Нечеловеческий фактор - Василий Головачев

– Тебе понадобится дополнительная команда телохранов.

– Обойдусь.

– Не дури, у агентов Вируса достаточно сил и средств, чтобы ликвидировать любого из нас. Я подготовлю «эшелон».

– Хорошо, только не сегодня, я устала.

Веласкес вышел.

Ярослава подошла к окну, глядя с высоты башни на урбанизированный индийский пейзаж, и ей остро захотелось побродить в русском осеннем лесу, среди светящихся белизной берёз…

Вечером того же дня по времени индийского штата Уттар-Прадеш она собралась домой. Точнее, уже почти год Ярослава жила в «Арктании», где ей предоставили служебную квартиру. По её же просьбе. Это сейчас, по прошествии года, тогдашнее решение «уйти в монастырь» казалось капризом, а год назад, после войны на Суперструннике, ей действительно захотелось хоть какого-то минимального уединения, и она выбрала «Арктанию».

Отель подо льдами Северного полюса открыли недавно, всего два года назад, но он быстро набрал популярность у жителей Земли и никогда не пустовал. Располагался он на глубине полутора километров и соединялся с поверхностью льдов прозрачной шахтой, служившей особого рода просмотровой галереей для впервые спускавшихся под воду туристов.

Для тех, кто не желал опускаться полчаса на лифте, существовал терминал метро, он же – аварийный выход.

Веласкес проводил командора до метро резиденции Погранслужбы, и Ярослава за несколько мгновений перенеслась из Индии в Северный Ледовитый океан, в центре которого под почти километровым слоем льда располагался отель, получивший название «Арктания».

Отель представлял собой двухсотметровый эллипсоид, отлитый из сверхпрочного стекла. Он опирался на специальный гибкий постамент, игравший роль якоря, ввинченный в поверхность подводной горы. Верхняя его часть соединялась с надземным холлом двадцатиметрового диаметра колонной, внутри которой располагались прозрачные лифтовые шахты количеством шестнадцать штук. Все они имели удобные кресла для неспешного созерцания подводных красот по мере опускания лифта к отелю.

Колонна и всё огромное сооружение были снабжены специальными демпферами колебаний, что давало им возможность выдерживать значительные подвижки льда наверху в случае выхода из строя молекулярных нейтрализаторов, испаряющих лёд по мере надобности.

Номеров в отеле было более семисот, и все они располагались по периметру эллипсоида, так что одна из стен каждого номера была открыта в глубины океана.

Разумеется, уровень комфорта в номерах поддерживался разный, «Арктания» имела и дешёвые жилища, где селились целыми компаниями. Позволить себе одноместные или двух-трёхкомнатные номера могли только люди с приличным достатком.

Но Ярослава была руководителем с очень высоким социальным статусом, и ей предоставили двухкомнатный номер общей площадью более сорока квадратных метров.

Размышляя над проблемами, возникшими вследствие отказа от предложения координатора Вируса, она двинулась из холла метро мимо стойки администратора отеля и услышала за спиной оклик:

– Ярослава Максимовна!

Оглянулась.

В холле располагалось двенадцать кабин, и от крайней слева к ней спешил её заместитель Иштван Чаушеску, бывший консультант ФСБ по государственным связям. Его предложили взять в качестве зама в Администрации президента СОН, и Ярослава вынуждена была согласиться, хотя понимала, кем может оказаться этот человек. Зато по её категорическому требованию вторым замом стал Всеслав Ляшко, командор Погранслужбы Белоруссии, а на него она могла положиться как на саму себя.

– Иштван? Что вы здесь делаете?

Чаушеску, неуклюжий с виду, лохматый, с лицом религиозного фанатика-страстотерпца, морщинистый, догнал руководителя Федеральной Пограничной службы.

– Ничего, если я к вам присоединюсь? Хотел отдохнуть в ресторане «Арктании», там меня ждёт весёлая компания, а тут вас увидел. Есть минуточка?

– Что-то случилось?

– Возникли некие подозрения.

– Насчёт чего?

– Насчёт правильности действий Комбеза.

Ярослава заколебалась: думать о работе не хотелось.

– Хорошо, идёмте, поговорим у меня в номере.

Чаушеску оглянулся на вышедшую из кабины метро пару – юношу с белыми волосами, причёска «парус», и девушку с густой гривой таких же белых волос, кивнул, двинулся вслед за Ярославой.

Когда они вышли, в холле появился директор ФСБ Михал Вондлярский, подождал мужчину средних лет, одетого по моде Южной Америки – в красочный сурбаган, и, сложив руки за спиной, зашагал к движущимся дорожкам отеля, развозящим посетителей по этажам.

