Его строптивая любовь - Ирина (Иринья) Коняева

в башне была узкой и неудобной, а ступени и вовсе делал каменщик с плохим глазомером, так что от подстраховки отказываться я не собиралась — с моей везучестью запросто можно оступиться и что–нибудь сломать.

Поднимаясь к себе я всерьёз раздумывала, почему тёмный маг вдруг стал вызывать у меня такое доверие. Каждый раз в его присутствии я расслабляюсь и чувствую невероятную лёгкость, хотя кожей ощущаю, что маг опасен. Может, у него есть какой–то особый дар?

К слову, уже не в первый раз я обращаю внимание, что он умеет убеждать, может у него, как и у меня, в роду есть сирены.

Прислушалась к интуиции, но та не шевельнулась. Вредина.

— Маро, у тебя случайно нет книг про сайрен? Мне интересно, как они воздействуют на окружающих, в чём суть их дара, механизм, если выразиться по–другому. Вдруг я тоже смогу, — добавила то, что не собиралась.

— Ты — саашани, Алессаль, — без капли сомнения произнёс мужчина. — Этот дар подобен дару сайрен, но всё же несколько отличается. Сайрены говорят, закладывая в каждое слово мысль–приказ, программируя конкретное действие, если говорить привычным тебе языком. Ты будешь действовать по–другому — через магию голоса и иллюзий, через убеждение, мечту, если угодно.

Я сбилась с шага и едва не рухнула, беспомощно всплеснув руками. В последний момент схватилась за стену, удержала равновесие. Будь здесь Рагнар, он бы уже подхватил меня на руки, воспользовавшись ситуацией, но хорошо воспитанный Маро и не думал поступать подобным образом. Дал возможность справиться самостоятельно, хоть и расставил руки, приготовившись меня ловить при необходимости.

Застыла в полуобороте.

— Ч‑что? — выдохнула, таращась на рыжика, который стоял ниже и сейчас был со мной одного роста.

— Ректор дал тебе неверную информацию. Сайрены и огненные тёмные обладают разным даром со схожими свойствами. Несмотря на то, что в тебе есть часть крови морской расы, ты огненная тёмная и владеешь только саашани, — вновь объяснил мне Маро, стараясь говорить максимально понятно. — В любом случае не переживай. То, что твоя мать из более слабой расы, не делает тебя уязвимой или недостаточно хорошей для остальных тёмных, — поспешил утешить Маро, хотя я и не думала на эту тему — не догадалась пока. — Кровь огненных тёмных нельзя ослабить, её можно насытить незнакомой энергией и тем улучшить.

— Ты моей смерти хочешь, — простонала, пытаясь разобраться, не только, откуда он знает, что я саашани, но и что говорил мне ректор в своём кабинете за закрытыми дверями.

— Совсем нет. Напротив. Пойдём, ты устала и должна отдохнуть.

— В обмороке, — буркнула, разворачиваясь и машинально переставляя ноги. Мозг отказывался обрабатывать полученную информацию, обложившись пропитанной нашатырём ватой.

Маро молча провёл до двери, пожелал спокойной ночи и удалился. А я, несмотря на сильнейшее потрясение, а возможно благодаря ему, упала на кровать и отключилась.

Утро вечера мудренее.

Глава 15

Утро началось с дикого грохота и вибрации. Я подскочила, не понимая, что происходит и потёрла глаза, помогая себе быстрее проснуться.

Башня скрипела, шаталась, трещала, и я подумала, что в Эрмиде началось землетрясение. Судорожно покопалась в уме, вспоминая, что самые безопасные места в доме — это дверной проём, чугунная ванная, что–то ещё… А лучше выйти на открытую местность подальше от строений и линий электропередач. С последним здесь было просто — электростанций в магическом мире никто не строил и не собирался. С открытой местностью ещё прощё — в академии есть защищённый от всего и вся учебный полигон. Наверняка он сойдёт за лучшее в мире убежище уже просто потому, что зачарован от студентов, которые, как известно, умудряются творить и вытворять в нарушение всех законов физики и магии.

Поспешила спуститься вниз, однако открыв дверь обомлела. Коридора не было. Лестницы тоже. Лишь сплошная каменная кладка со свежим раствором.

— Замуровали, ироды, — вырвалась цитата из любимого с детства фильма. — По идее я сейчас могу её сломать, — проговорила вслух, косясь при этом на стремительно подсыхающий, потому неумолимо светлеющий, связующий камни раствор.

Прижалась к стене, пытаясь пообщаться с академией, однако та послала странный образ и отключилась, будто ей сейчас не до меня.

Я не помнила, почему во время землетрясений нельзя подходить к окну, но на всякий случай решила придерживаться правил. И очень, очень надеялась, что магическая башня устоит. Уж если она путешествие между мирами пережила, что ей какое–то землетрясение?

Тем не менее, на душе было неспокойно.

Схватила дневник, попыталась записать в него события последних дней, но порвала страничку во время очередного толчка, и отложила эту идею. Взялась за чтение. Взгляд скользил по строчкам, слова связывались в предложения, но совершенно не отпечатывались в памяти.

— Бесполезно учиться в такой нервной обстановке, — вздохнула, оглядываясь. Нужно было чем–то себя занять, но я решительно не находила, чем.

Минута проходила за минутой, я нервничала и переживала, и почти решилась выглянуть в окно. Но стоило мне подняться, как тряска прекратилась и дверь гостеприимно распахнулась, приглашая на выход.

— Ты специально оставила меня в спальне, чтобы я переждала землетрясение в безопасности? — спросила у академии, восхищаясь заботой древнего строения. Умели ведь строить!

Однако всё оказалось куда проще и одновременно сложнее. Академия организовала мне отдельный вход в башню, построив за утро вторую винтовую лестницу!

Я выбежала на улицу и посмотрела на пристроенную к основной башне ещё одну — узенькую башенку–трубу. Вспомнила, как накануне переживала, что придётся соседствовать с Маро и рисковать, если вдруг сирена вырвется на свободу и подстережёт меня на лестнице.

— Ты самая лучшая академия в мире! — произнесла с чувством и, подбежав к новострою, прижалась, как к родному. — Люблю тебя. Спасибо огромное!

Дверь основной башни скрипнула, отворяясь, и я отлипла от своей башенки, чтобы поздороваться с рыжиком.

— Доброе утро, — поприветствовал меня Маро. — Так хорошо и дружно мы с тобой жили, пока кое–кто не заселился, — добавил он, многозначительно поиграв бровями.