Стилист - Геннадий Борисович Марченко

по сусекам на своё производство — и дальше будем кататься как сыр в масле. Всю организационную часть я возьму на себя. Вашей задачей будет только обеспечивать охрану и силовое прикрытие, если в последнем возникнет необходимость.

— Бля, а нам в следующем году в армию, — протянул Макар, переглянувшись с огорчённо закивавшими подельниками.

— Что — нибудь придумаем, — подбодрил молодёжь Кистень. — Если дело будет на мази, то хватит и чтобы отмазать вас от службы. Или есть желание отдать долг Родине?

— Не, Николаич, на кой она нам, эта армия.

— Я тоже так думаю, пусть другие лямку два года тянут. А если на флот законопатят — вообще три. Ничему хорошему вас там всё равно не научат, только потеряете время… Кстати, как выступили на первенстве «Трудовых резервов»?

— Макар первое место взял среди учащихся и студентов, я и Валёк третьими стали, — снова вылез Андрей.

— Молодцы, но чтобы следующий раз все первыми были… Короче, на дело завтра идём вот в этом.

Он выложил из сумки на стол четыре новогодние маски на резиночках, что вызвало нестройный смех парней.

— Чего ржёте? Или хотите, чтобы барыги ваши рожи срисовали? Если срисуют — тогда придётся их валить, а я на «вышак» подписывать не хочу. Так что ты, Макар, будешь Медведем, ты, Андрюха — Лисой, а ты, Валька — Зайцем. А я, получается, буду волком.

— Волчара, — хмыкнул Андрюха, самый говорливый в их компании.

— Скажи спасибо, маску Поросёнка не купил, а то бы тебе торжественно вручил, — продолжал Кистенев под смешки Макара и Валентина. — В общем, поскольку в масках для жертв мы остаёмся инкогнито, нужно придумать прозвища, чтобы могли обращаться при посторонних друг к другу, не рискуя засветить свои настоящие имена. Раз я волк, то для вас я буду Клык. У тебя, Макар, погоняло будет Миша, ты, Андрей, станешь Лисом, ну а ты, Валёк — Косым.

— Почему Косым? — не понял тот.

— Потому что зайцы косые. Запоминайте, чтобы в ответственный момент не лажануться и не подвести всех под монастырь. А теперь слушайте, где и во сколько встречаемся завтра…

Профессор физико — математических наук Пётр Леонидович Бухарин вернулся домой в прекрасном настроении. Сегодня он выступил одним из оппонентов на защите кандидатской диссертации у Заварзина и разнёс того в пух и прах. Бухарин считал доцента Заварзина выскочкой, в 29 лет возомнившим себя Планком и Капицей в одном флаконе. Что ж, сегодня он получил сполна, был опущен с небес на землю, и всё благодаря его, Петру Бухарину, высокопрофессиональному оппонированию.

Витая в облаках, заведующий кафедрой теоретической физики МФТИ не обратил внимания на небольшую группу людей, которая следом за ним вошла в подъезд. Лишь нажимая кнопку звонка, он почувствовал что — то неладное и, обернувшись, увидел перед собой какой — то дивный паноптикум из звериных рож. Бухарин хотел было спросить, что это за глупый маскарад, как человек в маске Волка выбросил вперёд правую руку и затянутый в чёрную кожаную перчатку кулак въехал профессору точно в челюсть. Тут же подхватил падающее тело, нахлобучил профессору на голову шапку и поставил того перед дверью, за которой как раз кто — то прильнул к глазку.

— Петя, ты что, пьян? — послышался из — за двери удивлённый голос.

Щёлкнул замок, дверь открылась, и ничего не понимающая супруга учёного, преподаватель консерватории Людвига Францевна с ужасом увидела, как на неё летит тяжёлое тело мужа.

Пока женщина бальзаковского возраста выбиралась из — под бесчувственного супруга, коридор наполнился странными людьми в маскарадных масках. Один из них закрыл дверь, двое прошли внутрь, осматривая комнаты, а человек в маске волка присел на корточки и приставил к виску Людвиги Францевны воронёный ствол самого настоящего пистолета.

— Будешь вести себя хорошо — останешься жить. Начнёшь шуметь — ты и твой кавалер до утра не доживёте. Поняла?

Побелевшая от ужаса женщина, выпучив глаза, часто — часто закивала. В этот момент со стороны залы показался грабитель в маске Медведя.

— Клык, всё чисто, тут больше никого.

— Отлично! Давай — ка, Миша, свяжи этих двоих, чтобы глупостей не наделали, так они будут сговорчивее. Мужику вяжи спереди.

Профессор пришёл в себя минуту спустя, сидя в кресле со связанными впереди руками. В голове ещё слегка гудело, но в целом, увидев развернувшуюся перед ним картину и сидевшую в соседнем кресле жену так же со связанными спереди руками, он понял, что их семья стала жертвой грабителей. Тем не менее, попробовал было возмутиться, однако короткий удар под дых заставил его замолкнуть.

— Слушай сюда, старая перхоть, — негромко обратился к нему Волк. — Твоя супруга в консерватории что преподаёт? На кафедре фортепиано? Так вот, сейчас ты встанешь и выложишь вот на этот стол всю имеющуюся в доме наличность и драгоценности. Даю тебе на всё про всё десять минут. Не уложишься — буду у твоей жёнушки за каждую лишнюю минуту этим вот ножичком отрезать по пальцу. Как думаешь, сыграет она Бетховена без, скажем, указательного пальца правой руки? Или сразу без двух, а то и трёх? А вообще без пальцев, если ты вздумаешь нас кинуть, и что — то закроишь? Учти, мы за тобой проверим, и если хоть рубль или колечко где — то заваляются — пеняй на себя.

Профессор был понятливым, и потому уложился даже раньше назначенного срока. На журнальном столике перед грабителями высилась стопка денег, шкатулка с драгоценностями и даже зачем — то три сберкнижки, снять деньги с которых можно было лишь при предъявлении паспорта. Не удержавшись, Кистенёв пролистал их, и у него ан какое — то мгновение возникла мысль конфисковать ещё и паспорт профессора, дабы с ним завтра с утра пройтись по нескольким, чтобы не привлекать внимания, сберкассам, и обналичить счета в общей сложности за 12 тысяч 345 рублей. Впрочем, от этой идеи он тут же отказался: слишком сложно и рискованно, тем более он совсем не был поход на упитанного профессора с его чеховской бородкой и очками.

Но и без того улов оказался неплохой. Одной только наличности оказалось 7 тысяч 380 рублей, а если толкнуть ювелирку даже вполцены — можно было разбогатеть ещё на три — четыре тысячи.

— Интересно, у нас все профессора так хорошо живут? — поинтересовался Кистенёв. — Откуда дровишки? Давай, колись, дядя, иначе твоя хозяйка на рояле будет обрубками играть.

Несчастный Бухарин побледнел, но всё же нашёл в себе силы выдавить слегка осипшим голосом:

— Я… я помогаю абитуриентам поступать в высшие учебные заведения. Договариваюсь с членами приёмных