Твоя половина мира - Евгений Прошкин

— Кажется, да...

Ведущий снова повернулся к камере, явив миру идеальные зубы и холеную кожу.

— Уважаемый неизвестный сержант... Нет!.. Дорогой! Дорогой сержант, дежуривший на Северо-Западной магистрали. Или, быть может, и не сержант... Не важно! Посмотрите на эту девушку, на ее улыбку, посмотрите на ее счастье! Доля ее счастья принадлежит и вам!

Толпа вокруг машины загудела, выражая некую общую эмоцию, какую именно — непонятно. Женщина от неловкости переступила с ноги на ногу, и Тиль вдруг заметил у нее за спиной одного типа. Тот привлек его внимание лицом, только лицом, кроме лица, у него как будто ничего и не было — настолько оно выделялось. Бледные, скорее, даже белые щеки, впалые, но одновременно и рыхлые, все были покрыты мелкими ссадинами, словно он сбрил многолетнюю бороду.

Тиль прищурился.

— Мне он тоже не нравится, — невпопад сказал Альберт.

— Немного о себе, мисс Лаур, — проворковал ведущий. — Откуда вы? Чем занимаетесь? Ваше хобби?..

— Я... я обычная, — ответила женщина. — Служу в обычной торговой компании. Обычным консультантом. У меня обыкновенная жизнь. Самая обыкновенная.

— Была! — вскричал ведущий, поймав паузу. — Мисс Лаур, жизнь у вас была! Обычная! Теперь, когда вы получите миллион евро...

Тиль не сводил глаз с бледнолицего. Мужчина стоял справа от “Лексуса” и никуда не лез, но, когда его пытались потеснить, он с какой-то внутренней злобой держался за свое место. Оператор иногда схватывал отдельных зрителей — крупно, но белое лицо в кадр не попало ни разу.

— Ну что же... думаю, пора? — проговорил ведущий. — Я больше не могу испытывать ваше терпение, а также терпение телезрителей и радиослушателей... да и свое тоже! Поверьте, я волнуюсь ничуть не меньше. — Фоном заиграла музыка, что-то патриархально-торжественное. — Право вручить победителю приз... чек на сумму... один!.. миллион!.. евро!.. принадлежит совладельцу букмекерской конторы “Фатум”... господину...

Альберт кашлянул в кулак и покосился на Тиля. Тот молча потряс головой.

— Майклу Фостеру!!! — объявил ведущий, и публика взорвалась аплодисментами.

Бледный окаменел. Толпа поперла вперед, мужчину толкнули в плечо, но он устоял. Тилю наконец-то удалось рассмотреть его одежду. На незнакомце был затрапезный пиджак в полоску и галстук, каких не носили уже лет сто, а может, и больше.

— Мне кажется, если бы Козас в тот раз и выжил... — начал Альберт.

— Да, — бросил Тиль.

Новый хозяин “Фатума” вышел на середину и произнес что-то подобающее. Затем распахнул кожаную папку и, достав огромный, в подарочном исполнении, чек, поднял его высоко над головой.

“Сейчас”, — почувствовал Тиль.

Бледный внимательно посмотрел на чек и так же внимательно — на женщину. Он не сделал ничего особенного. Выпростал из рукава узловатые пальцы и медленно огладил свой нелепый галстук. Потом легонько коснулся мятого лацкана.

После этого камера перестала работать. Экран вспыхнул рекламным роликом:

— При любом стечении обстоятельств помните, что страховое общество “Юни-Траст”...

Ролик тут же оборвался, возникла очумелая дикторша:

— Уважаемые телезрители... Только что... Буквально на наших глазах... на наших с вами глазах...

Тиль выключил монитор и, швырнув пульт о стену, стиснул голову ладонями.

— Что скажешь? — произнес он.

— А что я тебе скажу?..

— Серж! Сергей, проснись!

Максимов подпрыгнул в кресле и, не моргая, уставился на Тиля.

— Че? — сказал он секунд через двадцать.

— Ты еще спишь?

— Нет...

— Пьяный?

— Нет.

— Трезвый?

— Нет. Да!

— Это хорошо. — Тиль посмотрел на него в упор. — Ну, Серж?..

Тот, сообразив, приложил ко лбу ладонь.

— Сестра?!

— Давай, давай, Серж!

— Новости... сейчас... это... по всем каналам идет. Взрыв в Москве, прямо в центре. Что же делается-то?.. — протянул он жалобно.

— Значит, не галлюцинации. — Поднявшись, Тиль подошел к столу за пивом.

— Элен... Ленка... — завыл Максимов. — Как же, а?.. как же оно?..

— Да успокойся ты! Это не наша Элен Лаур, а другая. Другая Элен, понятно тебе?

— Правда, что ли? — Сергей, совсем сбитый с толку, зажмурился и, свесив руку, безошибочно нащупал выпавшую бутылку.

Упрекать его никто не стал, и он одним махом допил все.

— Закуси хотя бы, — сказал Альберт.

— Да-а!.. — крякнул Максимов. — Чего там? Чужую Элен убили. Жалко, что ли? Взорвали, как свинину.

— Кто же ее взрывает, свинину?

— И еще... Еще двенадцать человек! Вы это видели, нет?

— Не смотрели. Нам и того достаточно... А что ты орешь?

— Ору?.. — Максимов беспомощно взмахнул пустой бутылкой. — А что мне тут — вальсировать? Двенадцать человек... в куски... еще сорок — инвалиды по гроб жизни... Что же мне не орать?! Эх вы, гуманисты вонючие...

— Я не гуманист, — сказал Тиль.

— Европеец, едренать, цивилизованный человек... Альбертик! Пиво, что ли?.. Не могу я его. У меня от пива...

— Вон, в стене дверца, — отозвался тот. Максимов добрел до бара и, перенюхав горлышки, взял коньяк.

— Из стакана, прошу тебя! — раздраженно произнес Альберт. — И закусывай, закусывай.

— Так ты, Тиль, не гуманист? — осведомился Сергей. — А кто же тогда?

Хаген пожал плечами:

— Просто — Тили. Тиль Хаген, для кого — брат, для кого — преступник, для кого — мясо подопытное.

— Мясо, — буркнул Альберт. — Чуешь?.. Открыв бутылку, Максимов потянулся за бокалом и вдруг замер.

— Не могу поверить... — произнес Тиль.

Они уже видели, что будет дальше. Видели и знали: других вариантов не осталось.

Элен просыпалась тяжело и болезненно — с дипэк-зедрином они явно перебрали. Однако и не проснуться она не могла: прямо над крышей оглушительно работали лопасти.

— Вставай! — крикнул Тиль.

— Что?. Кто там?

Он сдернул плед и понял, что окончательно разбудить Элен ему удастся не раньше, чем через минуту. Тиль подхватил ее на руки и бросился к лестнице. Впереди раскинулся целый веер возможностей: вывихи, переломы и даже смертельная травма черепа. Дать дуба на лестнице в летнем домике Президента — что может быть глупее?

Внизу Тиль все-таки оступился, но Элен вовремя соскочила на пол.

— Черт, лучше бы я не спала... У нас проблемы? На стене возле бара капризно пиликал домашний терминал. Альберт торопливо давал Максимову какие-то наставления — тот сосредоточенно слушал.

— Я его не узнаю, — проронила Элен. — Серж как будто мир спасать собрался.

— Не мир. Только нас троих.

— Я запомнил, — кивнул Максимов. — Валите. Быстрее!

Альберт коротко его обнял и поспешил в соседнюю комнату. Тиль подошел к Сергею, но тот махнул рукой: