оживлённо заговорили приглашённые физики.

– Видите, как всё просто? – обратился к Руслану Цирулис, довольный результатом испытаний. – Всё было просчитано, никаких отклонений от теории не зафиксировано, зато мы получили новый слим, который позволит нам летать хоть на край Вселенной без особых затрат энергии. Вы понимаете? Или вам нужен подробный отчёт?

– Отчёт, – сказал Руслан.

– Ему мало наших заверений, – язвительно пробормотал Тимошенко. – Битому неймётся.

И Руслан понял, что универсалист знает о нём больше, чем положено учёному, посвятившему себя науке.

«Эол» утверждает, что этот чел неадекватен», – сообщил терафим.

«Я давно это понял», – согласился с ним Руслан.

Поскольку карт-бланш на посещение всех строек Меркурия продолжал действовать, он решил не терять времени даром и сразу отправился к месту строительства нового портала метро.

На этот раз ему повезло увидеть Солнце: портал строился в посёлке энергетиков под названием Яркий, на дневной стороне Меркурия, и огромный шар расплавленного кипящего стекла, каким светило казалось сквозь светофильтры аппарата, был виден во всём своём великолепии.

Посёлок Яркий по размерам не отличался от стандартных жилых куполов Меркурия, но он соседствовал с гигантским Большим Накопителем солнечной энергии, а также с заводом МК – мини-коллапсаров, использующихся космическим флотом человечества в качестве источников энергии, поэтому имел большое значение для землян. Строительство здесь портала метро было абсолютно оправданно.

Портал также представлял собой купол, но гораздо более интересный по форме – с параболическими и гиперболическими выпуклостями, превращавшими его в объект инопланетных технологий. Кроме того, он был способен трансформироваться и складываться, давая возможность перемещаемым конструкциям, имеющим антигравы, сразу выходить в космос.

Сердце защемило: объёмы станции впечатляли, заставляя работать воображение. Неизвестно, какие размеры и формы имела пресловутая Бомба Хаоса, но, судя по масштабу портала, принять Бомбу он мог.

Мысль, затронувшая глубины психики полчаса назад, вернулась: что-то связанное со слим-модулятором, какая-то второстепенная на первый взгляд деталь… и сорвалась с крючка в третий раз.

Раздосадованный этим обстоятельством, Руслан развернул «Бентли» к посёлку Яркий. Характеристики строящегося портала всё равно были необходимы, чтобы можно было сравнить его с другими станциями.

В тот же день Руслан после отчёта Леблану о проведенной инспекции на Меркурии посетил новые порталы метро на Луне и в Антарктиде.

Лунная станция, соседствующая с комплексом управления «Сферой», была поменьше меркурианской, хотя её стоило взять на заметку: до Земли было рукой подать, и появись Бомба Хаоса на Луне, предотвратить удар по колыбели земной цивилизации никто бы не смог.

Станция в Западной Антарктиде строилась над глубочайшей депрессией континента – впадиной Бентли (Руслан подивился совпадению названий – он только что летал над Меркурием на «Бентли»), заполненной льдом, глубина которой достигала двух с половиной километров. Отсюда предполагалось начать прокладывать тоннели во льду к разведанным подлёдным запасам полезных ископаемых и к подлёдным озёрам, где, как уже знали исследователи материка, располагались остатки городов древней цивилизации. Согласно гипотезе одного из археологов Международного института эзотерики, именно здесь, а не в Атлантике, располагалась когда-то легендарная Атлантида.

Задача перед Русланом стояла простая: оценить возможности строящегося метро-портала по приёму БОХ, поэтому он не стал изучать дополнительные данные по ледниковому покрову Антарктиды и географическим её особенностям. Он и так знал, ещё с гимназии, что антарктический ледяной щит является крупнейшим на планете и превосходит по размерам гренландский в десять раз. Знал он и не нужные в данный момент сведения о том, что лёд Антарктиды содержит более восьмидесяти процентов всех мировых запасов пресной воды.

В двадцать первом веке лёд этот начал таять, одновременно со льдами Арктики, уровень мирового океана начал повышаться, и люди более полусотни лет жили в постоянном напряжении и страхе, ожидая наводнений, цунами и прочих бедствий. Миллионы землян переселились повыше, к горам, усиливая всеобщую панику.