Домовой, узнав хозяйку, открыл дверь номера.

– Проходите, устраивайтесь, я сейчас, – сказала Ярослава, скрываясь в акваблоке.

Чаушеску с любопытством глянул на прозрачную стену комнаты, игравшей роль гостиной. Стена, смотревшая в толщу океана, была такой прозрачной, что казалась совсем отсутствующей. Голубоватая толща воды, подсвеченной где-то снизу прожекторами, вот-вот должна была хлынуть в помещение.

Ярослава наскоро искупалась, привела себя в порядок, но уник менять на домашний халат не стала. В халате её видел только Руслан.

Когда она появилась в гостиной, обставленной в псевдорусском стиле: деревянный с виду стол, деревянная лавка, деревянные стулья, висящие по стенам связки лука, изделия из соломки, сказочные персонажи, – вместе с Чаушеску её ждала та самая пара – молодой человек с белыми волосами и девица с резким неприятным лицом.

Молодой человек самой обыкновенной наружности – типичный служитель жилищно-коммунальной системы, двигался по комнате и смотрел на экранчик прибора в руках.

Девица держала в руке некий предмет, напоминавший пневмошприц. Но Ярослава почти сразу определила модификацию игломёта, называемого в просторечии «пиявкой».

Она замерла.

Парень с прибором в руке оставил своё занятие, кивнул.

– Чисто.

Чаушеску виноватым жестом развёл руками.

– Такие вот сюрпризы, командор. Я получил приказ.

– Объяснитесь, – шагнула в комнату Ярослава.

Девица навела игломёт. Она была явно не в себе, как после хорошей затяжки спайса.

– Не дёргайся, сучка!

– Фатьяна, придержи язык! – поморщился Чаушеску.

– Делай своё дело! – грубо оборвала его девица.

«Серж!» – попыталась вызвать Веласкеса Ярослава.

Но витс не ответил. Очевидно, для нейтрализации охраны отеля и возможной группы телохранителей командора группа захвата включила аппаратуру, блокирующую мыслесвязь.

– У вас два пути, – продолжал Чаушеску. – Первый – добровольно работать с нами.

– С кем – с нами? – перебила Ярослава заместителя, решив тянуть время сколько возможно.

– Не будьте наивной, Ярослава Максимовна, вы знаете, о ком идёт речь.

– Знающие-Дорогу.

Парень с прибором фиксации скрытой электронной и нанотехники с любопытством посмотрел на хозяйку номера, перевёл взгляд на Чаушеску. По-видимому, его не посвящали в такие подробности, и он не знал наверняка, кому служит.

– Не надо было отказываться, – криво усмехнулся заместитель. – Тогда и мне не пришлось бы раскрываться. Но приказы не обсуждают.

– Вы очень исполнительный человек. Второй путь?

– Мы вас кодируем, и вы всё равно будете работать с нами, но уже как обычный линейный исполнитель приказов, такой, как они. – Чаушеску небрежно указал подбородком на спутников. – Говорят, кодирование снижает интеллект и в конце концов приводит к шизофрении, но тут уж ничего не поделаешь.

– Я могу подумать?

– Иштван! – оскалилась девушка. Правая рука у неё затряслась, и она вынуждена была поддержать её левой.

– Боюсь, время раздумий ушло.

– Вы понимаете, что рискуете?

– Чем?

– Вас найдут, в отеле всё записывается.

– Ну, с этим мы справимся, – махнул рукой Чаушеску. – Да и с какой стати нас будут искать? Через час после нашего ухода у вас случится сердечный приступ, и никаких следов.

Ярослава покачала головой, продолжая вызывать Веласкеса.

– Боже мой, мне вас жаль. Предатели всегда плохо кончали, во все времена. Я предполагала, что вы работаете на них.

– Это было заметно, вы не дали мне ни одного мало-мальски значимого задания.

– Чем они вас соблазнили?

– А вас, год назад? Вы ведь тоже работали на них?

– Я работала на Херцига, а он был личностью!

– Тем не менее вам тоже что-то предложили?

– Тогда речь не шла об уничтожении рода человеческого.

– Какая разница, уцелеет он или нет? Главное, что будете жить вы.

– Иштван! – злобно прорычала девушка; глаза её «поплыли». – Хватит трепаться! У нас всего минута.

– Итак, командор, вы с нами?

– Нет! – вскинула голову Ярослава.

Девушка выстрелила.

Иголочка «пиявки» ужалила Ярославу в щеку, и ей всё стало безразлично. Иголочка почти мгновенно растворилась в мышцах щеки, привела женщину в состояние полной неподвижности.