Псих - Амо Джонс

когда он продолжает скакать по моему телу снова и снова. Время от времени его хватка на моем горле сжималась все сильнее, пока я не почувствовала, что моя голова имеет форму воздушного шара, но затем он отпускал ее и кусал, грыз мою шею, как вампир, разрывая плоть на моей шее, пока кровь не стекала по изгибам моего горла.

— Ройс, — без устали стону я, мои бедра сжимаются вокруг его талии. Наши тела скользкие от влаги, моё сердце почти остановилось.

Его рот снова на моем, и я теряю контроль, мои внутренности превращаются в жидкий огонь, разжигая мой оргазм, пока я не стекаю по его члену и верхней части бедра в толчках освобождения.

Он заглушает свои стоны, прикусывая мою нижнюю губу, когда пульсирует внутри меня, его грудь опускается к моей.

Успокоенная, я обнимаю его, когда он соскальзывает, прижимая меня к своей груди.

Он целует меня в голову.

— Ты собираешься сказать мне, кто этот мужчина, герцогиня, и я собираюсь убедиться, что он точно знает, с кем только что трахалась.

Я облажался прошлой ночью, проговорился. Моя сдержанность, когда дело доходит до Джейд, воображаема, и то, что она положила свою сексуальную маленькую попку мне на колени, было похоже на то, чтобы повесить приманку перед голодным волком. Я, очевидно, собираюсь, блядь, сорваться. Я был слаб, но в этом не было ничего плохого. Это должно быть неправильно, но когда я так долго фантазировал о том, чтобы она была подо мной, то, что это наконец произошло, только усиливает те же чувства.

Чувства, которые я, черт возьми, не могу позволить себе иметь в своей жизни.

— Я облажался, — говорю я Нечестивцу, как только он заезжает за мной в здание клуба.

— Ты снова ее трахнул. — Это был не вопрос, это было подтверждение.

— Да, и что ещё хуже? — добавляю я, ухмыляясь ему и засовывая ключи в карман. — В том, что я не позволю ей уйти сейчас.

Нечестивец усмехается, качая головой.

— Ты тупой ублюдок. Годами суетился со своей киской, никогда не трахал одну и ту же сучку дважды — за исключением Би, — а теперь вдруг ты готов к жёнушке.

Я отключаю его.

— Я этого не говорил, я просто имею в виду, что она морочит мне голову. Я всегда знал, какой потенциал она может иметь со мной, и отчасти поэтому я поклялся себе, когда был ребёнком, что никогда не прикоснусь к ней. Чертовски соблазнительно тоже, черт возьми, было несколько близких отношений, когда мы были детьми, когда я почти, блядь, бросил все это и был готов преследовать ее вот так, но… — Я замолкаю, когда мы достигаем края лестницы, поворачивая голову через плечо. — …но она моя гребаная сестра.

Нечестивец пожимает плечами, взбегая по ступенькам.

— Ну, могло быть и хуже. Она может быть твоей кровной родственницей.

Мы входим и находим Лайона, Джипси и нескольких других братьев уже там, за кухонным столом. Лайон прищуривается и смотрит на меня.

— Отсюда я чувствую запах киски.

— Да? Прошло так много времени с тех пор, как Бонни позволила тебе скользнуть между ее губами?

— Ублюдок.

Я посылаю ему воздушный поцелуй, занимая свое место справа от него.

— Почему все так чертовски серьёзны?

Лайон ёрзает на стуле.

— Что-то случилось за ночь, и я ждал, когда ты приедешь, прежде чем я рассказать всем.

Вытащив сигарету, я беру ее в рот, одновременно доставая зажигалку.

— Я слушаю.

Лайон ломает шею.

— Поставщик, с которым имел дело ваш старик, оказался мёртвым у входной двери картеля.

Я выпускаю облако дыма.

— Звучит как проблема мафии, а не проблема МС.

— Это ваша проблема, что делает ее проблемой для нас. — Я делаю паузу, оглядывая стол и наблюдая, как все взгляды устремляются на меня.

— Как так? — Я жду, когда мяч упадёт.

Лайон наклоняется вперёд, в его глазах появляется чёртов блеск, который появляется только тогда, когда он знает, что нас ждет убийство.

— Потому что его разорвали.

Я делаю паузу, медленно выдыхая облако дыма изо рта.

— Ну, это был не я.

Лайон стискивает челюсти.

— Псих, это был ты.

— Не-а. — я качаю головой, стряхивая пепел с кончика сигареты. — Это был не я. Я никого не убил с тех пор, как… — Я замолкаю, обдумывая свое последнее убийство. — С трёхнедельной давности.

Лайон откидывается на спинку стула, с любопытством изучая меня.

Джипси проводит руками по волосам.

— Тогда, черт возьми, у тебя есть копия.

— Это проблема, потому что картель думает, что вы убили их человека, и теперь у нас на руках возможная война.

Это первый раз, когда у меня есть копия, и это не потому, что я думаю, что кто-то не может скопировать меня, а потому, что искусство в том, как я оставляю свой след, — это не то, что люди обычно хотят делать. Когда-либо.

— Назначь им встречу.

— Ройс. — Лайон бросает мое настоящее имя. — Это гребаный колумбийский картель. Ты когда-нибудь видел Лицо со шрамом? Они не валяют дурака.

Я откидываюсь на спинку стула, обдумывая варианты, которые у нас есть, когда его слова останавливают меня на полпути.

— Кого, черт возьми, они убили? Обычно третья сторона-это гребаный Сокол. — Сокол — это то, что некоторые картели — в основном испанские-называют своими глазами и ушами. Бездельники, которые только и делают, что нюхают задницы, а потом бегут обратно к своим Капо, чтобы сообщить им, что они учуяли.

Лайон хихикает, проводя иссохшей рукой по своей растрёпанной бороде.

— Это был Капо.

Я стискиваю зубы, зажмуриваю глаза, пытаясь обдумать, что это может означать не только для меня, но и для моего клуба, и теперь, когда Джейд вернулась в мою жизнь, я не хочу рисковать дерьмом. Именно поэтому я никогда не хотел, чтобы она вернулась в мою жизнь. Она-ходячая мишень для любого, у кого ко мне претензии.

— Нам нужно немного вразумить Хорхе Карлоса. Кто-то переходит дорогу нам обоим, и я позабочусь, чтобы он, черт возьми, знал об этом. Приведи свою сестру.

— Черт возьми, нет! — говорю я, в моем голосе слышится раздражение. Ни за что на свете, черт возьми, я не втяну ее в эту историю. — Зачем мне это делать?

— В здание клуба, ты, придурок. Мы будем заблокированы до тех пор, пока не разберёмся с картелем. Только прямые семьи, вы все знаете, как это делается.

Со словами “Одичай, живи свободно” все вываливаются из комнаты, оставляя Нечестивого, Лайона и меня наедине. Как только их буйные задницы оказываются вне пределов слышимости, я говорю:

— Она не назвала мне имени.

Лайон послушно поглаживает бороду, звук его кожаного желета шуршит при каждом движении. Он