Независимость Грузии в международной политике 1918–1921 гг. Воспоминания главного советника по иностранным делам - Зураб Давидович Авалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
10 мая председатель правительства Грузии (Жордания) получил от генерала Томсона (начальника британских войск в Закавказье) уведомление о предстоящем уходе этих войск и о замене их итальянскими. О том же было объявлено в Баку[148].
Дело принимало нешуточный оборот, тем более что в это время «деникинская угроза» становилась все более острой.
Уже в начале июня полковник Габба был вызван в Париж из Тифлиса. Итальянскому правительству приходилось серьезно решать весьма ответственный вопрос: посылать или не посылать свои войска в Закавказье? А это было равнозначно вопросу об итальянском мандате – в частности, в Грузии.
Идейное его обоснование было бы делом несложным. Помочь молодым нациям, ставшим самостоятельными, укрепить эту самостоятельность – не отвечало ли благороднейшим традициям объединенной Италии, заветам Гарибальди и т. д.?
Ни с грузинской, ни с итальянской стороны не было недостатка в заявлениях этого рода. Материальная подоплека тоже была ясна: Италия получала доступ к нужному ей сырью и топливу, и расходы ее по экспедиции обеспечивались бы концессиями в полной мере.
Однако надлежало принимать в расчет казавшееся близким восстановление России. Хронологически «быть или не быть» итальянского мандата совпадало как раз с выяснением политики конференции в русском вопросе (условия признания правительства Колчака) и с конфликтом между Добровольческой армией и Кавказскими республиками.
Программа конференции в русском вопросе, в сущности, не исключала ни посылки итальянских войск (взамен английских) в Грузию и Азербайджан, ни даже итальянского «мандата». Но «тактическая» возможность столкновения на этой почве с Добровольческой армией все же оставалась. Вопрос, значит, сводился – как всегда в таких случаях – к оценке рисков.
Сторонники итальянского мандата находили, что одного присутствия союзных войск было бы достаточно, чтобы оградить Грузию и Азербайджан от всяких посягательств извне, и связывали большие надежды с посылкой итальянцев в Закавказье, оккупация которого была бы временной – впредь до общего «замирения» и до организации местных сил. Излагая с большой последовательностью эту точку зрения, хорошо осведомленный публицист Д. Андриулли писал в «Коррьере делла сера», что единственное, чем Италия не может и не должна быть на Кавказе, – это жандармом в пользу гипотетической русской «федерации» адмирала Колчака.
Скептики же находили, что Италия недостаточно богата капиталами, чтобы браться за развитие производительных сил, хотя бы одной Грузии, и что осуществление здесь мандата приведет к столкновению с русским империализмом и т. д.
Этот взгляд был выражен выпукло господином Энрико Целли в миланском «Секоло».
Как известно, вопрос об итальянском мандате был решен правительством Нитти отрицательно[149]. Здесь сыграла роль преувеличенная оценка «белогвардейских» движений в России, но большое значение имела и весьма сильная в это время в Италии тяга к скорейшей демобилизации. Вообще Италия 1919–1920 гг. была в состоянии слишком дряблом и расшатанном, чтобы «рискнуть» на мандат в Грузии. Возможно, что Италия Муссолини рискнула бы.
Прибытие итальянской миссии в Грузию в 1919 г. и пребывание ее там имело, однако, некоторое значение и в деловом отношении – итальянцы первые после войны устроили пароходное сообщение с Европой, открыли банк, деятельно торговали, – и в политическом. В деле признания Грузинской республики державами Европы сочувствие Италии оказалось, конечно, полезным, и оно было подготовлено исподволь в 1919 г.
Глава XXVII. Американский мираж
70. Надежды и предположения
Совершенно особое значение имел для Грузии вопрос об американском мандате в Армении. В пользу этого предприятия велась огромная пропаганда; осуществление его казалось одно время неизбежным; надлежало поэтому и нам озаботиться выяснением возможного отношения американцев к Грузии и вообще к Кавказским республикам. В беседах с экспертами американской делегации (май – июнь 1919 г.) вопрос этот обсуждался мною довольно подробно.
Путь в Армению, куда теперь направилось немало американцев, лежал через Грузию; в Тифлисе и других местах Соединенные Штаты имели консульских представителей; благодаря этим агентам, а также деятелям филантропических организаций, американская делегация в Париже была хорошо осведомлена обо всем, что происходило в Закавказье.
Американцы быстро оценили связь вопроса о независимости Грузии с осуществлением американского мандата в Армении.
«Итак, вы желаете полной независимости, – сказал мне как-то один из американских экспертов, – а вот ваш министр финансов прямо заявил нашим, в Тифлисе, что без посторонней помощи вам не обойтись… Неужели признание вашей независимости может дать вам средства, которых у вас нет?»
«Да, нам нужна помощь в финансовой и других отраслях. Признание независимости не даст нам, конечно, сразу богатства; но если одновременно Грузии будет обеспечена действительная помощь, возможно будет дать толчок разработке природных богатств. А это даст затем и средства.
В какую форму эта помощь выльется – вопрос другой». – «Мандат, что ли? Ведь вы не против известного контроля?» – «Нет! Такой мандат – как например: срочное полномочие оказать нам содействие в организации финансов – вполне совместим с независимостью».
Особенно, конечно, касались необходимости поддержать Грузию политически, как одного из условий успешности работы Америки в Армении.
В заключение этих разговоров пришли к такому выводу: в случае если положение о Лиге Наций получит ратификацию Соединенных Штатов[150] и если Америка примет на себя мандат в Армении, то не исключается возможность взятия на себя Соединенными Штатами известных обязательств и в Грузии.
После такой подготовки состоялось свидание грузинских делегатов с полковником Хаузом (11 июня 1919 г.), и, хотя от главной темы мы вынуждены были тогда отвлечься в сторону «тактической» угрозы – деникинского «нашествия», все же вопрос об американском мандате был поднят в этом свидании с главным соратником президента Вильсона[151].
Вопрос ставился условно: «Раз Америка займется Арменией, пусть заодно поможет и Грузии». Дальше этого мы, очевидно, не могли идти. Но сделать этот шаг было необходимо: приходилось считаться с возможным выступлением Соединенных Штатов на Востоке в роли насадителя мира и порядка, для воспитания народов в духе свободы и деловитости.
Осуществись американский мандат в Армении, Грузия, по необходимости, в качестве главного пути, ведущего в Армению, сделалась бы также предметом внимания Соединенных Штатов[152]. Облегчилось бы международное признание ее независимости, упрочилось бы вообще ее положение, и она могла бы перейти от чрезмерного политического брожения к более плодотворной экономической работе (это можно сказать о всех странах, которые вошли бы в этом случае в сферу влияния американской предприимчивости). Создание независимой от Турции армянской полосы в Восточной Анатолии влекло бы за собою прекращение непосредственного соседства Грузии с Турцией и давало бы первой возможность более прочно связать свои