Серебряный ангел - Фиби Фиджеймс

— Нет, — солгала Брайди. — Просто я видела ее сегодня днем в городе. И она… она отнеслась ко мне довольно грубо.

Но Слоана, казалось, не интересовал ни сам инцидент, ни оправдания девушки. Он обвел комнату внимательным взглядом.

— А где моя ваза?

— Вот. Рядом с этой маленькой лошадкой. Не беспокойтесь. Она в полной сохранности.

Только сейчас Брайди смогла спокойно оглядеться по сторонам. Мебель в этой маленькой гостиной, как, впрочем, и в той большой, через которую ее провела сюда экономка, была самой разной: от бесчисленных образцов колониального стиля до современной, массивной, обтянутой кожей. Картин и изделий из бронзы здесь находилось не очень много, но другого антиквариата было хоть отбавляй.

На каминной полке посуда и фарфоровые статуэтки известных китайских династий перемежались с красивейшими образцами керамики. Рядом с фигурками драконов и птичек из нефрита расположились изумительные стальные клинки и портреты представителей династии Мин в замысловатых, вырезанных из слоновой кости, рамках.

Брайди потребовалось мгновение, чтобы охватить взглядом все, собранное в этой комнате, и признать, что Таг Слоан являлся обладателем бесценной коллекции, как выразился бы хороший друг тетушки Мойры Финеас Браун. Фин был признанным во всем мире знатоком китайского антиквариата, и если бы три года назад он не умер, то сейчас, при виде этой богатейшей коллекции, находившейся в частном доме захолустного, полудикого городка, его точно хватил бы удар. Он умер бы от зависти.

— Я и не знала, что вы такой ценитель старины, — сказала, наконец, Брайди.

Слоан внимательно посмотрел на нее.

— А что, собственно, вы здесь делаете?

Брайди чувствовала, что начинает злиться и с трудом себя сдерживала.

— Я хотела поговорить с вами. Но мне не было известно, что вы уже принимаете гостей. — Сама того не желая, она произнесла последнюю фразу довольно-таки язвительным тоном. Ну почему в присутствии этого человека она всегда высказывает только худшие свои стороны?!

Не предлагая девушке сесть, Слоан подошел к столу и опустился в мягкое кресло, положив руки на подлокотники. И только сейчас Брайди заметила, что рубашка на его груди распахнута почти до пояса, приоткрывая узкий и длинный треугольник черных, вьющихся волос. Она вдруг почувствовала странную слабость в ногах. Краска прилила к ее лицу. Девушка прикусила губу.

— И что же это за разговор привел вас ко мне… — Повернувшись в кресле, Таггарт взглянул на часы, и ворот рубашки распахнулся у него на груди еще больше. — В половине первого ночи. Почему вы так покраснели?

Брайди вдруг сделалось непереносимо жарко, она чувствовала, как сильно пылают ее щеки. Бархатный тембр его голоса заставлял ее сладко замирать. Сейчас ей хотелось только одного: чтобы в комнате не было так светло. Он не должен был видеть ее раскрасневшееся лицо.

— Я сюда не пришла, а приехала, — сказала Брайди. — На муле, которого нашла в конюшне отеля.

Брови Таггарта изумленно взлетели вверх, и он с трудом подавил улыбку.

— Вы хотите сказать, что приехали сюда верхом на Уллисе? Вот, значит, почему у вас такой взъерошенный вид.

Девушка поспешно схватилась за голову и принялась искать шпильки в своих спутанных волосах. Но тут же обнаружила, что, к сожалению, шпилек почти не осталось.

— Боже мой, — смущенно пробормотала Брайди и, опустив глаза, попыталась привести в порядок то, что было когда-то прической. Ну почему в обществе этого человека она обязательно или сердится, или чувствует себя не в своей тарелке?

— Так что вы хотели мне рассказать, мисс Кэллоуэй?

Брайди подняла глаза и встретилась взглядом с Таггартом.

— Я… Ради Бога, мистер Слоан, не смотрите на меня так.

Улыбка, которая до этой минуты читалась лишь в уголках его губ, вырвалась наружу.

— Я просто обратил внимание, что на вас другое платье. И если это очередное платье Марты Мэсси, то у нее вдруг неожиданно появился вкус. Простите, если моя манера поведения заставляет вас испытывать некоторую неловкость, мисс Кэллоуэй, — спохватился Таггарт.

У него был такой ласковый, убаюкивающий голос, что Брайди невольно вспомнился ее сон: лицо Слоана, приближающееся к ее лицу в призрачном свете луны, его руки… От этого видения у нее, кажется, поднялась температура.

— Ну что вы, — сказала она, проклиная в душе саму себя. — Я совсем не испытываю никакой неловкости. И платье это не Марты Мэсси, а мое. Сегодня прибыли мои чемоданы. И вообще, если учесть, в каком тоне вы говорили со мной сегодня утром в городе, мне кажется, именно вы должны испытывать неловкость.

Таггарт продолжал улыбаться.

— После той взбучки, которую вы задали нашему маленькому Ники, мне, думаю, стоит носить доспехи. Признайтесь, мисс Кэллоуэй, вы часто применяете к своим обидчикам физическую силу?

На языке у Брайди уже вертелся колкий ответ, и она открыла было рот, чтобы произнести его, но вовремя себя остановила.

— Мне не хотелось бы устраивать очередную словесную перепалку, мистер Слоан. Я приехала, чтобы поговорить с нами о Нике Мэллори. И о пожаре. Думаю, что он имеет к этому самое прямое отношение. Я не верю, что это был несчастный случай. — Она вытянула вперед руку, собираясь показать Таггарту браслет. — Боюсь, что это как-то связано с…

— Подождите. — Слоан выпрямился в кресле. На его лице не осталось и следа улыбки. — Опять этот Ник, — задумчиво произнес он, глядя на дверь за спиной Брайди. Повернувшись туда же, она увидела на пороге экономку и удивилась, что та еще не ушла. — Думаю, мы выпьем по чашечке кофе, Мария. Рамон еще не спит? — спросил Таг.

Экономка покачала головой.

— Попроси его отвести мула мисс Кэллоуэй в конюшню, хорошо?

Повернувшись к Брайди он прибавил:

— Если вы хотите привести себя в порядок, то можете пройти в мою комнату, она находится за этой дверью. Там на комоде вы найдете расческу.

Почему, черт возьми, она так долго не идет?!

Таг налил себе вторую чашку кофе и позвал:

— Мисс Кэллоуэй, у меня есть шанс увидеть вас снова? Девушка не ответила.

Покачав головой, он встал из-за стола и пошел в свою комнату.

Брайди стояла перед зеркалом. Волосы ее были распущены и, пышные, буйно вьющиеся, струились по плечам. Да, он оказался прав: этот изумительный каскад рыжих волос доходил ей почти до пояса.

Скалывать такие роскошные волосы шпильками, гребнями или скрывать их под шляпкой — настоящее преступление. Но еще большее преступление — то, что Брайди Кэллоуэй находилась сейчас, в полночь, с распущенными по плечам волосами, в его спальне, а не в его постели.