Твоя половина мира - Евгений Прошкин

— Интересно, сколько лет сюда люди не заходили? — пробормотала Элен.

— А мне не интересно, — отозвался Альберт.

— Заперто, — сказал Тиль. — Позвони своим, пусть приедут и вэломают.

Альберт вытащил трубку и, вздохнув, снова убрал.

— ОхраназастрялгкПушкинскуюпослевзрыва оцепили на два километра вокруг, а на проспекте Данте стихийная демонстрация вроде Лондонской.

— Я слышал.

— Посидим, подождем...

— Хочешь — садись, — Тиль ногой подвинул Альберту стул.

Элен закурила и, приблизившись к двери, постучала в нее носком.

— Деревянная.

Не дав никому опомниться, она достала “стейджер” и всадила в замок длинную очередь. Пистолет не издал ни звука, но пули наделали столько грохота, что, казалось, от выстрелов должна оглохнуть вся Москва.

Элен втянула голову в плечи.

— Черт, я не думала, что это будет так громко...

— Ты сумасшедшая, — сказал Тиль.

— Хороший вариант, безопасный. Я проверила.

— Нормальный человек его бы даже не рассматривал.

— И торчал бы здесь до ночи.

Она ударила по двери, и та распахнулась. Со звоном высыпался замок — горсть мелких дымящихся железок. Элен отгребла их в угол и, спрятав “стейджер” в сумочку, вышла.

Снаружи была обыкновенная лестничная площадка. На ступенях валялся мусор, как древний, так и свежий: пустые сигаретные пачки и раззявленные пакетики из-под презервативов. Люди здесь, несомненно, появлялись — чтобы как минимум покурить.

Поднявшись по лестнице, Элен отыскала незапертую дверь и приложила к ней ладонь.

— Альберт, куда мы попали?

— Считай, ко мне на службу. Подземный комплекс “Охотный Ряд — мультимаркет”. Сотня метров — и Кремль. Старая архитектура, дорогие бренды и куча народу.

— И фараонов, — добавил Тиль.

— И фараонов тоже. Ну и что ты предлагаешь?

— Не терять времени. — Хаген вытащил из-за спины пистолет и сунул его слева под куртку. — Сначала идешь ты, потом Элен. Будут узнавать — реагируй, но не сияй. Пусть шушукаются,Советник Президента имеет право на частную жизнь. Как попадем в торговый зал — сразу в разные стороны. Не переглядываться. Созвонимся на улице. Если у меня возникнут проблемы... Забудьте.

— Тили... — проговорила Элен. — Тебе что-нибудь видно?

— Нас трое, и каждый может начудить выше крыши. Тысяча вариантов, не исключая выноса в застегнутых мешках. Всех троих. Альберт! Давай.

Они попали в холл со множеством закоулков, парой заваренных ворот и лифтами, двери которых были склеены длинной желтой лентой. Людей здесь оказалось много — в костюмах, в рабочих комбинезонах и в фирменных майках. Все куда-то спешили, каждый второй бурчал в микрофон, а кто не бурчал, тот выслушивал чужое бурчание в терминале или читал на ходу с планшета. В служебном помещении царила суета — нормальная деловая атмосфера, только плохо организованная.

Альберт, сориентировавшись, направился к выходу. Элен двигалась следом, Тиль шел за ней — не снимая руки с пистолета. Вскоре они уже были среди покупателей.

Магазины располагались на четырех этажах, потолок был один, лишь на верхнем уровне, — стеклянный купол в виде северного полушария Земли с крупными звездами: Москва, Берлин и Киев. Звездочками поменьше на глобусе обозначили Париж и Лондон, остальные города, еще с десяток, были отмечены белыми точками, мелкими, как пулевые отверстия.

Какая-то дама поздоровалась с Альбертом — тот сдержанно кивнул и растворился в толпе. Когда пропала Элен, Тиль даже не заметил. Секунду назад она стояла у витрины с бриллиантами, потом шагнула в сторону и исчезла.

Он подошел к эскалатору и прикоснулся к бегущему поручню.

— Прошу прощения за беспокойство, — сказали ему в затылок.

Этого не может быть...

— Прошу прощения, но я должен проверить ваши документы. — Молодой человек в форме оттеснил Тиля к торговым автоматам.

Погоны голые — наверно, первый курс академии. Сопляк. Это хорошо. Плохо другое: если курсантов бросили в город, значит, полиции здесь битком. И на верхнем этаже. И на улице. Фараоны повсюду.

— А в чем, собственно, дело? — Тиль изобразил удивление вперемежку с обидой. Карточку он, однако, достал.

Полицейский чиркнул по ней сканером и уже протянул назад, как вдруг обратил внимание на табло.

— Боюсь, вам придется пройти со мной. Ваша идентификационная карта...

Тиль извлек вторую. Курсант машинально ее отсканировал и лишь потом удосужился прочитать: “Олег Овчинников”.

На первой было выбито: “Олег Шорохов”.

— Что, имена совпадают? — проронил Тиль. — Не берите в голову. Случайность.

Патрульный замер, и весьма удачно: челюсть у него отвисла, в глазах смятение, руки заняты фальшивыми картами.

Тиль глянул поверх голов — сотни и сотни. Большинство с покупками. Курьерская служба доставила бы и шнурки, но это так приятно: выйти на улицу, неся пакет с логотипом какого-нибудь “Шпитце-Юни”.

— Вот вам еще, — сказал он, вынимая из кармана левую руку с новой ИД-картой.

Полицейский зачарованно моргнул, и Тиль достал из-под куртки правую, с пистолетом.

— Не кричи.

— Я обязан предупредить об ответственности за применение силы в отношении... — деревянно заговорил курсант.

— Много слов.

Тиль покосился на служебный терминал полицейского. Тот вслепую нашаривал оранжевую панель, но пальцу не хватало какого-то миллиметра.

— Ногти не надо было стричь, — сказал Тиль, отбирая трубку. — “Ствол”. Быстро.

— Нам... не выдали. Холостой патруль...

— Врешь. Смотри на меня.

— Я смотрю...

— Узнал?

На лбу у полицейского собралась крупная капля пота и, скатившись по переносице, упала на галстук. Патрульный расстегнул кобуру.

— Правильно. Я Хаген. — Тиль бросил карточку и сорвал у него с пояса пистолет. — Теперь идем.

“К ювелирному нельзя, там наткнетесь еще на двоих”.

Невдалеке Тиль заметил Элен.

“Спасибо. Но я же велел уходить!”

“Без тебя не пойду”.

Она стояла возле справочной системы и разворачивала пирожок с вишней. Через пару секунд Элен откусит и начнет меланхолично жевать — для тех, кто не знает, что есть и другие варианты будущего, например тот, в котором она крикнет:

“Приготовься!”

“Не смей! Я справлюсь сам!”

Элен измазала начинкой подбородок и полезла в сумочку за платком.

“Тиль, замри!”

Сумка в ее руках вздрогнула, одновременно дернулся полицейский.

“А теперь мотай, Тили”.

“Что ты творишь, Элен?.. что творишь?!”

“Я убью любого, кто нам помешает”.

“В чем?.. в чем помешает?”

“Беги, Тили...”

Элен кинула пирожок в урну и пошла прочь. Тиль придержал курсанта и сунул пистолет ему в кобуру. Шок от композитной пули превратил полицейского в манекен — безвольный, бессловесный, безопасный. Он тихонько съезжал по стене и лишь таращился на Тиля.